Мышонок и его отец - читать онлайн книгу. Автор: Рассел Хобан cтр.№ 37

Минул ещё один день, а за ним и ночь, но и следующее утро не приблизило мышонка с отцом к решению ни на шаг. Крысий Хват, возвращавшийся домой через спящую свалку с мотком проволоки под мышкой, застал их озадаченными и раздражёнными; стоявшая рядом на страже выпь зевала и трясла головой.

– Пружина умножить на Зубчик… – пробормотал мышонок-сын.

– …на Зубчик, на Шестерёнку, – подхватил отец, – и по-прежнему никакого Икса.

– Профу проффения, фто перебиваю, – вмешался Крысий Хват, – но бывают такие веффи, которые проф-то нельжя придумать головой.

– Но мы же придумали, как выбраться из пруда, – возразил сын. – А потом придумали, как отнять у тебя кукольный дом.

– О да, это я жнаю, – кивнул Крысий Хват. – Кто теперь фтанет флуфать неудафника? – Взгляд его внезапно полыхнул былым огнём. – Умом этого вообфе не понять! – воскликнул он. – Кое-фто надо профто фуффтвовать! – Он отложил проволоку, выбрал из банки с запчастями два моторчика и, уставившись на них, рассеянно забубнил себе под нос. – Вфодит и выфодит… – бормотал он, ласково обводя лапой завитки стальных пружин. Потом уселся, уложил моторчики себе на колени и, приговаривая что-то уже совсем невнятное, принялся поглаживать зубчатую передачу.

Застав Крысьего Хвата за этим мирным занятием, уже никто бы не принял его за злодея: сейчас он казался ещё одним из добрых дядюшек заводяшечного семейства. Мышонок-сын глядел и глазам своим не верил: неужели перед ним – тот самый безжалостный мучитель заводя-шек, который ещё совсем недавно мечтал расколошматить его с папой вдребезги?

И та же самая поразительная мысль осенила Крысьего Хвата, безмятежно бормочущего себе под нос, словно самый настоящий дядюшка, взявшийся починить племяннику любимую игрушку. Он украдкой метнул взгляд на отца и сына и впервые осознал, что у него есть с ними что-то общее: словно крошечные жестяные карикатуры на крысу, подумал он. За год жизни на природе они обросли мхом, похожим на мягкий зелёный мех. Крысий Хват беззвучно рассмеялся. Что, если они превращаются в настоящих зверьков, а он, бывший некогда самым могущественным зверем на свалке, скоро превратится в игрушку? В конце концов, почему бы и нет? Разве они не поменялись ролями? Разве жертвы не стали охотниками, проигравшие – победителями? Разве они не вознеслись на высоты, с которых он пал? Точно такая же пружина, как те, которых сейчас касались его лапы, выстрелила в него монетой и лишила его зубов. Нос Крысьего Хвата задрожал, взгляд устремился вниз, на потёртый медный кружок, холодивший шкуру на груди; челюсти судорожно дёрнулись, как будто он всё ещё мог кого-то укусить. Краешком глаза он заметил, что выпь зорко приглядывает за ним и только кажется сонной.

– Фуда вфодит, отфудова выфодит, а отфуда обратно туда, – забормотал Крысий Хват, пытаясь сообразить, как использовать энергию от раскручивания одной пружины для завода другой.

Час проходил за часом; снова сгустились сумерки, и наступил вечер. Караул сменился пять раз: гадальщик, зимородок и выпь несли дозор по очереди. Снявшись с поста, Квак вернулся в дом и зажёг свечи. Цветные огни и тени зелёных, синих и янтарных окошек заплясали на площадке, а поверх заколыхались тёмные силуэты жильцов.

– А это – фуда, – приговаривал Крысий Хват, – а фуда прифпофобим во-от эту фтуковину…

Его лапы – почти что против воли – наконец отыскали решение, несущее его врагам полный триумф. Крысий Хват печально потряс головой: ему вдруг страшно захотелось ореховой патоки.

Он взял кусачки, нарезал проволоку на стерженьки и кое-что подправил в зубчатых передачах. Затем его лапы сами собой соединили два моторчика в одно целое, взвели одну из пружин и отпустили. Пружина стала раскручиваться с тихим жужжанием. Тут же защёлкала, заводясь, вторая пружина. Дойдя до упора, она, в свою очередь, начала раскручивать, заводя первую. Крысий Хват положил моторчики перед собой, встал, уставился на них и несколько минут смотрел, как две пружины взводят друг друга попеременно. Потом он улыбнулся уголком пасти, взял отвёртку и вопросительно дотронулся до мышонка-отца.

– Давай, – сказал отец, и лишился чувств: Крысий Хват разъединил половинки его корпуса.

Мышонок с отцом очнулись на ходу: пружины у них внутри жужжали и щёлкали, попеременно свивая и развёртывая кольца. Крысий Хват молча повернулся и поплёлся прочь, волоча за собой моток проволоки, ещё утром подобранный на свалке. Мягкий свет из окошек озарял его понурую фигуру; тень его на несколько мгновений накрыла отца и сына и потянулась дальше.

– Ну и ну, папа! – воскликнул мышонок-сын. – У него получилось! Мы теперь заводимся сами! Ой-ой-ой, спасибо! Спасибо, дядюшка Хват!

Крысий Хват уронил проволоку и развернулся рывком.

– Фто? – прошептал он. – Фто-фто?

– Я не имел в виду… – смутился мышонок. – Я хотел сказать…

– Он хотел сказать тебе спасибо. Только и всего, – вмешался отец.

Крысий Хват кивнул, повернулся и побрёл в дом.

Так мышонок с отцом стали самозаводящимися. Теперь они могли без посторонней помощи обходить дозором границы территории, отвоёванной у Крысьего Хвата.

Блестяще разрешив проблему самозавождения, Крысий Хват с удвоенной силой набросился на свою главную задачу – устройство освещения в кукольном доме. Он и прежде-то не отлынивал от работы, а теперь и вовсе завертелся, как белка в колесе. Целыми днями он пропадал в городе в поисках нужных материалов. Он натащил в кукольный дом километры проводки и горы ворованного оборудования, старого и нового: малюсенькие розетки и выключатели, трансформаторы и предохранители – столько всего, что хватило бы на электрификацию доброй дюжины больших человеческих домов.

Повадки его заметно переменились. Кротость, с которой он неизменно держался в первые дни, теперь лишь находила на него приступами. «Что было, то прошло», – казалось, говорил он всем своим видом; и оглядываться на прошлое Крысий Хват больше не желал. Он смотрел в будущее. Походка его стала уверенней и бодрее, на вопросы он теперь отвечал торопливо и лаконично, и по всему было видно, что подготовка близится к концу и вскоре пробьёт час монтажных работ.

И вот, наконец, по стенам и потолку во всём доме протянулись укреплённые на изоляторах провода, и все розетки и выключатели были привинчены, куда положено. Под потолком закачались крошечные лампочки. В гостиной заняла почётное место миниатюрная действующая модель железнодорожного трансформатора, чёрная и загадочная; по приказу слонихи её тотчас накрыли скатертью с длинной бахромой.

– Фегодня вефером! – объявил Крысий Хват и хихикнул, потирая лапы.

– Скорей бы уже стемнело! – воскликнула тюлениха. – Наш дом станет таким хорошеньким, когда засветится всеми огнями!

– Не то флово, – подтвердил Крысий Хват. – Его будет видно жа мили. Это я вам обеффаю.

– Не хотелось бы, чтобы он сиял слишком ярко, – заметила слониха. – Я, знаете ли, предпочла бы нечто тёплое и уютное.