Малькольм - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Парди cтр.№ 33

— У меня еще не было двух таких мучительных дней, — прокричала Элоиза. Она быстро и дико взглянула в направлении мальчиков, а потом, подойдя прямо к бархатной коробочке, вынула из нее чек, который Жерар Жерар подписал с росчерками всего час назад.

Она секунду подержала бумажку перед собой, будто увидела в ней больше, чем обнаружилось поначалу, а затем, разорвав ее целиком прямо перед мужчинами, бросила клочки в рот и начала жевать.

— Элоиза! — крикнул Малькольм, подступив к ней.

Джером поднялся и приказал:

— Оставьте ее. Пусть сделает то, что должна сделать. — Его прежний оскал сменялся сейчас милостивым выражением.

Она проглотила еще один уголок чека, а потом, увидев Джерома так близко, увесисто дала ему в челюсть. Он промолчал, как человек, внимательно изучающий силу удара.

Кермит разразился приступом неудержимого смеха.

— Все вы одна свора! — внезапно выкрикнула Элоиза, глядя на них. — Все вы пидарасы, вот что. Свора пидарасов. Заставляете женщину тащить всю тяжесть, а сами языком молотите. Горите вы! Пидарасы! Пидарасы! — проорала она, плача, и, схватив бутылку с бренди, выбежала из комнаты.

В пору ухаживаний, много лет назад, Жерару Жерару и мадам Жерар часто доводилось сидеть в темном лесу на другой стороне лагуны, что напротив японских Храмов, но и невдалеке от скамьи, на которой позже сиживал Малькольм. Здесь Жерар Жерар предложил ей выйти за него замуж, и она, разумеется, отказалась.

Прошло еще несколько дней, и осень стряхивала последние листья. Он спросил ее вновь. На этот раз, немо оплакивая свою уходящую молодость, она не смогла ответить, но кивнула довольно энергично для дамы ее темперамента. Жерар Жерар, как настоящий фокусник, уже держал в ладони кольцо. Он больно напялил кольцо ей на палец и тяжело поцеловал ее в губы. (Ловушка открылась и захлопнулась, как она позже говорила мистеру Коксу, и брак заместил все, что ей дорого и привычно.)

— Значит, вы торжествуете, — сказала мадам Жерар своему будущему мужу.

— Мы оба торжествуем, — ответил он с чрезмерной гордостью.

— Что это за торжество? — пораженно воскликнула она. — Что это за победа, которую торжествуют оба?

Тогда-то Жерар Жерар узнал (если не понял этого раньше), что брак с ней будет непрерывным противоборством.

— Должны быть победы и для двоих, — продолжил он, — если есть победы для одного.

— Победа должна быть только моей, — возразила она, — безраздельной. Разделенная, она принадлежит кому-то другому.

Теперь она с удивлением смотрела на кольцо.

Он ждал, пока его не осенит ответ, и шаркал ногами по дубовым листьям, что служили их беседе ковром.

— В торжестве я всегда одинока, — воскликнула она, испуганная переменами, которые подступили к ней со всех сторон, как разломы по льдине.

— Вы больше не беззащитны, не одиноки, вот и все, — Жерар Жерар опять поцеловал ее губы.

— Мои настоящие победы неделимы, — настаивала она. — Никто не понимает моих побед.

— Вы не можете запретить мне радоваться вашим успехам, — ответил Жерар и коснулся пальца, на который он поместил кольцо.

— Я могу запретить вам притворяться, будто вы радуетесь моим успехам, но не стану, — пояснила она. — Я буду щедра.

— Благодарю, — ответил он с кивком.

Они оба встали, и он обнял ее. Она не подала знака, что согласна или что довольна.

— Теперь мы вместе, — проговорил он скорее просительно, чем утвердительно.

Она молчала.

— Могу ли я теперь называть вас мадам Жерар? Вы запрещали мне до тех пор, пока не согласитесь.

Она с усилием отвела его руки вниз и, глядя мимо него, туда, где почти голые деревья стояли над лагуной, сказала:

— Отныне я буду мадам Жерар для всего мира. И никем больше.

Никто с тех пор не называл ее иначе, как этим именем.

Мадам Жерар вспоминала, почти вслух, весь долгий вчерашний день, временами прислушиваясь к фортепианной игре, которой Жерар Жерар развлекал ее. Он сносно играл Скарлатти, чем и успокаивал ее сейчас.

— Скоро ты вернешься к своим адюльтерам, — сказала она ему поверх музыки. — Пока ты обнимаешь прачек и горничных, — она не была уверена, слышит ее муж или нет, — я лишена Малькольма, на которого мне хочется молиться. Все мои любови были такого свойства. Молельного.

Мадам Жерар, никогда не любившая и, возможно, никогда не уважавшая Жерара Жерара, недавно ощутила, что его бесконечная неверность разжигает ее интерес. В последнее время она иногда следовала за ним в такси, разыгрывая внимание и желание. И стоило ей видеть, как Жерар встречает какую-нибудь женщину и быстро уезжает с ней во второсортный отель, как она чувствовала медленное, отдаленное подобие любви, которая должна была полнокровно прийти к ней в тот давний вечер, когда он надел ей на руку кольцо.

Она обратила внимание на животную мощь, приливающую к его рукам на клавишах.

— Музыка, как и все, чего он касается, — произнесла она вслух, но так чтоб он не слышал, — всего лишь увертюра к его мужскому совершенству.

Но одна мысль, которая приходила к ней на ум и прежде того вечера в лагуне, вернулась к ней сейчас с таким пернатым проворством, как у отравленной стрелы, которая на этот раз оставит смертельную метку.

Она никогда не любила Жерара Жерара, а Жерар, разумеется, никогда не любил ее как женщину. Он боготворил ее, утоляя свои аппетиты цветущими телами обычных женщин, но (здесь оперенная стрела страшно просвистела у ее уха) его преклонение лишь росло с годами. Покуда она ставила свечки за молодых людей вроде Малькольма, он всегда держал для нее целый освещенный алтарь. Но с этого дня (тут она почувствовала, как яд стрелы поразил ее) он больше не зажжет в ее здравие ни одной свечи. Последняя спичка уже поднесена к последнему фитилю.

Жерар Жерар больше не любил мадам Жерар.

И в течение считанных дней, или часов, или месяцев, он заберет ее титул: она знала это. У нее не будет имени. Ее заменит другая мадам Жерар.

— Стой! — вдруг провизжала она и запустила в него, еще сидящего за фортепиано, подсвечником.

Он ждал, покраснев от какого-то нового чувства. Подсвечник пролетел в нескольких дюймах от него.

— Ты взял неверную ноту, — объяснила она. Они оба знали, что она лжет, хотя он и правда взял неверную ноту.

Он поднялся без слов, и тогда ее потрясенный рассудок впервые понял, что это наконец произошло.

Он надел пальто, которое носил только по очень важным или коммерческим делам.

— Нет, Жерар, — взмолилась она, и в этот момент оба осознали, что победа навсегда перешла к нему.

— Жерар Жерар! — прокричала она, подойдя к нему.