В сердце страны - читать онлайн книгу. Автор: Джозеф Максвелл Кутзее cтр.№ 24

168. Анна Маленькая поворачивается, закончив свой променад, и улыбается нам. Она оживленная, она знает, чего я жажду, и не имеет ничего против. Мне хотелось бы разгуливать с ней под ручку в воскресенье вечером, разодевшись в пух и прах, шепчась и хихикая, как девчонка, щеголяя перед деревенскими ухажерами. Мне хотелось бы услышать от нее в тихом уголке о великих секретах жизни: как быть красивой, как заполучить мужа, как доставить удовольствие мужчине. Мне хотелось бы быть ей маленькой сестричкой, я поздно начинаю жить, я провела все эти годы как во сне, я еще всего-навсего несмышленый ребенок. Мне хотелось бы спать с ней вместе, а когда она на цыпочках войдет в полночь, одним глазком подглядывать, как она раздевается, и проспать всю ночь, притулившись к ее спине.

169. – Я не могу спать одна сегодня ночью, – говорю я им. – Вы должны прийти вдвоем и спать сегодня ночью в доме.

Эти слова вырвались сами, без предварительной подготовки. Я ощущаю радость. Должно быть, так говорят другие люди– слова идут от сердца.

– Ну же, тут нечего бояться, уверяю вас, привидений нет.

Они обмениваются взглядами, взвешивая мои мотивы, посылая в сумраке друг другу сигналы, которые я не могу разобрать. Хендрик отступает от меня, я уже не в теплой «воздушной яме». Почувствовал ли он, что теряет почву под ногами?

– Нет, мисс, – бормочет он, – я думаю, сейчас нам лучше пойти домой.

Я становлюсь сильнее, в то время как он слабеет.

– Нет, я хочу, чтобы вы спали здесь, всего одну ночь. Иначе я буду совсем одна в доме. Мы можем постелить постель на циновке в кухне, там будет очень удобно. Давай, Анна, иди и помоги.

170. Хендрик и Анна стоят возле своей постели, выжидая, пока я уйду.

– Не забудьте погасить лампу, прежде чем уснете, – говорю я, – и пожалуйста, Анна, позаботься о том, чтобы завтра утром разжечь огонь. Спокойной ночи, Хендрик, спокойной ночи, Анна. – Я необычайно оживлена.

– Спокойной ночи, мисс.

171. Дав им время, чтобы улечься, я возвращаюсь и подслушиваю за закрытой дверью. Я босиком: если подкрадутся скорпионы и пожелают меня, то как им угодно. Я совсем ничего не слышу – ни шороха, ни шепота. Если я затаила дыхание, то и они затаили дыхание. Как я могу надеяться обмануть их, этих сельских жителей, которые чуют стук копыт за милю своими ступнями и кончиками пальцев?

172. Я лежу в своей постели и жду. Часы тикают, проходит время, никто не появляется. Я засыпаю без снов. Солнце встает. Я просыпаюсь и одеваюсь. В кухне никого, постельное белье сложено, огонь разожжен.

173. Я иду по пыльной дороге к кладбищу. Половина кладбища, обнесенного низкой оградой, выкрашенной белой краской, предназначена для династий, которые владели этой землей, – теперь они похоронены под надгробиями с надписями. Другая половина более плотно забита могильными холмиками их пастухов и служанок и их детей. Я прохожу между камнями, направляясь к той могиле, которую наметила, – это могила человека, о котором я ничего не знаю, перед которым у меня нет благочестивого долга. Возле пострадавшей от времени и непогоды гранитной плиты – вход в туннель, уходящий под углом в землю. В этой могиле дикобраз – возможно, тоже умерший много поколений тому назад, – вырыл для себя дом, где спал и растил свое потомство.

174. Хендрик сидит вместе со своей юной женой на скамье в тени своего коттеджа. Сегодня воскресенье.

– Хендрик, возьми заступ и лопату и пойдем со мной на кладбище, пожалуйста. Анна, тебе лучше оставаться здесь.

175. Хендрику не сдвинуть могильный камень в одиночку. Это работа для четырех мужчин, говорит он. Он роет землю вокруг трех углов, но камень плотно сидит в земле.

– Откопай всю эту сторону. Сделай дыру шире – во всю длину этого камня.

– Мисс, это нора дикобраза, в ней ничего нет.

– Делай, как я тебе говорю, Хендрик.

Хендрик трудится, а я кружу возле него. Могила заполнена обломками камня и землей, копать легко – вот почему дикобраз устроил свое жилье здесь, вблизи от полей люцерны.

Когда Хендрик расширяет вход в туннель, мы видим, как я и ожидала, нору, круглую, довольно большую. Я ложусь на живот, прикрыв глаза рукой, солнце слепит мне глаза, и я не вижу заднюю стену норы.

– Насколько глубока эта дыра, Хендрик? Нащупай лопатой. Я не хочу потревожить гроб.

– Нет, мисс, она большая, но не глубокая, дикобразы не роют глубоко, они делают нору в точности такую, как эта.

– А как насчет человека, Хендрик, – эта дыра достаточно большая, чтобы там поместился человек?

– Да, мисс, она большая, человек туда легко войдет.

– На всякий случай покажи мне, как туда входит человек.

– Я? Нет, мисс, мне еще не пора лезть в могилу! – Он смеется, но не сдвигается с места, только заламывает шляпу на затылок.

176. Завязав юбку вокруг коленей, я спускаю ноги в дыру. Я пролезаю в темноту задом наперед. Хендрик наблюдает, опершись на лопату. Я вся внутри. Пытаюсь выпрямиться, но не могу вытянуть ноги.

Я сворачиваюсь на холодной земле, отвернувшись от света. В волосах у меня полно грязи. Я закрываю глаза, чтобы посмаковать темноту. Заглянув в свое сердце, я не нахожу никаких причин, чтобы уйти отсюда. Я могла бы устроить себе здесь второй дом. Хендрик мог бы приносить мне еду. Мне нужно очень мало. По ночам я бы выползала, чтобы размять ноги. Возможно, со временем я бы даже научилась выть на луну, крадучись бродить вокруг дома на ферме, отыскивая объедки. Я не нахожу ни одной причины, по которой мне стоило бы открыть глаза.

– Да, – говорю я Хендрику. Голос у меня осип, слова отдаются в голове. – Она достаточно большая. Помоги мне вылезти. – Он наклоняется, глядя на рот своей хозяйки, шевелящийся в тени норы, произнося слова.

177. Тело лежит на полу ванной наготове, зашитое в серый брезент. Я слышала, что моряки делают последний стежок, прихватывая для верности нос, но я не могу заставить себя это сделать. Я не плакала, подготавливая тело к погребению. Дело не в том, что я бессердечная. Кто-то же должен омыть тело, кто-то должен вырыть могилу.

178. Я выхожу на веранду и зову громким и уверенным голосом:

– Хендрик! Хендрик появляется из тени и проходит по двору.

– Хендрик, возьми, пожалуйста, тачку и поставь ее у дверей кухни.

– Да, мисс.

Когда он подходит к черному ходу, я жду его там.

– Иди и помоги мне нести тело.

Он смотрит на меня с сомнением. Именно в этот момент он заартачился. Я к этому готова.

– Хендрик, я хочу поговорить откровенно. Мы не можем больше ждать. Сейчас жарко, хозяина нужно похоронить. Сделать это можем только мы с тобой. Я не могу сделать это одна, и я не хочу привлекать к этому делу чужих. Это семейное дело, нечто личное. Ты понимаешь, что я говорю?