Сердце красавицы склонно к измене - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 35

— Я сейчас на проходной медсанчасти, мне надо на вокзал. — Чтобы не сомневались, я продиктовала телефон охраны на проходной. Вскоре за мной приехал черный «Форд», стекла тонированные — то, что надо. Водитель, молодой парень, бритый наголо, удивленно посмотрел на меня и, когда я села, спросил: — Вы точно туда сели? Я за поэтессой вообще-то выезжал.

— Чем я вам не поэтесса, — проворчала я, снимая медицинский халат. Машина тронулась, мягко качнувшись, а я продолжала: — Не смотрите, что я выгляжу как медсестра, на самом деле я пишу стихи, а здесь только подрабатываю. Хотите, почитаю вам что-нибудь из раннего.

— Да ладно, не надо, верю, — махнул рукой парень, — я стихи не люблю.

— Вы просто не читали хороших, — заверила я, — поезжайте сначала к центральному рынку, а я вам прочту строки из своей поэмы «Жестокие этюды холодного города»: «Тарасов в дымке смога, высокие дома, злые машины и люди — глыбы льда, машины и люди, им невдомек, что где-то в подворотне котенок продрог, и я лишь одна осталась живой, прорвусь через лед, и он будет мой…»

Мои детские стихи отбили у водителя всякую охоту общаться. Чем меньше вопросов, тем лучше. А в милиции он потом расскажет о чокнутой поэтессе только то, что она по дороге мучила его стишками про котят, щенков и кукол.

Достав из сумочки плотно запакованный сверток с деньгами, я шариковой ручкой написала на листочке из блокнота записку для Бобра. Записку приложила к свертку, туда же пятисотрублевую бумажку. В записке говорилось: «Отнесешь сверток в камеру хранения, как договаривались, и получишь сверху тысячу. Твоя благодетельница».

Таксисту я приказала остановить у входа на рынок, сунула двести рублей и попросила подождать минут десять, пока я куплю подарок для подруги, которую якобы встречала на вокзале. Двести рублей обрадовали водителя, и он обещал подождать сколько надо. Через центральные ворота я быстро пошла к стоянке, расположенной с черного хода продуктового павильона.

Бобер уже топтался у «НЛО» — странной будки охраны стоянки. Типичный уголовник в наколках, короткий ежик светлых волос, шрам на щеке от удара мясорубкой, которым его наградила сожительница, — самая располагающая для моих целей внешность. Киллер если будет следить, то еще больше утвердится во мнении, что Белаза заказали свои же. Бобер ну никак не тянул на переодетого оперативника.

Я подошла к Бобру, вручила сверток, записку, пятьсот рублей и, прежде чем он открыл рот, нырнула обратно в толпу народа. Такси оставалось на месте. Я забралась на заднее сиденье с пучком редиски, купленным у старухи по пути. Водитель покосился на редис, но ничего не сказал, молча завел двигатель, тронулся, аккуратно выезжая на дорогу. Я нарушила молчание первой:

— Не правда ли, очень символичный подарок?

— Да, подруга околеет от счастья, — пробурчал он.

До вокзала мы домчались за считаные минуты. На привокзальной площади было людно, как, впрочем, всегда в это время года. Народ возвращался из отпусков, с моря. Мелькали загорелые лица, нетипичные для средней полосы. У тротуара перед магазинами в ряд выстроились автобусы, ожидая пассажиров. Такси дежурили ближе, непосредственно у здания вокзала. Я указала водителю, где надо встать, чтобы у меня был хороший обзор. С выбранного места через огромные стеклянные окна во всю стену невооруженным взглядом были видны камеры хранения. Чтоб разглядеть их лучше, у меня имелся бинокль.

— Ждем, значит? — спросил водитель.

— Ждем, — подтвердила я, заглядывая в сумочку. Там, на экране портативного навигатора, светилась движущаяся карта города. По карте в направлении вокзала бежала красная точка — маячок, спрятанный в пачке с деньгами. Бобер со свертком в любой момент должен был появиться на площади.

— А ваша подруга тоже пишет стихи? — спросил водитель, прикуривая сигарету от зажигалки.

— Ага, — сказала я отстраненно.

— Поэму, типа, написала? — Затянувшись, водитель выпустил дым в приоткрытое окошко.

— Две, — ответила я, поднимая голову, — кстати, о поэмах. Как после моих вы относитесь к стихам?

— Вообще ненавижу, — честно признался водитель.

— Ну, так вы, батенька, еще просто во вкус не вошли, — заявила я с жестокой улыбкой, — сейчас я вам почитаю стихи, которые только что написала о редиске: «Красная редиска собрана в пучок, связанные вместе стебельки как руки, в стеблях тех зеленый сок…»

— Мне надо с мужиками поздороваться, — буркнул водитель, выскакивая из машины. Он не хотел терять хорошие деньги, однако слушать бред выжившей из ума поэтессы ему также не хотелось. Мне же для нормальной работы нужно было остаться в машине одной. Я проследила глазами, как он направился к кучкующимся перед вокзалом таксистам, потом достала из сумки бинокль и обозрела зал с ячейками.

Бобер должен был находиться там. Так показывал сигнал маячка на навигаторе. В это время погода стала вновь стремительно меняться. Солнце резко закрыли тучи. Поднимался ветер, а на горизонте расползалась зловещая чернота, не сулящая ничего хорошего. Наконец мой взгляд в толпе вычленил знакомое лицо. Бобер пробирался к камерам хранения. Трех часов он явно ждать не собирался. Ну и черт с ним! Это не столь уж важно, пусть только деньги положит куда следует. Я повысила увеличение. Бобер стоял прямо перед ячейками. Тринадцатую я не видела из-за людей, толпившихся рядом с ним. Вдруг, как озарение, явилась яркая картина. Бобер набирает код, открывает дверку, и его сносит направленным взрывом прямо на гигантское окно. Звон стекла, крики людей и мертвое тело, падающее на асфальт перед зданием.

Так однажды мне хотел отомстить бандит, которого я засадила. Спасло то, что я не смогла пойти за деньгами, про которые он рассказал. Милиция вскрыла ячейку и нашла там бомбу. Теперь Затейник меня выследил. Он просто заманивал в ловушку, когда соглашался на заказ. В камере хранения бомба.

Стряхнув наваждение, я увидела, что пространство перед ячейками опустело. Бобер действительно набирал код. Приезжие тремя ручейками неспешно просачивались из вокзала на улицу. Слишком поздно что-то предпринимать. Бобер открыл дверку, положил сверток, закрыл, набрал код. И ничего не произошло. Я облегченно выдохнула. Мой помощник целым и невредимым покинул здание вокзала. Настало время ждать курьера. Затейник ни при каких условиях не пришел бы за деньгами лично. На это я и не надеялась.

А небо темнело все больше. Порывы ветра настолько усилились, что в небо поднялась пыль, накопленная за дни непрекращавшейся жары. Электронные часы на здании вокзала показали ровно три. Я взглянула на ячейки, и вновь в зале перед ними забурлила толпа. Значит, в четырнадцать пятьдесят пришел какой-то поезд. Хитро придумано.

Помучившись с биноклем, я посмотрела на дисплей навигатора. Маяк, оказалось, не стоял на месте, как до этого, а двигался. Вот он уже снаружи и огибает площадь. Я вглядывалась в прохожих: у кого из них деньги, определить невозможно. Отплевываясь от пыли, в «Форд» залез водитель.

— Ну, долго нам еще ждать вашу подругу? Сейчас конец света начнется — вон что творится. Не хочется, чтоб нас подняло вместе с тачкой.