Сердце красавицы склонно к измене - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 10

Супруга сделала несколько попыток переубедить его, но они не увенчались успехом. Сдавшись в этом вопросе, Анжела решила отыграться на питании моего подопечного. Приготовленный им бутерброд полетел в мусорную корзину.

— Ты хочешь нажить себе язву, питаясь всухомятку? — гневно спросила она, ставя перед ним тарелку с тем, что я посчитала салатом. Это оказалось судаком с помидорами. Далее последовал борщ, тушеное мясо с айвой. Конюков ел без особого аппетита, сглатывая, морщился и касался груди, где, по-видимому, была рана.

— Что, болит? — встревоженно спросила его Анжела. Муж притянул ее к себе, обнял и поцеловал в щеку, бросив с деланой беззаботностью:

— Пустяки. Врач сказал, что еще долго останутся неприятные ощущения.

На его предложения присоединиться к трапезе я отвечала неизменным отказом. Мне казалось, что под ненавидящим взглядом Анжелы еда встанет у меня поперек горла. Раздуваясь от гордости, Конюков сообщил:

— Между прочим, все, что вы видите, готовила моя жена собственными руками.

Я выразила свое восхищение по этому поводу и украдкой еще раз рассмотрела Анжелу. В моем сознании ее образ никак не вязался с образом женщины, которая часто торчит на кухне у плиты. Потом я приметила, что ногти Анжелы, покрытые перламутровым лаком, коротко острижены. Может, и правда готовит? Внешний облик порой обманчив, как, например, в моем случае. Никто не верил с первого раза, что я телохранительница. Часто приходилось это доказывать делом. А все потому, что в «Ворошиловку» специально отбирали девушек моего типа: хрупких на вид, обязательно симпатичных, с чертами лица, которые легко менять с помощью грима. Когда-то надо быть яркой и соблазнительной, а в иной раз серой, незаметной мышкой.

— Когда тебе на перевязку? — спросила Анжела, поправляя волосы мужу.

— Завтра, сказали, — пробубнил он с набитым ртом.

— Андрей Кондратьевич, — обратилась я к клиенту, — интуиция мне подсказывает, что вам сейчас, пока вы находитесь в палате, опасность не угрожает. Поэтому предлагаю следующее: вы сидите здесь и не высовываетесь, а я быстро съезжу к Мясницкому, разузнаю у него, что к чему. Если он виновен, то заставлю признаться. Слишком многое указывает на него.

— Как вы заставите? — удивился Конюков, отложив вилку. Идея показалась ему абсурдной. — Мясницкий раньше работал в милиции в УБЭПе и сам кого хочешь заставит.

— Доверьтесь, у меня в активе куча методов, — мягко улыбнулась я и подмигнула супругам, — если не помогут традиционные — в ход пойдет химия: скапаломин, первитин с этоминалом натрия в особой пропорции, старый, добрый пентотал натрия. Супротив правдодела еще никто не выдерживал. Хотя обычно раскалываются намного раньше.

— Вы только посмотрите на нее, какая крутая, — Анжелу просто подкинуло от переполнявших ее чувств, — нас потом из-за нее посадят. Андрей, точно тебе говорю.

Конюкова слова жены взволновали не на шутку.

— Вы уж как-нибудь поаккуратнее с ним, — попросил он.

Я заверила, что проделывала это десятки раз без последствий.

— Она тебе наговорит — слушай больше, — подначила мужа Анжела, — в тюрьме тебя научат штамповать металлочерепицу.

— Прекрати, без тебя тошно! — рявкнул на нее Конюков. Не выдержали нервы.

Я посмотрела на него и принялась объяснять, как надо вести себя в мое отсутствие:

— К окнам не подходить. Дверь запираете на ключ, а ключ оставляете в замке. Не отзывайтесь, если вас начнут звать из-за двери. Пусть визитеры сами называются и сообщают цель визита. Я проинструктирую охранников. Это на крайний случай. — Я протянула ему газовый баллончик и электрошок. — Газ нервно-паралитический. При распылении в закрытом помещении может попасть на вас и вырубить, так что сопоставляйте величину риска. Используйте только в безвыходном положении. При опасности первым делом звоните мне, затем в милицию.

— Да, у меня есть телефон оперативника, что дежурит внизу, — кивнул Конюков. Побледневшая Анжела смотрела на меня расширенными глазами.

— Повторюсь, ничего страшного не должно случиться вообще, — добавила я, чтобы немного снять возникшую напряженность, — я не запугиваю, а хочу подготовить вас ко всем возможным сценариям. Но это не значит, что так будет обязательно. Вы, Анжела, остаетесь здесь с мужем?

Анжела услышала мой вопрос не сразу. Вздрогнув, она очнулась от своих мыслей и спросила:

— Что вы сказали?

Я повторила. Она замешкалась.

— Я… я собиралась сейчас к косметологу, но если надо, я останусь.

— Лучше останьтесь, — посоветовала я, — после косметолога вам же не надо сегодня на работу?

— Я не работаю, я домохозяйка, — с враждебностью и испугом в голосе ответила Анжела.

— Тогда счастливо оставаться. — Я вышла и удивилась — следом вышла жена клиента. Но Анжела пояснила, что сходит только поговорить с лечащим врачом мужа и вернется. Я осталась ее ждать, хотела убедиться, что они закрылись, а пока ждала, проинструктировала охранников, как себя вести. Они восприняли мои слова как шутку. Однако намек, что генерал-лейтенанту может не понравиться их отношение к делу, привел их в чувство.

— Генерал за этого парня вывернет наизнанку ваших шефов. А что они, в свою очередь, сделают с вами, вам лучше знать.

— А кто этот парень? — Лейтенант с благоговением указал глазами на дверь палаты Конюкова.

— Родственник самого, — многозначительно сказала я, указав пальцем вверх. Уточнений не понадобилось. Каждый понял в силу своего воображения. На лицах появилось выражение уныния. Лейтенант тихо матюкнулся, а его напарник пробормотал себе под нос:

— То-то, думаю, чего нас сюда погнали.

Вернулась Анжела. Я послушала, как повернулся ключ в дверном замке, и отправилась выполнять задуманное. Сначала дошла до стоянки, взяла машину, отъехала и, присмотрев укромное местечко, притормозила на пустыре под ивами, рядом с длинным девятиэтажным домом.

Там, в салоне «Фольксвагена», переоделась, привела в порядок лицо. Затем снова загримировалась под сорокалетнюю грымзу, следователя прокуратуры, образ которой даже без всяких слов внушал допрашиваемым ужас — акулий взгляд мутно-голубых глаз сделала с помощью контактных линз. Пригодились и очки от «медсестры». Я часто пользовалась этим образом, поэтому набила руку, и работа спорилась. Полчаса, и готово. В нагрудный карман положила удостоверение следователя, достала сотовый и позвонила будущей жертве прокурорского произвола. Мясницкий ответил сразу. Тяжелый, рокочущий бас. Обладатель его мне представлялся эдаким попом с кадилом, служащим заутреню.

— Слушаю вас, говорите.

— Здравствуйте, Иван Евстигнеевич, вас беспокоит следователь по особо важным делам областной прокуратуры Хомутова, — представилась я как можно официальнее. — Мы не могли бы где-нибудь встретиться и поговорить касательно покушения на сотрудника вашего банка? Открылись новые детали. Мы можем встретиться или мне вызвать вас повесткой?