Будда из Бенареса - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Орехов cтр.№ 29

По словам вельможи, все случилось мгновенно. Дигха вошел в покои раджи — якобы для доклада. В руках новый начальник войска держал блюдо с листьями бетеля, под которыми он схоронил короткий меч. После нескольких сильных ударов Прасенаджит свалился за трон. На следующий день жрецы возвели на престол Кошалы наследного принца Видудабху.

Выслушав этот рассказ, начальник слоновника встал и в задумчивости прошелся по комнате, держась за поясницу рукой. Гость внимательно наблюдал за ним.

— У тебя, кажется, боли в спине?

Амритодана поморщился и не ответил.

— И что же теперь, брат? — спросил он, останавливаясь перед Дхотой. — Они не пойдут на Бенарес?

— Увы. Видудабха не отменил поход, ведь путь войску указан священным конем. Армия уже собирается у южных окраин Шравасти. Недели через три, как и было задумано Прасенаджитом, Видудабха двинется на Бенарес со своими слонами, колесницами, пешими и конными воинами. Потом он поднимет знамя военного похода на землю шакьев. Поэтому я прошу тебя, брат: вернемся в Капилавасту. Шакьям нужны твой меч и твои кшатрийские навыки.

— В том, что радже подсунули дочь рабыни, моей вины нет.

— Не время вспоминать старые размолвки. Да, Шуддходана виноват, и он признает это.

— Нет, Дхота, я не поеду.

— Но почему? Мы разобьем их армию, как брыкающаяся корова — глиняный горшок!

— А почему бы Шудцходане не послать войско на помощь Бенаресу?

— И оставить Капилавасту без защиты? Раджа на это не пойдет.

Начальник слоновника пригладил усы.

— Раджа Шуддходана волен поступать, как ему угодно. Я же не сделаю и шагу из Бенареса.

— Но пойми, меднолобый: Бенарес тебе не спасти!

— Знаешь, Дхота… Если бы эти слова произнес кто-то другой, я развернул бы его туда, откуда он пришел, и дал ему хорошего пинка.

Посланец шакьев рассмеялся, но смех его был невесел.

— О, узнаю брата Амритодану, узнаю его храброе сердце, словно бы покрытое волосами… Однако скажи на милость, как ты намерен сражаться — с вашим-то сновидцем-раджой? Разве ты не знаешь, что при виде правителя, терзаемого страхом, все разобщаются — и советники, и воины, и все подданные? А ваши кшатрии? Проезжая по городу, мне казалось, что они думают только о пышности усов и бород!..

Дхота заговорил о слабости укреплений Бенареса, о недостаточной высоте глинобитных стен, о малочисленности войска, о грозных осадных машинах, о силе кошальской рати. Амритодана оставался невозмутим, словно эти убедительные доводы значили для него не больше, чем сотрясение риса в решете.

— Здесь есть воины, которые думают не только о пышности бород, — заметил он. — Как-то я сказал сыну, что любовь к родине проникает плоть, жилы и кости. Теперь моя родина — Бенарес. Пока птица жизни не покинула гнездо моего тела, я буду защищать этот город.

— Но как ты собираешься его защищать?!

— Ловить ядовитых змей и сажать их в корзинки. Готовить глиняные банки с растительным маслом, которое хорошо горит. А потом сбрасывать все это со стены на головы кошальцам.

— Они сломают ворота.

— Что ж. Я окроплю себя водой Ганги и натру руки до плеч сандаловой пастой. И пусть пожалеют глупцы, что встанут на пути моего Виджая.

Гость из страны Шака долго молчал.

— Да помогут тебе Индра и бессмертные боги! — Немного помедлив, словно бы ожидая, что Амритодана скажет что-то еще, Дхота встал и опоясался мечом. — Ты видел лук, что я оставил у входа? — спохватился он вдруг.

— С двумя изгибами?

— Да. Это составной персидский лук, очень мощный, с тетивой из сыромятной кожи. Бьет в полтора раза дальше обычного. Я привез его тебе, защитник Бенареса.

— Благодарю, — буркнул Амритодана.

— Я думаю, мой гнедой хорошо отдохнул.

Начальник слоновника кивнул.

— О нем позаботились, поверь мне. В моем доме понятливые слуги.

— А твой сын? Я что-то не видел его. Он в Бенаресе?

— Я жду его со дня на день.

Шагнув к Амритодане, Дхота положил руку ему на плечо.

— Прошу тебя: подумай в последний раз. Если все дело в давней ссоре, то ослабь гнев своего сердца, как после охоты ослабляют тетиву. Шуддходана не будет поминать старое. Он примет тебя с радостью.

— У Шудцходаны на конце языка мед, а в корне языка — яд.

— Ты не можешь забыть эту историю с Виджаем?

— Ах, Дхота, Дхота… — Амритодана горько усмехнулся. — Клянусь быком, ну при чем здесь Виджай!

— Брат, ведь я был еще мальчиком, когда это случилось… Я смутно помню, как об этом толковали наши придворные дамы. Значит, виной вашей ссоры… значит, всему виной была она?

Начальник слоновника не ответил.

— Но послушай, брат, она же давно умерла! — заволновался Дхота. — Даже если ты ее любил, даже если Шуддходана перешел тебе дорогу… Ее давно нет, царица Майя умерла на седьмой день после рождения первенца в роще цветущих деревьев сал!

— Тем более, Дхота, — медленно сказал Амритодана. — Я не прощу его.

1

Снова оказавшись в хижине, он увидел, что его голова сползла с подстилки, шея неестественно изогнута, а кадык торчит кверху. Девадатта попытался войти в тело через ноги, но это ему не удалось. Он пробовал снова и снова, но всякий раз, дойдя до колен, соскальзывал обратно: упругая сила выталкивала его, как бычий пузырь. Сиддхарта преспокойно спал. Девадатта был совершенно одинок, его охватило смятение.

«Отец, отец!» — позвал он.

И тут кто-то ударил его по затылку, и вместе с ударом Девадатта ощутил разлившееся по всему телу чувство тяжести.

— Что с тобой, брат? — спросил Сиддхарта, поднимая голову. — Тебя укусил муравей?

Девадатта прыгал, словно ужаленный змеей, и растирал затекшую шею.

— Путешествие, — сказал он. — Я совершил путешествие.

Услышав о неудачных попытках вернуться в тело, Сиддхарта улыбнулся.

— Я же говорил, у тебя все получится. Тело — это платье, которое мы носим, если, конечно, оно вообще существует. Человек, понимающий это, свободен; его можно посадить на кол — он только улыбнется, ему можно отрубить голову — и он вместе с палачом будет смотреть, как она катится. Но напрасно ты пытался войти через ноги. Древние риши покидали тело через сердце и возвращались через макушку. Впрочем, этот способ я тебе не навязываю: он не вполне надежен, а для начинающего — труден. Мудрые выходят на выдохе и возвращаются с вдохом…

Но Девадатта едва слушал его. Он, как наяву, видел стены Бенареса, невысокие глинобитные стены в семь-восемь локтей. У главных Восточных ворот, касаясь друг друга боками, стояли слоны в железных доспехах. На их спинах, гордо выпрямившись, восседали погонщики, широкогрудые люди, покрытые боевыми рубцами. Позади слонов начинались бесчисленные ряды пеших воинов, и копья в их руках напоминали бамбуковый лес. Он видел колесницы, возле которых стояли лучники, видел всадников на благородных синдхских конях и кошальских ратников в шкурах черных ланей; видел дротики, палаши, тесаки, кожаные щиты, палицы и топоры, видел стяг раджи Видудабхи на бамбуковом древке, огромный белый стяг с темно-синим лотосом. Вся эта военная сила волновалась и колыхалась, как неспокойное море.