Жизнь цирковых животных - читать онлайн книгу. Автор: Брэм Кристофер cтр.№ 22

– Чуть не забыла! – спохватилась Молли и выбежала из комнаты. Она вернулась с нарядно упакованным свертком в руках. По размерам похоже на книгу. – Просто знак внимания.

Калеб развернул бумагу. Действительно, книга, – он видел ее в магазине, антология под названием «Глупые рецензии», собрание критических отзывов на великие романы и прославившиеся пьесы.

– Тебя это позабавит, – сказала мама. – Видишь, в какое общество ты попал?

– Спасибо. Большое спасибо. – Подарок потряс его – не сама книга, но то, что мама знала. Калеб думал, она и внимания не обратила на его провал. Казалось, она живет в своем мире, ничего вокруг не замечает. И вдруг внезапный вопрос или «забавный» подарок обнаруживает: все-то она понимает. На свой лад, разумеется.

– Я видела вчера в «Таймс» статью этого отвратительного человека, – продолжала она.

– Какого человека?

– Критика. Который разгромил твою пьесу.

«Теорию хаоса» мать не смотрела, но отзывы прочла.

– Его статьи чуть ли не каждый день публикуются, мама. Он работает в штате.

Мать громко щелкнула языком и оскалила зубы.

– Я прихожу в ярость при одном виде его имени. Кто дал ему право писать такое? Тоже мне, судья!

– Мама, он критик. Это его работа.

– Откуда ты знаешь – а вдруг он прав, – вмешалась Джесси. – Ты же не видела пьесу.

Молли посмотрела на дочь.

– Я знаю твоего брата. Он не может написать плохую. – Она продолжала присматриваться к Джесси, словно опасаясь подвоха. Покачала сердито головой. – Вы двое – что бы я ни сказала, – все принимаете близко к сердцу. К чему я вспомнила этого человека? А вы-то с чего заступаетесь?

– Я не заступаюсь, – возразила Джесси. – Он – законченный идиот. Но я, по крайней мере, смотрела пьесу.

Мать набрала полную грудь воздуха.

– Джессика. Тебе лишь бы спорить. Переменим тему.

Они принялись за торт. «Клик-клик-клик» – звякали вилки.

Вот в чем проблема, подумал Калеб: у матери нет маски, нет «кожи», отгораживающей от мира.

– Наверное, ждешь не дождешься пятницы, – заговорила мать (опять начинается). – Тогда и будет настоящий праздник, да?

Калеб стиснул зубы.

– Сейчас тоже настоящий праздник, – пробормотал он. Ему бы тоже не мешало нарастить шкуру потолще.

– Много людей соберется?

– Целая куча, – сказала Джесси. – Знаменитости всякие.

– Кто да кто?

– Черри Джоунс. Кэтти Чалфант. Виктор Гарбер. Еще кто, Кэл?

Пустой номер.

– Клэр Уэйд обещала заглянуть.

– Увы, я никого из них не знаю.

– Клэр Уэйд! – возмутилась Джесси. – Кинозвезда! Она играла в пьесе Калеба. Прославилась благодаря «Венере в мехах». Ее имя на всех афишах.

– Откуда мне знать, если она не бывает у Рози О'Доннел? [26] – Мать постаралась не обижаться. – Кажется, это имя мне все-таки знакомо. Я бы узнала ее при встрече.

– Приходи на вечеринку, – пригласил Калеб. – Встретишься с ней, посмотрим, узнаешь ли. Со всеми знаменитостями познакомишься.

Мать сильно смутилась.

– Спасибо, милый. Но я не смогу. Мне будет не по себе среди стольких знаменитостей, которых я знать не знаю.

– Приезжай на мой праздник! – потребовал Калеб. – Я хочу этого. Ну, пожалуйста. Почему ты отказываешься? – Он уже не столько приглашал мать, сколько бросал ей вызов. Внезапный приступ гнева удивил его самого. Причин сердиться на мать у него хватало, но почему сегодня, почему именно сейчас? Он тщетно пытался совладать с собой.

Джесси во все глаза смотрела на брата:

– Калеб, ты что, забыл: она терпеть не может город. Ни за что не поедет в Нью-Йорк. Ей там страшно.

– Вовсе не страшно! – перебила мать. – Просто неуютно. Большой, шумный город. Много опасных людей. Но бояться я не боюсь.

– Оставим это, – махнул рукой Калеб. – Я думал, ты захочешь познакомиться с моими друзьями. Посмотреть, где я живу. – Мать ни разу не побывала в пентхаусе на Шеридан-сквер.

Он чуть не подавился тортом. Калеб проклинал себя за уступку матери, как минуту назад проклинал за то, что не справляется с гневом.

– Отцовский револьвер все еще у тебя? – спросил он.

– Что? При чем тут твой отец?

– Не отец, его револьвер. Его пушка. Короткоствольный револьвер, 38-го калибра. Ты держала его в тумбочке у кровати. – Еще один парадокс: эта тихая старушка держала у себя оружие.

Мать вопросительно склонила голову набок, недоумевая, к чему он ведет. Джесси, похоже, решила, что он тронулся умом или хочет застрелиться.

– Если боишься города, – продолжал он, – можешь прихватить с собой револьвер. Он у тебя в сумочке поместится. Или возьми электрошок, баллончик с газом.

– А, поняла! Шутки шутить вздумал. – Мать рассмеялась – негромко, без особой уверенности. – Мне за твоим чувством юмора не угнаться. Дурачишься все. А Нью-Йорка я не боюсь. Просто этот город для молодежи, а я уже не так молода. У меня нет причин ездить туда, и я сижу дома.

– Вот тебе причина – приезжай ко мне на день рождения.

– Господи, мама! Это ты-то не боишься? Ты ни одну пьесу Калеба не видела! – поддержала его Джесси.

– Не потому, что чего-то боюсь. Организационные проблемы. Я хотела приехать, но не одна, а мои подруги вечно заняты, а потом, глядишь, пьесу уже сняли.

– «Венера» шла два года, – настаивала Джесси. – Твои подруги работали беспросветно? – Есть ли у нее вообще подруги?

Мать была загнана в угол, но не сдавалась.

– Отстаньте! Оба отстаньте! У меня голова идет кругом, когда вы так наседаете на меня. – Она постучала двумя пальцами по губам – жест, сохранившийся с тех пор, когда Молли курила, – Дайте мне спокойно подумать. Я же могу подумать? Пока ничего не обещаю. Хорошо? Может быть, и приеду – пораньше, пока еще будет светло. Загляну ненадолго. Мне бы правда хотелось посмотреть новую квартиру Калеба.

– Не такую уж новую. Он там четыре года живет.

Калеб поспешил вмешаться, пока Джесси все не испортила.

– Хорошо, мама. Давай. Подумай. Я хочу, чтобы ты приехала. Побывала у меня у гостях.

Теперь он мог проявить великодушие. Самому противно стало – зачем поднимать наболевшие вопросы. У каждого свои фобии. Мать не переносит город. Ничего личного. Нельзя обижаться на это, надо предоставить матери жить ее спокойной, размеренной жизнью.