Низкий голос любви - читать онлайн книгу. Автор: Жоан-Фредерик Эль Гедж cтр.№ 49

– Это просто мания какая-то. Кого хороним?

– Меня.

– Да брось ты.

– Сибилла, послушай. Мое тело – песок.

– Песок вечен. Неплохо устроился.

– Послушай, Сибилла. Операция на грудной клетке. Причина неизвестна. Я на операционном столе. Хирург сообщает мне, что собирается распилить мои ребра, чтобы достать сердце, вынуть его из грудной клетки и поместить в аппарат искусственного кровообращения. Я беспокоюсь насчет шрама. Он рисует на грудной клетке яркий зигзаг – это кривая кардиограммы прямо на коже. Он точит пилу, пробует ее на верстаке. Я смотрю: мне вскрывают грудную клетку, я все вижу и ничего не чувствую. На глазах у меня мое тело разбирают на две кучки – складывают конечности в одну сторону, а внутренности в другую, роются в нем в поисках неизвестно чего. Мои голова и тело дергаются и перекидываются шутками. И наконец с широкой улыбкой хирург кончает распилку ребер и поворачивается ко мне: «Вы искали вашу опухоль страсти. Мы ее не нашли. По умолчанию, вы выздоровели». Мои голова и торс разражаются криками «Ура!». Вот какой сон мне приснился прошлой ночью.

– Поверь врачу из сна. Ты выздоровел!

– Почти.

* * *

– Почему вы ошиблись?

– Я никогда не ошибаюсь. Я все видела, но ничего не могла сказать тебе, ты не хотел слышать. Слишком много красного между вами. Я предупреждала тебя. Красное – это кровь, орган гнева.

– Кровь – не орган.

– Ты рассуждаешь по своей науке, доктор. Эта женщина не получит того, чего хочет, она будет страдать. Она озабочена, эгоистична. Я вижу, как иссохнет ее тело, погаснет ее лицо. Не возвращайся. Огонь остался позади тебя, золото впереди. Сегодня ты мне ничего не должен. Ты выздоровел. Сегодня ты уснешь.

Артур терпеливо ждет. В витринах лаборатории выставлены гипсовые руки, носы, ноги, челюсти. Он протягивает регистраторше в голубом халате чек, а та в обмен отдает ему продолговатый предмет, завернутый в марлю. Он выходит на тротуар. Справа от двери на фасаде лаборатории доска с выгравированным: «Компания де Сандр. Основана в 1859 г. Протезы. Муляжи».

В гараже стоит его готовый кабриолет «Это настоящее ископаемое, доктор, но мы ему вправили позвоночник, – смеется механик, поглаживая капот. – Хотите, и вашим займемся?»

Свет в кабинете не горит. Он заходит в чуланчик, служащий складом, и выкатывает тележку на колесиках. Среди ночи, несмотря на свой ортопедический корсет, он вывозит коробки из квартиры, и каждая коробка пронзает его затылок острой болью. Он загружает их в лифт, посылает кабину и спускается по лестнице. Он не собирается больше жить в одном доме с собственным расчлененным телом. Он паркует кабриолет перед домом и загружает весь багаж в машину. Заводит мотор, едет через Париж Из бравады он хочет поехать через площадь Виктуар, приближается к ней, содрогаясь, но дорога закрыта, здесь должен проехать правительственный кортеж. Он сворачивает, выезжает через ворота Пантен. Удары сердца вторят переключению скоростей. Подъезжая к цели, он гасит фары и снижает скорость. Главные ворота закрыты. Его взгляд привлекает надпись на фронтоне. Что-то изменилось. К формулировке, выгравированной на камне, добавился вопроса тельный знак.

Смерть освобождает?

Он едет вдоль стены по улице Пти-Рюиссо. Интересно, в день похорон Станислава Дорати могильщик сказал правду? Доехав до входа, он паркуется. Улица пустынна – как и днем, наверное. Вот и низкая деревянная дверь с двумя ржавыми петлями. Он открывает багажник, достает небольшую тележку на колесиках, раскладывает ее, укрепляет штифтами и нагружает ее семью коробками. Ему придется сделать три перевозки. Тележка трясется по булыжникам, коробки ударяются друг о друга. Он без труда находит нужное место. Даже не нужно читать имя, выгравированное на плите.

ЛУИ ЛЕТУАЛЬ 1934 – 1963

Он сгружает с платформы коробки и уходит за оставшимися. У него мало времени. Еще не начался ночной обход сторожей. Перевезя все тринадцать коробок, он берется за работу. Закончив, он устало присел отдохнуть. Он переоценил свои силы; совсем тепло. Уронив подбородок на край ортопедического воротника, он заснул. Он слушает.

Я разлюбил спать. Мягкая, теплая и влажная земля наполнила мои углубления, мои орбиты, павильоны моих ушей, воронку пупка. Они положили меня сюда. Они правильно сделали. Я в моей любимой позе: я лежу. Мне эта поза всегда нравилась. В ней я испытывал удовольствие, чувствовал себя защищенным – эта поза не знает себе равных. Сейчас день? Или ночь? Впрочем, теперь для меня это не важно. Я возвращаюсь в землю. Я вращаюсь с ней. Мое тело слилось с ее округлостью Я больше не чувствую голода, не чувствую жажды, не чувствую холода – ничего не чувствую. Я свободен. Боже мой. Если Бог есть Если птица сядет на эту коробку, которая сейчас служит мне домом, почувствую ли я коготки ее лап, немногие граммы ее плоти и перьев? Сомневаюсь. Однако же мне не в чем более сомневаться. Дело не в том, что я не чувствую ничего – я чувствую, да, но другое. Если существуют слова, порождающие подобное, смогу ли я их сказать? Услышали бы меня? Вряд ли. Запах влажной земли восхитителен. Один. В этот час, когда землю почти перестали сокрушать машины людей. Наконец. Один.

Я устроюсь здесь навсегда. Я отдам кожу, мышцы, сухожилия, кости, нервы и вены червям. Нет, не надо больше называть их червями. Это звери земли, которые приняли меня в свой дом. Здесь царствует червь. Позволить ему грызть палец ноги, не испытывать ничего ни брезгливости, ни боли, только это голое осознание. Что за опыт. У меня нет чувств, полная анестезия. Я постепенно размягчаюсь. Моякожа теряет упругость. Освобожденная от наполнявшей ее плоти, она повиснет на отростках моего скелета. Дыры во мне. Я достигну самой завидной консистенции. Ничто не держит, ничто больше не защищается. Мало-помалу я отдамся весь, перестану цепляться за то, что было мной. Мои кости замедляют процесс. Они – последняя твердыня.

Артур уснул. Он больше не слушает, он говорит.

Папа, я разлюбил спать. Папа, я знаю, ты не проснешься, но когда ты проснешься, я буду здесь. Папа, ты слышишь меня, там, внизу? Я говорю с тобой, а ты меня не слышишь. Мне совсем не нравится, что ты ушел. Так давно. Мне нужны твои слова, каждый день. Ты больше не обращаешь на меня внимания. Тебе хорошо там, где ты есть? Тебе там лучше? Наверное, да. А мне не лучше там, где есть я. Ты меня подождешь? Папа, если ты ничего не ответишь, я рассержусь, а когда мы сердимся, мы начинаем мелкую войну сами с собой.

Артур сжимает кулак.

Он просыпается со сжатым кулаком. Рядом с его головой на камне, прямо на его тени, лежит цветок со сломанным стеблем. Он не один. Муравей бегает в тени цветка и заползает в трещину на плите. Он наклоняется, приблизив губы к щели. Муравей, скажи ему. Не видно, чтобы муравей выполз – он спустился вниз, как посланник Артур сел на край камня его подошвы скрипнули по гравию, он ждет. Муравей-путешественник вылезает из щели, бежит по камню, поворачивается с усилием, тащит за собой какое-то сухое и прямое волокно, такое же черное, как он сам. Артур разжимает кулак На ладони – четыре кровавых полумесяца: следы ногтей. Муравей тащит по камню свою находку. Артур крадет ее кончиком пальца. Ночной сторож направляет на него фонарик и водит по нему лучом.