Сонные глазки и пижама в лягушечку - читать онлайн книгу. Автор: Том Роббинс cтр.№ 64

– Конечно, сэр! Не беспокойтесь.

Полицейские залезают в машину. Вы поворачиваетесь к Даймонду:

– Куда ты собрался?

– На выставку рептилий и земноводных, как и было объявлено.

– Я имею в виду… гм… завтра? – Похоже, у вас что-то с голосом.

– Объясню позже, сахарная пипка. Лекция началась пять минут назад, а мотороллер, похоже, сдох.

– Хорошо. Поедем на «порше».

Куда девались все лягушки? Вот тема, которая интересует людей, собравшихся в холле Тихоокеанского научного центра. Признаться, вы и без лягушек не очень скучаете, однако нашлись чудаки, для которых это важно, ибо докладчик, тихий бородатый герпетолог лет тридцати пяти, одетый в джинсы, синюю рабочую рубаху и твидовый пиджак (непонятно, зачем люди, имеющие средства, чтобы выглядеть нормально, уродуют себя пролетарской униформой), зачитывает статистические данные, а неожиданно большая аудитория – где-то сто человек – внимает с явным интересом, и это продолжается, судя по всему, уже давно.

Цифры говорят сами за себя: согласно результатам независимых исследований, проведенных учеными всего мира, в последние годы наметилось бесспорное, пугающее и необъяснимое снижение численности лягушек. Переходя от одних исследований к другим, герпетолог выписывает на доске названия видов, находящихся под угрозой вымирания. Когда вы с Даймондом вошли, там уже красовалось около дюжины наименований; теперь он добавляет еще «жаба золотистая», «бафо-борей», «лягушка-арлекин», «желтоногая горная лягушка» и «канадская поющая лягушка». О боже! Будем надеяться, что повар «Быка и медведя» не положил вчера на сковородку задние конечности кого-нибудь из этих несчастных!

А с другой стороны, вам-то какая печаль? Последний раз вы видели живую лягушку в школе, на уроке биологии, да и ту пришлось разрезать (фи, какая гадость!), так что пусть они хоть все пропадут, вы горевать не станете. Если бы этих ботаников так же заботило уменьшение численности хрустящих зеленых Долларов, как их заботят липкие зеленые лягушки, то на следующей неделе вы бы уже въезжали в новую квартиру.

– Лягушки существуют на планете около двухсот миллионов лет. За это время они ухитрились пережить наводнения, засухи, ледниковые периоды, падения метеоритов, извержения вулканов и прочие катаклизмы, убившие динозавров. На протяжении двух миллионов весен они поют серенады Матери Земле. Но сейчас их песенка, похоже, спета. Если не случится чуда, то в течение следующих двадцати лет вымрет добрая половина трех тысяч восьмисот известных науке видов лягушек.

Ха, большое дело! Значит, останется тысяча девятьсот. Сколько планете нужно разнообразных маленьких уродцев? Вы коситесь на Даймонда; он подмигивает.

Словно в ответ на ваш вопрос докладчик объясняет, что смерть каждого из маленьких уродцев означает жизнь и процветание для немыслимого количества мушек и жучков.

– Уменьшение численности лягушек приводит к увеличению численности насекомых, – говорит он. И цитирует данные о сокращении урожаев и распространении малярии в тех частях Азии, где туземные лягушки отбросили копыта. (Интересно, как это скажется на акциях «Юнион карбайда»?) А если уходят лягушки, то исчезают и другие животные: птицы, рыбы, ящерицы, змеи, мелкие млекопитающие, потому что многие из них обедают исключительно земноводными. Иными словами, лягушки – важнейшее звено пищевой цепочки. (Кью-Джо рассказывала, что в детстве мать кормила ее супчиком, заправленным макаронами в виде букв алфавита. Этот суп неизменно вызывал рвоту, и маленькая Кью-Джо всякий раз изучала лужу, чтобы проверить, не сложились ли буквы в какое-нибудь слово. Что ж, экстрасенс во всем должен видеть знаки. История врезалась вам в память, и теперь при словах «пищевая цепочка» в воображении сразу возникают тошнотворные детали.)

– Однако дело не только в спасении лягушек.

Вот как?

– Мы имеем дело с принципом домино, и лягушки – это лишь первый толчок. Теряя биологическое разнообразие, мы теряем способность приспосабливаться, создавать новые источники пищи в условиях быстро меняющейся окружающей среды. Сегодня лягушки, завтра птицы. А послезавтра? Кто знает… Доктор Ричард Уаймэн из Нью-Йоркского государственного университета сказал: «Неизвестно, сколько видов нужно потерять, чтобы система перестала функционировать как целое. Живые существа эволюционируют, чтобы приспособиться к переменам. А эволюция, в свою очередь, основана на генетическом разнообразии. Если разнообразие уйдет, то эволюция остановится…» Страшная мысль, не правда ли?

Аудитория отзывается сдержанным озабоченным гулом. Оглядевшись по сторонам, вы поражаетесь, насколько она однообразна. Буквально каждый присутствующий, независимо от пола и возраста, одет в мешковатый нейлоновый жилет поверх клетчатой фланелевой рубашки. В Сиэтле этот стиль романтичного туриста уже несколько десятилетий является негласной униформой среднего белого класса; поневоле начинаешь подозревать, что однообразие послужило причиной гибели мелкой буржуазии. Интересно, а среди бедных, число которых неуклонно увеличивается, разнообразия больше? А как насчет богатых, которые удерживают позиции, успешно отражая попытки среднего класса влиться в их ряды?

Испугавшись этих мыслей, вы начинаете ревизию своего положения, финансового и личного – и уже вполуха слушаете докладчика, рассказывающего о возможных причинах таинственного уменьшения численности земноводных.

– Если бы дело было только в человеческом факторе, разрушающем привычные условия обитания, еще ладно. Конечно, нельзя отрицать пагубной роли пестицидов, гербицидов и кислотных дождей, однако в пятидесяти милях отсюда, в горных озерах, где многочисленные проверки показали отсутствие кислоты и прочих форм загрязнения, лягушки тоже исчезли! Можно предположить, что причина кроется в усилении ультрафиолетового излучения, но государство, идущее на поводу у крупных корпораций, отказывается обнародовать данные о динамике этого фактора, и нам остается только гадать. Вероятнее всего, лягушек убивает сложная комбинация глобальных изменений окружающей среды. Земноводные способны жить в воде и на суше, питаться растениями и насекомыми; их негерметичная кожа служит плохой защитой от внешних воздействий. Все это делает их замечательными барометрами экологического здоровья планеты. Лягушки пытаются нам что-то сказать, предупредить о грозящей Земле опасности. На протяжении десятков миллионов лет они прекрасно справлялись с задачей выживания, а теперь вдруг начали вымирать. Для этого должна быть серьезная причина. Лягушки играют роль пресловутой канарейки на угольной шахте – с той лишь разницей, что шахтеры, увидев издохшую канарейку, могут подняться на поверхность, а мы не можем – да и не имеем права – покинуть родную планету.

Докладчик переводит дух; наступившая тишина выдергивает вас из пучины интроспективной ревизии.

– У кого-нибудь есть вопросы?

Вы склоняетесь к Даймонду и шепчете:

– У меня есть вопросы. Ты что, завтра улетаешь? Куда? Что ты собираешься делать насчет доктора Ямагучи? Связаться с ним, договориться о лечении? Кью-Джо ты тоже запер на ключ? Почему я тебе нравлюсь? Мы ведь такие разные! Это что, животная страсть? Ты с самого начала знал, что я так легко отдамся? И наконец, существует ли Сириус-С?