Отель "Ирис" - читать онлайн книгу. Автор: Еко Огава cтр.№ 10

– Но я звонил вам по телефону еще пять дней назад. Столик на две персоны с видом на море. Восьмого июля, на двенадцать тридцать.

– Боюсь, что произошло какое-то недоразумение.

– Вы действительно считаете, что это недоразумение?

– Я глубоко сожалею.

– Ну раз уж мы все равно пришли, может, вы найдете нам столик?

– К сожалению, свободных мест нет.

Я видела, как капельки пота выступили на лбу переводчика и покатились по вискам. Губы у него пересохли, и я ощущала холод его ладони на своем плече. Метрдотель поклонился, но вид у него был не слишком удрученный. Он казался скорее раздраженным.

– Прошу вас вызвать человека, который принимает заказы. Тогда мы выясним, в чем дело. Бесполезно притворяться, что вы ничего не знали. Я прекрасно помню ваш голос по телефону. И не только голос. Я в точности помню весь наш разговор. Это были не вы? Тогда найдите мне того, кто говорил со мной по телефону. Можно мне посмотреть регистрационную книгу? Разумеется, если это не доставит вам дополнительных неудобств? Что вы скажете, если мое имя вписано в колонку на двенадцать тридцать?

Голос моего спутника становился все более громким хриплым и дрожащим. Он явно терял над собой контроль. Наконец появился управляющий в сопровождении мальчика. Все взгляды были обращены в нашу сторону. Я испугалась как никогда. Поэтому я даже не шевелилась. Мне казалось, что если я даже непроизвольно пошевелюсь, то рискую вызвать что-то непоправимое.

– Мсье…

– Не вздумайте меня оскорблять! – воскликнул он. После чего отпустил руку, которой сжимал мои плечи, схватил регистрационную книгу и швырнул ее на пол.

Затем его теперь уже ничем не занятая рука с дрожью опустилась. Переводчик старался скрыть не свой гнев, а страдания совсем иного рода. Надрыв, произошедший в нем, принял размеры такого масштаба, что с ним уже было трудно совладать. Если бы он был просто вне себя от гнева, я могла бы его успокоить, но я не знала, как вывести своего спутника из состояния, когда он буквально рассыпался на части.

«Перестань. Хватит. Мы не обязаны завтракать именно в этом месте. Неважно, был зарезервирован столик или нет, они же над нами смеются. Не веришь? Прошу тебя, остановись. Не усугубляй ситуацию» – вот что хотелось мне сказать.

Я не могла бросить его. Слезы непроизвольно покатились из глаз.

Рыдая, я вспомнила его крик: «Не оскорбляйте меня!» Это было сказано с такой же силой, как в ту ночь, когда я в первый раз увидела его в отеле «Ирис». Молния, пронзающая хаос. Только она открывала проход несокрушимой силе.

Я расплакалась, потому что мне было страшно, но в глубине сердца мне хотелось снова услышать приказы, которые он отдавал.

Мы отправились в другое место. Но хотя цвет моря и летнее солнце были все такими же сияющими и радостными, но мы не могли уже вернуть тот волнующий свет, какой окружал нас до попытки попасть в ресторан. На какое-то мгновение мне даже показалось, что мы оказались в мрачном и влажном гроте.

– Я ужасно сожалею, – извинялся переводчик. Впрочем, он довольно быстро вышел из состояния смятения. И снова представлял собой единую цельную личность. Его дыхание стало нормальным, а рука его снова обнимала меня за плечи.

– Ничего, это чепуха.

Но я никак не могла справиться со слезами. Вопли женщины, унизительное обращение в ресторане, ее реакция, тайное желание, которое она невольно разожгла во мне… Все эти мысли нахлынули на меня, когда я была совершенно раздавлена.

– Не могу себе простить, что тебе пришлось из-за меня пережить такое. У меня и в мыслях не было, что так все произойдет.

– Умоляю, не нужно извинений.

– Мы высушим твои слезы.

Он достал из кармана носовой платок и вытер мои щеки. Платок был чистым, аккуратно сложенным.

«Тебе незачем извиняться. В этом никто не виноват. Это простое недоразумение. А плачу я вовсе не от грусти».

Я ощутила запах его платка, и слезы покатились с удвоенной силой.

Все вокруг были довольны, наблюдая, как мы молча уходим из ресторана, со смешанным чувством презрения и негодования. Посетители как ни в чем не бывало вернулись на свои места, а метрдотель поднял регистрационную книгу и вытер с нее пыль. Возможно, из сострадания портье открыл перед нами дверь. Вначале мы долго шли, пока ресторан не скрылся из виду, я потом присели на дамбе, дожидаясь, пока высохнут мои слезы. На небе не было ни облачка, а солнце нещадно палило. Время от времени с юга доносился порыв ветерка и теребил край моего платья. Переводчик услужливо заглядывал мне под шляпку. Он поглаживал меня по спине, убрал носовой платок и смахнул песок с моих туфель.

Пляжный мяч подкатился к нашим ногам. Какой-то мальчик с перемазанной мороженым рожицей с нескрываемым любопытством наблюдал за нами. Мимо прошла группа молодых людей в купальных костюмах, за ним тянулась мокрая дорожка. Раздался гудок парохода, покидающего пристань.

– Чего тебе теперь хочется? Я сделаю все, что тебе угодно, – сказал он.

Я издала долгий вздох, дожидаясь, пока последние слезинки скатятся с моих глаз. И откровенно ответила:

– Я проголодалась. До того, как мы зашли в ресторан, я не чувствовала голода, а теперь, когда вдруг все перевернулось, мне страшно хочется перекусить.

– Да, ты права. Сейчас уже начало второго. Давай съедим что-нибудь вкусненькое. Скажи, чего бы тебе хотелось?

– Пойдем вон туда!

Я указала на невзрачную пиццерию прямо перед нами.

– Если тебе хочется пиццу, я знаю место, где ее делают очень хорошо, и там всегда тихо. Это совсем рядом. Я тебя отведу туда.

– Нет. Пойдем вон туда! Ну, пожалуйста.

Я действительно умирала от голода, и мне было совершенно все равно, где перекусить. Лишь бы расслабиться и успокоиться.

Мы взяли пиццу и кока-колу и примостились на углу у стойки. Он осторожно, опустив голову, словно погруженный в раздумья, откусил кусочек своей пиццы. Как только его пальцы слегка пачкались, он тотчас же вытирал их бумажной салфеткой, потом скатывал ее в комок и бросал в пепельницу. Время от времени переводчик посматривал на меня, словно собираясь что-то сказать, но потом, передумав, смывал свои слова глотком кока-колы.

Я тоже молча и быстро справилась со своей порцией. Пальцы ног, стертые кожаными туфлями, ужасно болели.

Деревянная стойка здесь оказалась еще более старой, чем конторка в отеле «Ирис». Она была заляпана пятнами оливкового масла и кетчупом. Внутри царил полумрак, заполняемый дымом сигарет, а официант выглядел хмурым и насупленным. В горшочки с пряностями были вставлены крохотные листочки.

Расплавленный сыр прилипал к зубам, а рот обжигали слишком горячие шампиньоны. Помада, которую я с такой тщательностью накладывала утром, полностью стерлась. Я готова была есть сколько угодно, лишь бы заполнить бездну, в которую мы провалились, однако это вряд ли поможет.