Пять лет повиновения - читать онлайн книгу. Автор: Бернис Рубенс cтр.№ 39

Платье, задрапированное глубокими складками, было разложено на покрывале кровати, сияющая диадема красовалась в головах. Мисс Хоукинс расплакалась. Портниха приняла это на свой счет как комплимент.

— Чудесно получилось, не правда ли? Примерьте, дорогая.

Но не красота подвенечного наряда была причиной слез мисс Хоукинс. Ее пугала вдруг проступившая пустота и фальшь пышного наряда. Как будто кто-то нашептывал ей в ухо: «Оно не станет надежной обителью». Ей не удавалось уговорить себя примерить наряд. Что она почувствовала бы, нежно укутанная белыми сатиновыми складками, на самом деле завернутая в саван?

— Я, к сожалению, не успеваю надеть его, — только и смогла выдавить она.

— Значит, я не увижу его на вас. — Миссис Черч была разочарована.

— Я приглашу вас на свадьбу. — Мисс Хоукинс отчаянно цеплялась за жалкие остатки своей мечты.

— А когда она состоится?

— В следующем месяце. Я пришлю вам приглашение.

Вынула чековую книжку и выписала чек на требуемую сумму, не удосужившись продублировать запись на корешке книжки — все равно денег уже не было и точные подсчеты ни к чему.

Миссис Черч любовно сложила и завернула наряд. Она немножко расстроилась, но совсем чуть-чуть. К ее радости и удивлению, все вышло очень удачно и придало ей уверенности, что она может найти и других клиенток. Она оказалась вторым человеком, кому мисс Хоукинс открывала широкую дорогу в бизнес.

Дома мисс Хоукинс снова проверила дневник — запись была по-прежнему там. Поставила красную галочку рядом. Почти без удовлетворения — она все еще сомневалась, что сама написала утренний приказ. Развернула платье. Может, платье разожжет тлеющие угольки надежды на то, что, теперь она точно знала, было ее мечтой и всего лишь иллюзией? Неожиданно она услышала собственный голос, взывавший к Моурису:

— Ты хочешь посмотреть на мое платье?

Странно, но она была сейчас рада тому, что до сих пор верила в реальность его существования. Если есть Моурис, то все свершится, как она задумала. Он отведет ее к алтарю, где ее будет ждать Брайан. И миссис Черч будет стоять рядом с ней, и банкир, успокоенный и поверивший в жесть, тоже окажется в церкви и будет смотреть на нее из бокового прохода.

Побежала в спальню. Глаза закрыты, только пальцы нащупывают маленькие перламутровые пуговки от шеи до талии. Приоткрыла глаза, надела диадему. В руках маленькое зеркало, чтобы не видеть себя в полный рост, только голову. Все готово. Отодвинула зеркальце на длину вытянутой руки. Горькие сомнения, заполнившие ее всю, разбились вдребезги и улетучились в одно мгновение, когда она наконец увидела то, о чем так отчаянно мечтала. Это — настоящее, совершенное наслаждение. Она больше не сомневалась — она будет невестой, и да свершится задуманное!

Уверенно повернулась к большому зеркалу — хотела теперь увидеть себя во весь рост. То, что она увидела, восхитило и поразило ее. Она помнила, как миссис Черч отговаривала от неподобавшего ее возрасту фасона, боясь, что это будет выглядеть смешно. В зеркале перед мисс Хоукинс предстала счастливая в расцвете молодости невеста, которая не поблекла от долгого ожидания. Сквозь девственную чистоту ярко светилась твердая надежда на будущее, что всегда было привилегией молодости. Она простила ушедшие годы, пропавшие в унынии, без единого события, она готова была забыть все разочарования и горести детства. Простила и отпустила все. Все, кроме одного.

Мисс Хоукинс плотно закрыла глаза, до боли, силясь уничтожить в памяти голую лампочку в ванной, ласкавшую своим мягким светом тень закрученной веревки, перетянувшей горло нежеланной взрослой жизни. Девочка Моррис… Опять все вернулось к ней. Это не прощалось. И никогда не простится.

— Я надеюсь, матрона мертва, — прохрипела она. — Я надеюсь, она в аду. Я надеюсь, вся она, каждая частичка ее тела медленно горит в огне. Медленно корчится в языках пламени перед тем, как быть уничтоженной раз и навсегда. Убить, убить!

Слова с шипением вырывались из ее горла. Они пожирали и смаковали невидимую добычу, с неослабевавшей силой и ненавистью они извергались снова и снова. И снова смаковали.

— Убить, убить! — кричало в зеркале кипенно-белое платье.

В ужасе она открыла глаза. Что за дьявол бился и извивался в ней? Может, он давно уже прокрался внутрь ее тела? Может, это он написал приказ, пока она не видела? Засмеялась в голос. Она должна была оставить себе хотя бы малюсенькую надежду на то, что почти ускользало от нее.

— Я — невеста. Я выхожу замуж и через несколько недель буду миссис Брайан Воттс. Моурис, я иду.

Ее тюлевый шлейф прошелестел в гостиную.

— Тебе нравится?

Он улыбнулся.

— К сожалению, тебе не видно все. Я встану сейчас на стул.

Придвинула стул прямо к зеркалу и встала перед Моурисом в полный рост, надеясь, что ему хватит воображения и он сможет представить себе всю ее. Его усы касались ее талии и, казалось, чуть поникли.

— Ну, не дуйся, Моурис. Мы по-прежнему останемся друзьями. Ты будешь приходить на обед, как всегда. Но Брайан тоже будет здесь жить.

Ее иллюзии опять обретали твердую почву… Налила немного портвейна и выпила за свое счастливое будущее.

Раздался звонок. Она никого не ждала. Может, это Брайан? Он пришел просто так, без приглашения, без дела, бесплатно. Пришел подарить ей свои услуги и себя навсегда. Значит, не случайно она примеряет сегодня свадебный наряд? Она знала, сердце ее не обмануло: именно сегодня он пришел просить ее руки. Бросилась в спальню — переодеться. Нельзя так дерзко предвосхищать события и пугать его своим предвидением. Как долго расстегиваются все эти пуговки… Звонок прозвенел снова. Потом еще раз.

— Я уже иду!

Платье оставила на кровати и прикрыла сверху одеялом. Брайан не должен знать, что она догадывалась. Бегом в прихожую. Изобразила на лице крайнее удивление и открыла дверь.

— Вы продаете мебель?

Вот появился первый судебный пристав.

Брайан подводил итоги. Оторвался от учетной книги и снова окунулся в удушающую, мрачную атмосферу своей квартиры. Его мать как будто и не покидала их берлогу: все здесь было неизменно и оставалось по-прежнему серым и унылым. Ему, конечно, следовало поскорее выбираться отсюда. Но у него не было достаточно денег на покупку новой квартиры. Он видел только одно решение этой проблемы. Если бы он мог бесплатно обслуживать миссис Макинс! Если бы она согласилась, став его супругой, смириться с его нелегальными, непристойными доходами! Брайан снова пересчитал свой недельный доход с учетом потери лучшей клиентки. Выходило неплохо. И Виолетта, наверное, не захочет, чтобы он удалился от дел. Больше всего его радовало то, что она относилась к его бизнесу как к легальному и достойному занятию. Виолетта была уверена в необходимости таких услуг и удивлялась, почему его бизнес до сих пор не зарегистрирован официально. По поводу их отношений она тоже неоднократно намекала, что хотела бы иметь постоянного спутника жизни. Сам Брайан до сих пор не был готов к принятию такого решения — мешало его неустойчивое материальное положение. Была еще одна загвоздка — бедная мисс Хоукинс, вбившая в свою несчастную голову, что она является единственной претенденткой на статус миссис Воттс. Он должен был сознаться хотя бы себе, что сам приложил к этому руку, бесстыдно пользуясь ею и развеивая ее сомнения. На первых порах Брайан не считал получаемые от нее деньги и старался избегать любого выяснения отношений. В итоге все неясности и недоговоренности твердо убедили мисс Хоукинс, что она на верном пути к замужеству. Даже тогда, когда он превратил ее деньги в мифические «пустые жестянки», ее уверенность в семейном будущем ничуть не поколебалась. Полунамеками и недомолвками она бесконечно подводила его к решающему разговору. Сегодня она наверняка опять заведет разговор о деньгах или потребует веских доказательств прибыльности ее несуществующих акций. Ему определенно надо поскорее избавиться от нее. Но ее вклад в его благосостояние пусть небольшой, но стабильный. Как ни странно, Брайан испытывал угрызения просыпавшейся иногда совести и где-то в глубине души надеялся, что, прокутив все свои сбережения, она сама спокойно оставит его, без принуждения и с миром. Сейчас его увертки и туманные обещания лишь отдаляли день их окончательного объяснения.