Рэт Скэбис и Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Дейвс cтр.№ 82

– А это вид из окна спальни, – сказал он, передавая мне последний снимок. – Узнаешь?

Ничего себе! Лион – большой город, но Бельи нашел квартиру именно на улице Маккавеев. На той самой улице, где вроде как останавливался Беранже Соньер, когда приезжал в Лион. Причем дом Бельи был не просто каким-то домом на улице Маккавеев. Он стоял прямо напротив дома, в котором предположительно жил Соньер. Я сразу узнал питьевой фонтанчик с каменной головой быка на последнем снимке Бельи – фонтанчик на площади перед гостевым домом «для проживания священнослужителей».

– Каждое утро, когда я раздвигаю шторы, я вижу этот фонтанчик и вспоминаю вас с Рэтом, – сказал Бельи. – Иной раз это бывает не самое приятное начало дня.

Казалось бы, только недавно была суббота, а вот уже пятница. Время летело со страшной силой. Скэбис снял дом с продажи, а потом снова выставил на продажу. Я заметил в саду пчелу – первую в этом году. Футбольный сезон подходил к концу. Хотя «Брентфорд» спустился на несколько пунктов по турнирной таблице, ребята справлялись вполне пристойно. Скорее всего в этом году нам уже не подняться – впрочем, как и во все предыдущие годы, – но мы хотя бы не оказались на грани вылета. Что в общем-то можно считать достижением по сравнению с предыдущим чемпионатом.

Мои попытки найти работу по-прежнему не увенчивались успехом, и я принялся изучать сайты по продаже недвижимости на предмет дома в Норвиче. Скэбис тем временем затеял очередное коммерческое начинание – причем уже не такое бредовое, как наборы чернильных обезьянок, сокращенно – НЧО. – Добро пожаловать в штаб-квартиру Торгового дома «Viva Angeline», – объявил Скэбис, когда я вошел к нему в кухню и обнаружил его сидящим за столом в окружении футболок. Они висели на вешалках повсюду, куда можно было повесить вешалку, и лежали аккуратными стопками на всех доступных горизонтальных поверхностях. – Поставщика футболок Ренн-ле-Шато par excellence. [22]

Продукция Торгового дома «Viva Angeline» была явно приличнее ассортимента, представленного в сувенирном киоске Ренне. Скэбис недели две разрабатывал дизайн и в итоге остановился на двух моделях: светло-бежевый фон с ярко-красными надписями, воспроизводящими фрагменты из пергаментов Соньера, на груди и на спине («Занимайтесь расшифровкой загадочных сообщений без риска пролить содержимое стакана на драгоценные документы» – таков был рекламный слоган, придуманный Скэбисом), и синевато-серый фон с репродукцией надписи на могиле Марии де Бланшфор – черными буквами («Точная копия 10-стоунового камня, смысл которого известен лишь посвященным – носите, не надорветесь!»).

Пару дней спустя мой папа заехал в Лондон на пару часов вместе с другом, сотрудником похоронного бюро. Они привезли из Норвича тело усопшего, которого должны были похоронить в Ричмонде, и я встретился с ними в кафе – уже после того, как они доставили свой скорбный груз в часовню неподалеку от Брентфорда. Потом они подвезли меня домой (я сидел в кузове катафалка), и как раз по дороге у меня зазвонил мобильный. Это был Скэбис. И он был до крайности возбужден.

– Нам надо увидеться прямо сейчас, – сказал он. – Это важно. Очень важно. Я думаю, мы кое-что упустили.

Я сказал, что буду у него через пару минут. Скэбис ждал меня на улице. Он действительно был весь на взводе, так что даже и не заметил, что я приехал на катафалке. Не дав мне сказать «до свидания» папе, он схватил меня за руку и потащил за собой по улице.

– Куда ты меня?…

– В библиотеку, – объявил Скэбис. – Я все объясню по дороге.

Не знаю, что навело его на гениальную мысль, но меня просто убило, что мы не заметили этого раньше. Мы с ним не заметили не просто отдельно взятого слона, а целое стадо слонов. Взбешенных слонов. Которые ревут и топочут ногами. Потому что на окраине Брентфорда, в пяти минутах езды на автобусе от нас, посреди великолепного парка стоял величественный белый дворец Сайон-Хаус. Впрочем, я въехал далеко не сразу. Когда Скэбис упомянул Сайон-Хаус, я тупо уставился на него и спросил:

– И при чем тут Сайон-Хаус?

– При чем тут Сайон-Хаус?! – переспросил Скэбис и посмотрел на меня, как на придурка. – Сайон-Хаус! Лом Сиона! Сионская община! Теперь понятно? Да, оно пишется по-другому. Но это одно и то же слово. А вдруг Святой Грааль – там?! Может быть, он все время был там, у нас перед носом? И вместо того чтобы мчаться во Францию и Шотландию, надо было лишь сесть в 267-й автобус.

На самом деле это не бред сумасшедшего. Как говорится, слыхали мы бред и похуже. В Брентфордской библиотеке очень пристойный краеведческий отдел, и мы со Скэбисом выяснили, что Сайон-Хаус, как и Сионская община, назван в честь горы Сион рядом с Иерусалимом. От первоначальной постройки – Сайонского аббатства, возведенного в пятнадцатом веке – сейчас уже ничего не осталось. Это был не простой монастырь. По имеющимся у нас данным, он был размером с собор в Солсбери и считался одним из престижнейших центров богословия в Европе – вплоть до 1530-х годов, когда был закрыт по велению короля Генриха VIII наряду со многими другими религиозными учреждениями. Но Сайон отомстил. Когда Генрих умер в 1547 году, его погребальный кортеж остановился на ночлег в аббатстве на пути из Лондона в Виндзор. А наутро обнаружилось, что гроб с телом усопшего короля был самым варварским образом взломан, и королевские псы обглодали почти половину тела. Божья кара под соусом мрачной жути.

Мы со Скэбисом сели в 267-й автобус буквально на следующий день. Я ничего не сказал Скэбису, но про себя твердо решил, что это будет мой последний выход на поиск Святого Грааля. Последний год прошел словно головокружительное наваждение, и я был уверен, что если не приму меры немедленно, это затянется еще на год. Если не навсегда. Так всегда и бывает, когда затеваешь поиски Святого Грааля. Тем более если ты явно больной на всю башню – как мы со Скэбисом – и такой же никчемный искатель. Поиск становится вечным. Превращается в нескончаемый сериал. В воздушный шар, который поднимается все выше и выше и уже никогда не опустится вниз. Но я уже принял решение прыгать на землю. Оставалось надеяться, что приземление будет удачным и я ничего не сломаю. Пора прекращать эти игры. Все равно из меня не получится героя, исполненного лучезарной святости. Пора начинать верить в возможное.

По дороге в Сайон-Хаус я раздумывал о том, насколько серьезно мы были настроены на поиск сокровищ во время поездок во Францию. По-настоящему мы ничего не искали – ни Святой Грааль, ни что-либо еще. Мы не озаботились покупкой металлоискателя и лопат (2 шт.). Видимо, мы всегда знали в глубине души, что эти поиски ни к чему не приведут. Несмотря на табличку «Les Fouilles sont Interdites» на въезде в деревню, в Ренн-ле-Шато и окрестностях все давно перерыто, и почти за полвека активных раскопок никто не нашел ничего более или менее ценного. Я нисколечко не сомневался, что под Ренн-ле-Шато нет ничего, кроме сети ходов и тоннелей, и что когда-нибудь все рухнет, и на этом история деревни закончится. Трещины в стенах кладбища говорят красноречивее всяких слов.