Женская собственность - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Черных cтр.№ 69

Началось с того, что я изменил своему принципу: не спать с подругами жены — и поплатился за это. Жена, узнав от подруги о моей измене, стала меня изводить, я психанул и подал на развод. Нас развели, мы разменяли квартиру. В пятьдесят лет я оказался в однокомнатной квартире на окраине Москвы в новом микрорайоне и, как ни странно, почувствовал себя счастливым человеком. Я обставил квартиру самым необходимым, телевизор и видеомагнитофон мне достались при разделе имущества, у меня сохранись хорошие отношения с сыновьями, которые уже женились и жили отдельно. Получилось, что в моей жизни ничего не изменилось, я только переменил дом и вместо одной женщины рядом у меня стало четыре. Не сразу, конечно, но знакомился я легко, был в хорошей спортивной форме, одевался элегантно и модно, не потому что много зарабатывал, а потому что имел возможность выглядеть элегантно. Я работал костюмером на киностудии. Когда снимался фильм из современной жизни, актеры обычно отказывались пользоваться костюмами из подбора, на каждый фильм покупались новые модные костюмы. После съемок их продавали по остаточной стоимости, практически за бесценок, актерам или покупали мы, костюмеры. У меня было не меньше десятка костюмов. Шерстяных — для зимы и осени, из хлопка и льна для лета, замечательные итальянские галстуки, добротная английская обувь, купленная по цене домашних тапочек.

Большинство русских мужчин, за исключением бизнесменов, ходят на службу в дешевых костюмах, которые мнутся, собираются складками, поэтому мужчина в добротной модной одежде обращает на себя внимание. И даже осенью, когда все надевают непромокаемые и непродуваемые синтетические куртки, я в метро выгляжу инопланетянином, с переброшенным через руку плащом, чтобы женщины могли рассмотреть мой костюм, идеально свежую рубашку, строгий и одновременно яркий галстук. Обычно я стою, опираясь на трость-зонт с бронзовой ручкой в виде головы льва. И все думают, во всяком случае так подумала моя старшая жена Александра, когда я с ней заговорил, что в метро я случайно: или у меня поломалась машина, или я отпустил своего шофера.

Александра работала в Совете министров, когда-то была замужем за дипломатом, жила за рубежом, по ее взгляду я понял, что она оценила и стоимость моей одежды, и мой вкус. Она не особенно выделялась, но ее сумочка и туфли стоили больше всего туалета, сидящих рядом с нею женщин.

Я заговорил с ней и по нескольким ее ответам определил сразу, что имею дело с женщиной высокого класса, которой врать бессмысленно, такие, как опытные работники отделов кадров, даже при самом умелом вранье легко ловят на противоречиях, поэтому я не стал придумывать себе новую биографию, а сказал почти правду, повысив себе должность до уровня художника по костюмам. Художник по костюмам, как и модельер, — это всегда действует даже на образованных и умных женщин. При их почти безупречном вкусе, они все-таки полагаются на вкус специалистов, потому что знают, что совет художника всегда ценен, его согласие или несогласие с твоим выбором всегда профессионально обосновано. Александра стала моей старшей женой и по возрасту — мы с ней ровесники, — и потому, что я с ней первой познакомился в новом микрорайоне.

Я не гонялся за молоденькими, потому что, только когда женщина приближается к сорока, ей уже не требуется обучение, она понимает и чувствует мужчину. Все мои остальные жены моложе меня, но не намного, лет на пять, только младшая жена Вера, учительница математики в средней школе, на семь лет.

С детства я боялся учительниц математики, потому что плохо разбирался в точных науках, и медицинских сестер: я часто болел, и они приходили домой делать мне уколы, довольно болезненные, и поэтому я всегда мечтал или жениться, или переспать с учительницей и медсестрой. Нормальный комплекс. И когда я познакомился с медсестрой Любой, она стала моей третьей женой. Узнав, что я из кино, а, по ее понятиям, в кино все жили со всеми, она позволяла со мной все, чего не могла позволить себе с другими мужчинами, ее бы, наверное, посчитали профессиональной проституткой, хотя проститутки, по моим наблюдениям, всегда ограничены в выборе приемов, два-три варианта, предпочтительно с меньшей затратой энергии, профессионалы всегда стараются при минимуме усилий достичь максимальных результатов.

И Любе, и учительнице математики Вере я представился профессором института кинематографии, где читал курс истории костюма. Я старался врать как можно меньше. И хотя я закончил только техникум, но с моим опытом и знаниями вполне мог прочитать курс лекций студентам: когда обслужишь съемки более трехсот фильмов из всех времен и народов, узнаешь многое.

Только Ирине, заведующей секцией рыбопродуктов нашего универсама, я представился подполковником милиции, зная, что торговля перестала бояться милицию, но по-прежнему относится к ней с почтением. Она не сразу мне поверила, для милиционера я был слишком элегантным. Я понимал, что она меня будет обязательно проверять, люди, которые привыкли обманывать и обсчитывать других, всегда ждут, что обманут и их.

После того как я впервые остался у нее и произошло все, что должно происходить между мужчиной и женщиной, я пошел в ванную, но дверь прикрыл неплотно. Она тут же выпрыгнула из постели и начала обшаривать карманы моего пиджака, осторожно отодвинув кобуру с игровым пистолетом Макарова, который я попросил у реквизиторов. Не найдя ни одного документа и услышав, что я выключил воду, она поспешно бросилась в постель. Потом был легкий ужин, и я почувствовал напряжение в ее настороженных взглядах и осторожных ответах. Я понял, что, если не смогу подтвердить свое пребывание в органах МВД, мой только что начавшийся роман может закончиться непредсказуемыми последствиями. Торговля имеет связи, и ей ничего не стоит проверить меня через милиционеров местного отделения.

Но в кино все возможно, ведь мы на пустом месте создаем новую реальность. В костюмерной я взял милицейский мундир, прицепил к нему погоны подполковника, реквизиторы, фотограф и художник изготовили мне удостоверение, которое не выдержало бы проверки опытных оперативников, но для съемок в кино и для дилетантов выглядело абсолютно настоящим.

При следующей встрече я объяснил ей, что мундир надел специально для нее, потому что почувствовал недоверие, но, когда работаешь в Управлении по борьбе с организованной преступностью, надо быть предельно осторожным. Она может посмотреть мое удостоверение и навсегда забыть, что видела.

В тот вечер Ирина приготовила великолепный ужин, мы выпили, занялись любовью, снова выпили, и, когда я надел мундир подполковника, у меня была явно нарушена координация движений. В таком виде милиционеры не выходят на улицу даже ночью. Утром я проводил ее до универсама, моля бога, чтобы не встретить знакомых. Через пять лет я еще один раз пришел к ней в мундире, прикрепив на погоны третью звезду, и мы отпраздновали мое производство в полковники.

Я замечательно прожил десять лет, принимая, конечно, меры предосторожности. Вечером, прежде чем пойти в театр с одной из своих жен, я звонил остальным, интересовался, как они проводят этот вечер, я знал их маршруты передвижений и поэтому за десять лет не случилось ни одного совпадения, чтобы меня одна из них увидела с другой.

Зарплата костюмера небольшая, но мы, как и все сегодня, подрабатывали, сдавая напрокат из костюмерной фраки и смокинги. Раутов, презентаций и приемов в столице с каждым годом становилось все больше, и денег на подарки к дням рождения, на Новый год и к Международному женскому дню мне хватало на всех четверых. К тому же, зная вкусы каждой, подарки мне обходились недорого. Я покупал бижутерию, шарфики, высветляя и расцвечивая их туалеты. Всем им я подгонял платья, укорачивал юбки, перешивал блузки, художник по костюмам должен уметь все, даже если он профессор, за исключением Ирины, конечно: милиционеры не перешивают платьев и не укорачивают юбки. Я был доволен ими, они боготворили меня.