— Он ко мне всего один раз приходил.
— Ага. Случайно.
— Господи, да кончай ты. У тебя же новая невеста! Как
можно быть таким жадным, чтобы ревновать еще и бывшую жену?
— Мы еще не развелись, ты не забыла?
— Именно поэтому я тебя и прошу о помощи! Или тебя
вдохновила мысль заделаться вдовцом?
— Вот оно, началось, — обреченно произнес
Дима. — Неконтролируемые эмоции во всем своем блеске. Шура, ты никогда не
найдешь себе другого мужа. Ни один человек в здравом уме не сможет тебя
вытерпеть.
— Так ты мне поможешь или нет?
Дима смахнул в сторону упавшую на глаза челку, положил руку
на стол и побарабанил пальцами, задумчиво поглядев в потолок:
— Дай-ка подумать… О! Знаю, кому позвонить. Но это
можно сделать только вечером.
У меня есть один знакомый мужик с Петровки.
А пока расскажи мне все, что случилось.
Саша принялась рассказывать. По ходу дела они вдвоем
заполняли пепельницу окурками.
Саша взяла свой коричневый портфель и полезла за новой
пачкой сигарет.
— Все это выглядит довольно зловеще, — заметил
Дима.
Саша покопалась в портфеле и наткнулась на незнакомый ей
серый замшевый мешочек.
Довольно большой. И в нем лежало что-то тяжелое. Еланский
продолжал распинаться, плавно перейдя с преступлений на Сашин склочный
характер. Не вынимая мешочка из портфеля, Саша тем временем развязала тесемки
и, мельком посмотрев внутрь, запустила туда руку Внутри лежал пистолет.
Настоящий пистолет с хромированным стволом. Тяжелый и страшный, он глянул на
Сашу черным дулом, заставив ее отпрянуть. Быстро закрыв портфель, но продолжая
держать его на коленях, Саша неожиданно высоким голосом спросила:
— Послушай, а профессиональные киллеры разве не
оставляют оружие на месте преступления?
— Когда как, — пожал плечами Дима. — А что?
Ты надеешься, что за тобой охотится любитель?
— Нет, но… А что, если пистолет кому-нибудь подбросят?
— Не понял.
— Ну… Если вдруг я приду домой, а под подушкой у меня —
пистолет, из которого убили всех этих женщин…
— Шурочка, не шути так. Тебя сразу загребут. И будешь
сидеть в предвариловке, пока на тебя не навешают нужных улик.
— А потом?
— А что потом? Потом, как водится: суд, Сибирь.
— А если на пистолете нет моих отпечатков?
Да у меня и мотивов нет…
— Слушай, что за детсад? Разве ты не знаешь, как это
опасно — иметь на руках главную улику, когда у милиции нет кандидатуры на роль
убийцы? И вообще — мне твои вопросы категорически не нравятся. Ты что, нашла
оружие?
В голосе Еланского прозвучало опасение, и Саша мигом
смекнула: если показать ему пистолет, он или убежит, или хлопнется в обморок.
По крайней мере, реакция у него будет неадекватной. Еланский
всегда был трусоват и болезненно законопослушен.
— Я просто так спросила. Гипотетически, — махнула
рукой Саша. — Так мне вечером ждать твоего звонка?
— Да, я постараюсь связать тебя с нужным человеком.
— Ладно.
— Что ж, тогда я поеду Только… Шурочка, постарайся не
высовываться.
— Ты мог бы для разнообразия предложить мне убежище.
Одной, знаешь, как страшно!
Дима озадаченно посмотрел на нее:
— А как я объясню это моей невесте?
— Ах, невесте! Да, если я попрошусь переночевать, она
не поймет.
Саша быстро выставила Еланского и, оставшись одна, мгновенно
схватилась за портфель.
Пистолет по-прежнему был там. Саша смотрела на серый
замшевый мешочек с витиеватой надписью «Андре Баланэ» и не могла ни на что
решиться. Неприятное ощущение в желудке, которое поднялось при первом взгляде
на оружие, нарастало.
Саша никогда не считала себя слабой. Но сейчас почувствовала
абсолютную беспомощность. Мысли проносились в голове с ураганной скоростью.
Вернее, это были даже не мысли, а их куцые обрывки, они не складывались ни во
что стоящее, и только паническое «Что теперь будет?» порхало над всей этой
мешаниной хорошим цельным вопросом. Именно в эту минуту за спиной раздался
голос Анны:
— Что это с тобой? — Она подошла к столу и
водрузила на него два увесистых пакета с провизией. Саша молчала и не поднимала
глаз.
— Он что, тебя поцеловал?
Саша отрицательно покачала головой.
— Вы подрались и ты подбила ему глаз? Поэтому сегодня
вечером он не выйдет в эфир?
Саша пошевелила губами, пытаясь выговорить хоть что-нибудь,
но в груди застрял кол, и из горла ничего не шло. Она нутром чуяла, что
пистолет тот самый. Она ничего не понимала в оружии и даже в тире стреляла
только один раз в жизни. Но сейчас интуиция подсказывала ей, что все очень
плохо.
— Ты что, подавилась? — испуганно спросила Анна,
наклоняясь и заглядывая подруге в лицо.
Саша заставила себя глубоко вздохнуть и оторвать взгляд от
портфеля. Потом издала странный каркающий звук.
— Господи, да что с тобой? — Анна по-настоящему
испугалась. — Говори сейчас же!
— Я открыла портфель, — свистящим голосом сказала
Саша, — а там пистолет.
— Сашка, ты что, какой пистолет?
Кажется, Анна поняла все сразу, ее тон, взгляд, пальцы,
вцепившиеся в стол, — все говорило о том, что ей удалось просечь ситуацию
мгновенно.
— Посмотри сама.
Саша негнущимися пальцами расстегнула замочек на портфеле,
откинула крышку и взяла в руки замшевый мешочек.
— Он там, — сказала она, выкладывая мешочек на
стол. — Как ты думаешь, если я сдам его милиции, меня не заподозрят?
Анна не осмелилась заглянуть внутрь. Она лишь осторожно
потрогала мешочек указательным пальцем.
— А ты действительно путалась с Анисимовым? И Ада
застукала тебя с ним?
— В ночном клубе, — пробормотала Саша. — Но
мы не успели стать любовниками, если тебя интересует вся подноготная.
— Тебе могут не поверить. Скажут, что у тебя был мотив.
И еще — ты не забыла? Ты ведь следила за Викой.
— Но я никому не говорила!
— А вдруг тебя видели? Вдруг у милиции появится
какой-нибудь свидетель?
— Что же мне делать?
— Давай я скажу, что пистолет подбросили мне.
— Да ты что! Я никогда не соглашусь. Если у тебя
возникнут неприятности, я тут же расколюсь. Не представляю, что тогда будет.
Еланский уверен, что тот, у кого найдут оружие, сразу отправится в Бутырку.