Расчет только наличными, или Страсть по наследству - читать онлайн книгу. Автор: Марина Ильина, Людмила Глухарева cтр.№ 61

– Ну, Машенька, до завтра. Отдыхай. – Печкин повернулся к Иллариону. – Поднимайся, затейник. Посидел в гостях, пора и честь знать. Сейчас поедем ко мне в гости. Илюха, поехали.

– До завтра, Маня. Я позвоню, – нежно произнес Андреев, – не провожай.

Когда входная дверь с шумом захлопнулась, Марья обессиленно рухнула на кровать и заревела.

* * *

В морозном утреннем воздухе приглушенно мерцали редкие снежинки. Кто и почему определил ноябрь осенним месяцем? Ноябрь в Москве – это настоящая зима. Предчувствие Нового года, Рождества, предвкушение стойкого аромата мандаринов.

– Вот это да! – восторженно заорала Тонька. – День рождения скоро, да?

Она втянула Марию Андрееву в квартиру и обняла ее. Марья сняла куртку, отряхнула ее от снега и бросила на стул.

– Чайник ставь, добрая женщина, холодно, однако. Картошечка нынче не подгорела? Замечательно. Насколько мне известно, у тебя тоже день рождения скоро?

– Ага. Только восторга я не испытываю. Старею, наверное, – пробурчала Тонька. – Прекрасно выглядишь.

Машка всегда отличалась удивительной красотой. Но сейчас буквально сияла. В каждой черточке сквозили здоровье и счастье.

– Ну извини, я уж и забыла, сколько тебе стукнет. Сорок четыре?

– Маш, на такие ошибки некоторые впечатлительные дамы реагируют остро. Ты что, какие сорок четыре, сорок два мне стукнет. А выгляжу я, скорее всего, моложе. Ты поосторожней с прогнозами для подруг.

Подруги втиснулись в крохотную кухню Александровой.

– На соленое тебя не тянет? Не тошнит? – ехидно поинтересовалась Тонька.

– Не тошнит вообще. И на огурцы соленые не тянет. Я вот хожу и спрашиваю себя, что бы это значило. Здоровье богатырское? Ты что думаешь по этому поводу?

– Меня тоже не тошнило первые четыре месяца. Повезло в этом смысле. – Тонька значительно помолчала и спросила: – А планы какие?

– Планы грандиозные. На Новый год собираемся с Ильей в Эмираты. Погоды там в это время года замечательные, – гордо ответила Машка. – Воздух – тридцать пять. Тепло, солнце, воздух, бассейн. Тонька, прекращай булки трескать. От них только вред да прибавка в весе значительная. Куда ты вторую лупишь? – возмущалась Марья.

– Ну что у тебя за характер? Любишь ты людей воспитывать.

– Чем тебе мой характер не угодил, вздорное сокровище? – полюбопытствовала Машка.

– Я – вздорное? Да я что? Я – ничего, а вот Илюше, наверное, достается по первое число! Скажешь, не так?

– Мне можно. Я, между прочим, первый год замужем. Происходит притирка друг к другу. А это процесс непростой.

– А ребенка планируете?

– Поживем – увидим, но Андреев говорит: непременно надо планировать. Вот веселье-то будет!

– Маш, творог хочешь? У меня свежий творог, вся семья его обожает, кроме меня. Будешь?

– Ладно, давай и творог, и чай, а вот булочку необязательно. Меня на булочки тоже тянет, но я терплю. Исключительно утром употребляю. А больше ни-ни. Смешно, правда?

Машка аккуратно примостилась на стул.

– Не очень, ты сколько в весе прибавила? – задумчиво съязвила Тонька.

– Нисколько, – бесшабашно ответила Машка. – Я зарядку делаю. И ем по расписанию. Конечно, не всегда удается, но я стараюсь.

Александрова заварила чай и выставила творог.

– А как знаменитый Гришка поживает?

– Давно я его не видела, но в последний раз вроде все наладилось у него. – Машка с удовольствием отпила чай. – Работает, процветает и любовь на горизонте маячит. Ты лучше мне про себя расскажи. Как работа?

– Тьфу-тьфу. У меня столько расплодилось волшебных витаминов, что даже удивительно. Могу поделиться и отсыпать. Процветаем. Скоро, наверное, всей семьей ПМЖ поменяем. Вовчику я присмотрела грандиозный подарок. Проснулся он как-то раз утречком, а под окнами Nissan Patrol, весь в ленточках и цветочках. Презент от всей души. Очень получилось симпатично и трогательно. А если говорить серьезно, то надо взяться за языки, предварительно поборов свою патологическую лень. И тогда исполнится хрустальная мечта моего детства. Европа – дом родной. Однако страну пока не выбрала, поэтому и с языком неясно. – Тонька повздыхала. – Что ты сказала о Вольском, я уже забыла?

– Гришка все-таки влюбился, есть у Андреева такое мнение.

– Здорово. В блондинку с синими очами? – Тонька пошевелила бровями. – Я рада за тебя, за Андреева и за Вольского, и за его предполагаемую любовь тоже. А главный злодей, Илларионушка? Процветает?

– Это вопрос непростой. Сложный. Смотря, с какой стороны оценивать.

– Оцени, пожалуйста, всесторонне, любопытно – страсть. – Глаза у Тоньки загорелись.

– Я, конечно, многих деталей не знаю, но живет он попеременно то во Франции, то в России. И поговаривают, что женился.

– Кто поговаривает?

– Ольга с Толиком, кто ж еще.

– Ох и достанется бедной женщине, связавшей свою судьбу с Игнатьевым. Не повезло ей. Значит, сам Илларион Егорович процветает по всем статьям.

– Не сказала бы, – мрачно отозвалась Машка.

– Почему?

– Гришка сказал, что… – Марья прислушалась к шороху. – Кто это?

– Не отвлекайся, ты продолжай, так что сказал Гришка? Наверное, соседи газету читают, стены у нас тонкие, все слышно.

– Я могу передать только приблизительный смысл его высказывания, потому что дословно мне это не под силу.

– Знаешь, Маш, если бы не наша давняя дружба, я бы уже потребовала извинений, ближе к тексту, не тормози.

– Не подгоняй, дай сосредоточиться. Вобщем, когда мы организовали все с распиской у нотариуса, все досконально обговорили, Илларион повеселел, ожил, распетушился. А Вольский на него всю дорогу с жалостью посматривал. Когда мы расстались с Илларионом окончательно, то я пристала к Гришке с расспросами. А он сначала отмахивался, а затем все-таки растолковал мне очередную теорию.

По его словам выходит, что в недалеком будущем Игнатьева ждут большие проблемы, он даже сказал о непомерно высокой цене расплаты.

– Требую уточнений. В чем заключается расплата? – выпалила Тонька.

– Не знаю, отстань. Какая тебе разница.

– Ничего себе заявление, – обиделась Александрова.

– Не знаю, какая расплата, и меня сия проблема уже не волнует. Может, он жить вечно будет и всех переживет или попадет в крутую секту, – распалилась Машка. – Я еще кое-что не рассказала. Главное. Я поняла, что мы все живем неправильно, не с тем посылом. Мы часто злимся, ругаемся, ссоримся, лжем. А потом удивляемся тому, что мир несправедлив. А мир справедлив. Он откликается. Резонирует.

Каждый человек выплескивает во внешний мир свои эмоции, чувства, мысли, слова. И соответственно этому выплеску внешний мир адекватно реагирует на каждую отдельно взятую особь. Из чего, грубо говоря, вытекает, что ежели ты нахамила кому-нибудь, то в обязательном порядке получишь порцию яда обратно из внешнего мира.