– Ты абсолютно ебанутая стерва. Ты же знаешь, как я отношусь к тебе. Я думал, что свихнусь, представляя, с кем и где ты проводишь время. Думал, что ты со своим мужем.
– Ну так ты не ошибался, Мардук, ты же умный колдун. Поэтому ты и не нашел меня.
– Знаешь, Бурзум, ты ведешь себя как полное говно. Я не хочу говорить.
– Отлично, – она с легкостью вешает трубку.
«Сука! – мысли мечутся по больной голове. – Блядища! Тусовалась со своим недочеловеком. Предпочла это животное божеству. А ведь я знал, что когда ненавидишь целый мир, не стоит искать любовь. Ненависть – лучшая замена столь глупому чувству. Пора уже заканчивать эти отношения. Они не несут в себе ничего, кроме боли и деструкции. Я саморазрушаюсь, теряю контроль. Но все же, как просто она бросила трубку, будто отделалась. Может, набрать ей еще раз, просто чтобы послать на хуй? Позвонить и сказать: „Иди на хуй, Бурзум“. Нет, нет. Это слабость. Не надо звонить. Просто не надо звонить больше никогда, тварь не достойна. Пусть общается с кем угодно: со своим мужем, друзьями или еще… Все! Я не хочу больше думать о суке. Пошла в пизду! В ту самую вонючую черную дыру, из которой она и появилась на свет. Обратно, манда, в могилу!»
15:15. Наконец принимаю душ.
– Папа, ты будешь со мной играть? – спрашивает сын.
– Конечно, – отвечаю я. – Во что ты хочешь?
– В Бэтмэна, – говорит ребенок.
Послушно перевоплощаюсь в Джокера. Вернее, в Джека Николсона в роли Джокера. Так мне прикольнее. Мой сын, естественно, Бэтмэн. Я творю зло направо и налево (как странно, в игре я делаю почти то же, что в жизни), мой сын спасает мир. Он спасает его постоянно, каждые пять-десять минут, еще до того, как я завершу исполнение своих коварных замыслов. «Вот бы хоть раз побыть Бэтмэном, – думаю я, – попытаться стать положительным героем». Увы, это не мое амплуа.
17:40. Я читаю ребенку сказки разными голосами. Развлекаю его и себя, как могу. Представляю, что это радиопостановка и мне одному предстоит озвучивать всех персонажей.
19:10. Мы смотрим видео. Конечно, «Возвращение Бэтмэна».
21:00. Я укладываю сына спать.
– Знаешь, что я буду делать завтра? – спрашивает меня он.
– Что? – интересуюсь я.
– Построю бэтмобиль, – говорит ребенок. Batman-forever, честное слово.
22:00. Жена возвращается из гостей.
– Чем занимались? – интересуется она.
– Играли в Бэтмэна. Я был Николсоном и пытался погубить мир, а…
– Ты и в игре – злой гений. Болезнь какая-то.
– Какой еще злой гений, Света?
– Не знаю, почему полюбила тебя. Ты негативный, отрицательный персонаж. Ты спроецирован и сконцентрирован на себя. Любишь только себя. Всех остальных ты рассматриваешь лишь как инструмент для этой любви. Думаю, ты болен. В тебе нет ничего доброго, настоящего и цельного. Мне странно, что я не видела этого пять лет назад.
– Но, может, тогда я и был другим.
– Отчего же ты изменился?
– Думаю, что все меняются в одну или другую сторону. Под воздействием большого количества факторов. И внешних тоже.
00:20. Не выдерживаю и звоню Бурзум. К телефону подходит ее муж. В бешенстве бросаю трубку.
00:35. Сливаю из дома. Сажусь в машину и на бешеной скорости ношусь по Кутузовскому проспекту. В CD-чейнджере надрывается Marilyn Manson:
You built me up with-your wishing hell,
I didn't have to sell you,
You threw your money in the pissing well,
You do just what they tell you,
Repent, that's what I'm talking about,
Whose mistake am I anyway?..
[1]
00:52. Можайское шоссе. Покупаю потрепанную, уже почти пожилую проститутку. Пока она сосет, я думаю о Бурзум.
5
18 октября, понедельник
09:45. Офис. Я провожу общее совещание.
– В пятницу звонили из административно-технической инспекции, – говорит Аркатов. На нем темно-серый свитер неизвестного происхождения и изрядно поношенные черные рыночные джинсы. – Они оштрафуют нас опять, если мы до четверга не получим согласования Мосгорсвета.
– Так мы его и не получим, – говорю ему я. Как странно, у меня неплохое настроение, может, оттого, что подушился Готье?
– Не получим, – мрачно подтверждает Аркатов.
– Значит, надо в АТИ ехать и денег давать, чтобы заткнулись еще на полмесяца. За это время согласование сделаем.
– Сколько им дать? – спрашивает Алексей.
Я смотрю в его бесцветные глаза. «Ты хочешь спросить, сколько у тебя получится спиздить», – думаю про себя.
– Тут ста баксов за глаза хватит, у них зарплаты смешные, – я закуриваю. – Так, что у нас с отделом продаж? Где ваши отчеты, почему я их в пятницу не видел?
Старший сейлз-менеджер Востряков ерошит свои и без того растрепанные волосы.
– Мы не успели написать, – говорит он. – Вот сегодня сделали.
– Виктор! – говорю резко и злобно, хотя в душе мне положить. – Я просил делать отчеты по пятницам не просто так, а потому, что хочу их прочесть до общего собрания. До планерки. Сейчас мне их оглашать не надо. Устно отчитаетесь. Будем все сидеть и слушать вас. Кто куда ездил и сколько продал. Сколько заработал денег для нашей фирмы. Ты время пожалей, оно чего-нибудь да стоит, вы зарплату получаете. В следующий раз не будет отчетов к пятнице – штраф пятьдесят долларов с каждого.
Виктор молчит. Он одет в коричневую фланелевую рубашку без воротника и такие же левые, как у Аркатова, штаны.
«Дались этим плебеям черные джинсы», – думаю я.
Востряков морщится и говорит:
– Я в «Мектисе» был. Они хотят скидку получить.
– А сколько они сейчас платят?
– По четыреста за сторону.
– Ну, давай им по триста восемьдесят сделаем. Они давние клиенты, а то вдруг соскочат.
– Никуда они не соскочат, – подает свой голос Аркатов. – У них автосервис рядом, на улице Генерала Антонова.
– Пусть порадуются, – настаиваю я, – клиент должен ощущать нашу заботу.
– У меня тоже клиенты скидку просят, – говорит Инна Войниц. Тихая и кроткая, она, видимо, хорошая жена и мать, а вот сейлз-менеджер – никудышный, я держу ее из-за покладистого характера и ответственного отношения к работе.