Русский жиголо - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Спектр cтр.№ 21

– Ну, поезжай куда-нибудь еще, – прошипел я сквозь зубы, – действительно, Турция – это отстой какой-то, просто лететь недолго, пару часов, и ты на море, а вокруг говорящие вибраторы и шиш-кебабы, мечети и дерьмовая кожа, а так можно и в Доминикану махнуть, и в Канкун, но тут ты реально запаришься с визами, мексиканское посольство сейчас сильно ебет мозги, или двинь, например, в Италию, в Милан, куколка, на via Spiga, потрать там десятку-другую, ты же любишь прибарахлиться. Пошляешься по Montenapoleone и подлатаешь нервишки.

– Ой, да там полным-полно паломников, приехали молиться…

– Где? – Я не могу сдержать ядовито-язвительных интонаций. – В Милане? Вот уж не знал, что туда Ватикан перенесли.

– Все равно, – упрямствует Вероника, – общее настроение в стране чересчур религиозное, только этого мне и не хватало. – Я предпочитаю молчать, потому что уже вконец задолбался разыгрывать из себя участливого кретина. – Надо подумать, – говорит Вероника, – может и правда куда-нибудь смотаться. А то я тут с ума сойду.

«Нет, милая, – хочется крикнуть, – это я от тебя с ума сойду!»

Что происходит? В каких мы отношениях? Кто мы друг другу? И не Вероника ли предлагала мне еще с полгода назад жить вместе? А ведь надо было соглашаться. Хуй бы она тогда меня вот так за здорово живешь слила. Надо было соглашаться, а я, как обычно, затормозил с решением. Ну да, я хотел еще осмотреться, вокруг крутилась пара неплохих вариантов, взять хотя бы Ольку, ту, чей папаша два года назад праздновал шестидесятилетний юбилей в Дубаи, в отеле «Парус».

Я тогда подрядился организовывать торжества. Двести пятьдесят гостей, из них больше половины супер-VIP'ов и celebrities, всяких адвокатов и чиновников, уголовников, примостившихся депутатами, народных артистов и олигархов, короче, тех, чьи отожравшиеся лица без конца мелькают по ящику и на страницах глянца. Празднование длилось три дня, пятьдесят гостей были поселены в апартаменты стоимостью по 5000 $ за ночь, а именинник обретался и вовсе в президентском номере. Бюджет юбилея переваливал за полтора миллиона, одним только артистам, всякой рухляди типа Ottawan, заплатили по пятьдесят тысяч долларов за получасовые номера. И я неплохо заработал, особенно на фейерверках, водке и черной икре, и мигом выплатил остаток долга по ипотеке…

Надо было мне стусоваться с этой Олькой, она, похоже, была не против. Страшная, конечно, зато моего возраста, а стало быть, проще было бы найти общие интересы, не надо было бы подстраиваться, париться на первом ряду на концерте какого-нибудь старого пердуна вроде Пласидо Доминго. К тому же она любит отжигать по-нашему, а не в этих идиотских пафосных караоке, где одна песня стоит сто пятьдесят долларов, и, по обыкновению, к тому времени, когда ты приходишь, какой-то мрачный тип в черном уже успел пробашлять пятеру и теперь не успокоится, пока не споет все песни группы Nazareth или Олега Газманова, что принципиально не важно. И еще у нее нет идиотских установок старших поколений, что все, что насыпается и нюхается, – белая смерть, а все, что наливается и пьется, – живая вода. С другой стороны, деньги у нее не свои, а папины, а он тот еще жучило, пришлось бы с ним отношения выстраивать. Но какой отец, в конце концов, не желает добра своей дочке?

– Алло, – говорит Вероника, выдергивая меня из размышлений, – алло, ты еще тут?

– Тут, детка, – устало подтверждаю я, – куда уж мне деваться?

Это факт. Завязался с этой сучкой перезрелой, и вот сегодня мне даже абсолютно некуда идти.

Олька месяц назад вышла замуж за молодого банкира с какой-то армянской фамилией, папаша остался доволен, а я пролетел, и другие кандидатки тем временем тоже скрылись из поля зрения. Кроме, пожалуй, богатой итальянской старухи.

– Чем думаешь заняться сегодня? – спрашивает Вероника, хотя, я уверен, она прекрасно знает, что все мои планы я запросто порушу ради нее.

– У меня была назначена встреча, – отвечаю уклончиво и морщусь от досады.

– Я думаю, может быть, в кино сегодня сходим. На «Джэймса Бонда». Говорят, неплохой. Вечером, в восемь, премьерный показ в торговом центре «Европейский», на Киевском.

Ничего лучше она и придумать не могла. Хотя…

– Давай созвонимся к вечеру, посмотрим, – пусть себе думает, что у меня свидание.

Вероника какое-то время молчит, озадаченная моим нежеланием договориться сразу.

– Ладно, – наконец выдавливает она, – я тебе наберу после шести.

Я вешаю трубку и с пару минут туплю, размышляя, не позвонить ли Марии Сергеевне.

– Ведь какая тварь, представляешь?! – орет мне Макар со своего места, как только я вхожу в ресторан, посетителей в это время нет, музыка почти не слышна, и охранник, с вот такими плечами и уродливо маленькой головой, похожий на статиста со съемочной плошадки Пети Буслова, мигом напрягается и делает стойку, сверлит меня глазками, а я улыбаюсь и машу ему рукой, мол, все в порядке, дружище, не парься, все в норме, полет нормальный.

Этот шкаф немного расслабляется, я миную гардеробную и бросаю быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, оно нечеткое, меня это немного напрягает, то ли зрение портится, то ли что-то происходит в этом городе с зеркалами, впрочем, я выкидываю эту проблему из головы, как только подхожу к столику и просекаю, что мой приятель в ярости. Он уже минут сорок торчит в «Аисте» на своем обычном беспонтовом месте в самом центре зала, нервно дергает ногами, сучит худощавыми ручками и отчаянно хлещет какой-то дерьмовый китайский копченый чай.

Все дело в том, что этим утром его бросила Жанна, обладательница чудесных силиконовых сисек и владелица крупного риэлтерского агентства. Пиджак из последней коллекции Nicole Farhi, в который он одет, изрядно помят, рукава некогда кипенно-белой сорочки Lanvin потемнели, а запонки отсутствуют вовсе.

Я внимательно его рассматриваю, нахожу абсолютно нездоровым, улыбаюсь и сажусь напротив; официантку, милую такую девочку, приехавшую поступать в ГИТИС из далекой провинции, прошу принести гранатовый фреш, потом снова улыбаюсь и, наконец, говорю с легким упреком в голосе:

– Поздравляю, сегодня ты просто превзошел сам себя! Грязная рубашка, мятый пиджачок и вид конченого торчка на ломке.

Похоже, Макар меня даже не слышит.

– Такая сука! – говорит он немного тише, чем вначале, но охранник все равно снова напрягается.

– Ага, – я отвечаю и смотрю по сторонам, но в зале пусто, я вновь сталкиваюсь взглядом с этим быкообразным секьюрити, и мне приходится отвернуться и сконцентрироваться на изможденном лице моего товарища.

– Сука! Я ведь даже не изменил ей ни разу, носился с ней, как с писаной торбой, во всем потакал. Даже в караоке с ней вместе ходили, – Макар нервно подрагивает и смотрит по сторонам волком, бледный и лысеющий человечек в мятом дизайнерском шмотье. – В караоке! – повторяет он и делает страшные глаза. – Представляешь?

– Какой кошмар! – я прикрываю глаза рукой.