Грузовой лифт - читать онлайн книгу. Автор: Клод Марга cтр.№ 20

– Это моя, не так ли?

– Да.

Старик протягивает мне двенадцатую коробку, я хватаю ее.

– Вы не решаетесь заглянуть…

– Верно.

– Я вас понимаю.

– В этой коробке будущее?

– Нет, только настоящее.

– Значит, если когда-нибудь я увижу себя мертвым, заглянув внутрь, я тотчас умру, не так ли?

– Именно.

Лицо старика лучится игривой иронией.

– Многие пасуют перед испытанием и возвращаются, чтобы спросить у зеркала…

– Зеркала на чердаке?

Он снова улыбается:

– Все становится зеркалом, как только покажется смерть. Вы разве не видели неподвижный камень, проезжающий автомобиль, чужое лицо, отступающую тень?

– Я не знал, что такое возможно…

– Вы пытаетесь выиграть время.

Потом он поворачивается к саду и, с минуту подумав, продолжает:

– Если вы когда-нибудь умрете, я сам вырою вам могилу. Есть места и неприветливее, уверяю вас…

– Эта коробка, например.

– Игра стоит свеч.

– Ну что ж, ладно.

Старик усаживается в кресло из резного дерева, украшенное фигурками животных, и с безразличием на меня смотрит. Я подношу коробку к глазам и заглядываю внутрь. С этой минуты, если я умру, рассказ резко прервется или, наоборот, продолжится путешествием мертвеца, основы которого мы сможем почерпнуть в каком-нибудь эзотерическом сочинении. Но поскольку эта альтернатива нам кажется неприемлемой, я не умираю и, повернувшись к старику, говорю:

– Но ведь человек, сидящий в этой коробке, – вы сами!

И возвращаю ему предмет.

– Нет-нет, – настаивает старик. – Речь о вас. Я – лишь срок вашего будущего.

Он берет меня за руку и подводит к большому зеркалу, стоящему рядом со шкафом.

– Хорошенько рассмотрите наши отражения, видите – мы почти одного роста…

Он приставляет палец к нашей щеке:

– Она еще ввалится, потом согнется крючком нос, осядут надбровные дуги. Смотрите, как отросли ваши волосы, они вам ниспадают на плечи, смотрите, как они поседели. Руки и ноги тоже похудеют, спина ссутулится, походка изменится. Будучи холериком, вы опирались на всю ступню; став скептиком, будете ходить на цыпочках. Когда существа движутся, они преображаются. Неведомо для себя вы всегда шли навстречу мне. Даже не сомневайтесь в этом…

– Я вижу, вы пытаетесь свести меня с ума. Если вы и правда мое будущее, значит, я – ничто!

– Но я же никогда не говорил, что являюсь вашим будущим! Сроком, лишь его сроком. Вы слишком последовательны. Не могли бы вы хоть раз отказаться от рассуждений?

В этот миг нас охватывает головокружение, и, пока пелена опускается нам на глаза, земля словно бы расступается. Мы задыхаемся от ускоряющегося падения и, часто хлопая ресницами, вновь оказываемся в кровати Ламбера. Со вспотевшим лбом мы сторожим тишину, словно в ней должно прозвучать какое-то предложение, затем вынимаем из кармана комбинезона электрический фонарик и возвращаемся на чердак. Там я подхожу к венецианскому зеркалу, куда направляю световой луч; шахтер рассматривает себя, убеждаясь, что избавился от кошмара, но его сердце во второй раз падает, поскольку человек, идущий к нему, нацеливая фонарик на зеркало, – этот человек, чьи жесты синхронны с его собственными, – вне всяких сомнений, может оказаться братом-близнецом того, кто прячется в 12-м сундуке, на сорок метров ниже!

Сообразительные читатели, умы, искушенные в механизмах построения романа, уже поняли: если я теряю меж двух букв ключи, переданные нам стариком в предыдущей главе, я просто пытаюсь устоять перед сиренами славы, которые, околдовав Ламбера, сломили его.

Они также знают, что после нашего ужасного кошмара прошло пять дней и пять ночей, а мы не съели ничего существенного, поскольку старый лоскутный ангел внезапно перестал выполнять свои обязанности. Поэтому я вновь нахожусь у двери на кремальере 12-й ниши, обладая силой, необходимой для того, чтобы сдвинуть тяжелый щит, но не имея средств, нужных нам, чтобы отправиться на поиски действительного выхода, который я не смог найти в одиннадцати томах исследований, – квартиры жильца, куда мы вломились в прошлом году, так как она была закрыта из-за нездоровых условий.

Поэтому они догадываются, что я пролезаю в 12-ю, и когда минутой позже показываю свое изможденное обличье стальному диску, тот сдвигается. Стало быть, я появляюсь из-под крышки сундука, оплетенного ивняком, где старик, чувствуя, что мой лоб упирается в его колени, говорит:

– Не торопитесь, пожалуйста. Я вас ждал. Дело не в том, что мы не можем жить в полном согласии, но с некоторого времени у меня дела в другом месте, так что наша история вскоре закончится.

Затем, не обращая внимания на мину, которую я скорчил, он приглашает меня пройти за ним в сад и, пока мы пробираемся между мебелью, опрокинутой у нас на пути, добавляет:

– Не беспокойтесь, мы уделяем время и вам: холодильник полон. Но, прежде чем вы сядете за стол, я должен кое-что сказать.

Он толкает часть застекленного щита, который с грохотом скользит по своему рельсу, затем делает пару шагов по аллее, обсаженной тополями, вынимает из кармана ключ и, встряхнув перьями, открывает дверь в стволе пустившего почки дуба. Мы различаем вход в шахту.

– Рядом с коробками, на витой крышке сундука вы найдете большой ключ, который я оставил для вас. Этот ключ открывает дверь, находящуюся в глубине сада. Когда решите отсюда выбраться, вооружитесь этой отмычкой, пройдите по тропинке, петляющей между купами деревьев, а затем, не отвлекаясь, доберитесь до конца. Там вы углубитесь в проход, по своим размерам соответствующий вашему телу. Он ведет к двери. Переступив ее порог, вы выйдете из этой истории, не оставив в ней свою жизнь…

Теперь старик указывает на дерево с приоткрытым стволом:

– Я вижу, вход в эту шахту вас интригует. Это шахта нашей памяти. Мы не сможем спуститься туда вдвоем. Знайте лишь, что она разделяется на два коридора: один ведет обратно к лабиринту, а другой уходит вдаль к месту назначения, которого я не знаю, хотя и должен к нему вскоре отправиться. Нам осталось провести еще один день вместе – это почти вечность. Теперь, если хотите, давайте вернемся в наше убежище. Мне еще нужно уточнить для вас пару деталей.

По возвращении в сундук старик вручает мне конверт и говорит:

– Вот, как обычно, письмо, адресованное вам. Вы прочтете его, едва я отсюда уйду. Там вы найдете подробные сведения, которые вам нужны, чтобы ваше путешествие не закончилось трагически, а также письменное сообщение о последних минутах, которые нам довелось бы провести вместе, если бы не изменились условия, с тех пор как я собственноручно вам его вручил. Ведь, к сожалению, день, объявленный в предыдущем абзаце, прошел быстрее, нежели я предполагал, и я не собираюсь более мешкать. Сейчас я ухожу. Ну а вы сядьте в это кресло, подкрепитесь, почитайте. Я зажег в камине огонь. Когда поленья превратятся в угли, вам придется отправиться в путь…