Книга для… - читать онлайн книгу. Автор: Марат Немешев cтр.№ 8

Я медленно повернул голову. Возле меня стоял Дима. Он вновь хлопнул, на этот раз уже по спине и недоверчиво качал головой.

– Ты чего это тут слюни пускаешь? Совсем что ли поплохело? – подошел к стойке и спросил официантку, – Юленька, он вас тут не обижал?

– Что вы. Наоборот, вел себя предельно вежливо. Вот только никак не могу понять, о чем он там лопочет. Кажется, пиво заказывает, вот только все не определится какое. С мыслями собирается.

– Может, хватит тебе уже пива? – Дима забрался на такой же высокий стул и, подмигнув девушке, взял меня за запястье. Прикрыл глаза, пошевелил губами, затем засучил рукав и посмотрел на свои часы. – Пульс, кажется, есть. Так. Ну-ка, больной, покажите язык.

Мне было все равно. Высунул язык, при этом мучительно копался в своей памяти, пытаясь вспомнить, о чем я только что рассказывал официантке. Неужели и, правда, пиво заказывал? Мне казалось, что я про небо говорил…

– Дима… Небо… Давай посмотрим…

– Вот. Наконец-то здравая мысль, ну, пойдем подышим, тебе, кажется, давно пора освежиться. А то ты и, правда… Слезай.

Я не сопротивлялся, когда он, придерживая за локоть, повел меня к выходу. Куртки из гардероба мы не забирали. На улице было довольно тепло, хотя настоящая весна началась лишь сегодня утром. Мокрая от пота рубашка прилипла к спине, ступни горели после моих шаманских плясок, руки вначале бесцельно болтались возле тела, затем я спрятал их в карманы. Мы молча проходили мимо матовых витрин закрытых на ночь магазинов, тяжелых черных иномарок припаркованных вдоль всего тротуара, сверкающих призывных вывесок залов игровых автоматов. Я пинал перед собой пустой картонный пакет из-под сока. Весна разбросала по всему городу сморщенные и грязные, стремительно тающие снежные сугробы. Она превратила светлое в темное, выдохнула в воздух ядовитую эссенцию, которая отравила все мою оборонительную систему. Теперь я был беззащитен перед любым вторжением. Ледяной колпак, скрывающий эмоции и чувства, разваливался на части, его осколки вонзались в истончившуюся ткань моего безразличия и кромсали ее на куски.

Не люблю весну. Она несет с собой перемены. В природе, людях, во мне. Зима и лето стабильны, экстремальны и жестки. Весна и осень пропитаны податливостью и мягкостью – это самое страшное их оружие. Зимой и летом я внимательно вслушиваюсь в прогнозы погоды. Меня интересует, насколько будет холодно или жарко, помешает ли снегопад или ливень сходить на каток либо позагорать на берегу реки. А что может быть бесполезнее, чем прогноз погоды осенью? И завтра, и послезавтра, и через неделю на улице будет осень. Опавшее солнце под ногами и нежелание одеваться теплее. Холодный вечер в темном парке. Забрызганные грязью номера машин. Уснувшие на ходу пешеходы и вечный желтый пульс светофора. Также и весной – въедливый запах горящей прошлогодней пожухлой травы, зимние куртки со снятой подстежкой, в которых и жарко, и холодно одновременно, нехватка витаминов в помыслах и желаниях, раскрытые окна квартир, из которых доносятся забытые за время зимы звуки жарящейся яичницы или включенного на полную громкость радиоприемника.

Я вспоминал зиму. То ощущение уверенности в морозном утре, когда, обматывая шею шарфом и плотно зашнуровывая ботинки, я заранее предвидел холодную встречу. Зимой выходишь во двор, люди не обращают на тебя внимания, спеша по своим делам, автомобили прогревают моторы, окутывая теплым дыханием водителей, в воздухе кружатся застывшие капельки влаги. Пресная соль, придающая вкус всем зимним дням. Она впивалась в мое лицо. Большая их часть отражалась от кожи и падала за воротник. Кое-что оставалось на поверхности, превращая лицо в снежную маску. Но самые острые кристаллики продолжали движение до тех пор, пока не встречались с моими мыслями. Соприкасаясь с наиболее горячими, превращались в пар. Его я выпускал изо рта.

Дима шел рядом и курил, из его ноздрей клубами валил серый дымок. Он был полностью поглощен этим процессом: затягивался, при этом кончик сигареты вспыхивал в темноте, делал ровно три шага и, плотно сжав губы, выпускал из носа дым. Я посмотрел наверх. Пепельные тучи застилали небо, в редких синих прогалинах можно было разглядеть самые яркие звезды. Тучи, без всякого сомнения, были следствием Диминого курения. Звезды, скорее всего, – отражения огонька на краю сигареты. Вселенная, как пассивный курильщик. Не источник наших болезней, а пострадавший. Она впитывает в себя все наши радости и разочарования, улыбки и ухмылки, мечты и проклятия. Безропотно принимает нас такими, какие мы есть или какими хотим казаться. Она не верит в нас, она нам доверяет. Доверяет так, как мы иногда доверяем совершенно незнакомым людям: случайным попутчикам в поезде, собратьям по несчастью в очереди к стоматологу, людям, с которыми познакомились в интернете и никогда не увидимся. Вселенная ничего не скрывает, позволяет нам познавать её. Мы иногда пытаемся это сделать, и единственная преграда, которую при этом встречаем, – наша собственная глупость. «Мы в ответе за тех, кто нам доверяет». Так, наверное, в начале двадцать первого века можно перефразировать Экзюпери.

Мы дошли до перекрестка, не сговариваясь, развернулись и двинулись по направлению к заведению, в гардеробе которого висела моя куртка. Я чувствовал, что без верхней одежды мне становится все менее и менее комфортно. Не хватало еще заболеть в первые же дни весны. С другой стороны, мысль поваляться дома с температурой у телевизора с дневными ток-шоу прельщала своей безответственностью – болеешь и все тебя жалеют и стараются не нервировать. Но, к сожалению, я уже давно не студент и не школьник. И если заболею, то придется утром встать еще раньше обычного, чтобы зайти в аптеку, купить тонны таблеток и порошков и весь день поглощать эти медикаменты под неодобрительные взгляды коллег: «Чего это, мол, пришел? Заразить нас всех хочешь?». Тем более, завтра воскресенье, и если весь выходной поддаваться простуде и ничего не делать, то следующая неделя рискует превратиться в самый настоящий ад – жар, боль, кипящая смола.

– Так ты, правда, считаешь, что мне стоит написать книгу? – я сам удивился, услышав произнесенный мною же слова. Даже как-то не по себе стало. Сейчас мой друг подумает, что я иду рядом с ним и думаю только о том, чтобы прославиться. Совсем недавно, когда он ушел с перспективной работы в налоговой инспекции, поступил в аспирантуру и занялся наукой, я упрекал его в этом. Не скажу, что этот поступок меня очень удивил – он часто говорил, что его истинное призвание формулы и графики. Но это произошло так неожиданно, что, когда он мне сообщил по телефону об этом, я выпалил первое, что пришло в голову. Дима не обиделся, просто сказал, что я дурак, и повесил трубку. Перезванивать я не стал, слишком хорошо его знал – наверняка не придал моим словам значения, мы часто спорили и смеялись друг над другом, при этом никогда не ссорились. Ну, или почти никогда.

На сей раз он ничего не ответил. Это меня немного обидело, и я повторил вопрос, немного поменяв порядок слов в предложении:

– Начинать мне писать книгу или нет, какое твое мнение?

Дима остановился возле зеркальной витрины. Посмотрел на свое отражение. Вздохнул, вновь попытавшись поправить прическу. Затем, не поворачивая ко мне лицо, тихонько засмеялся: