Путешествия по Европе - читать онлайн книгу. Автор: Билл Брайсон cтр.№ 33

Автомобильных дорог на острове вообще нет, кроме одной, ведущей из гавани в город и дальше к Анакапри на дальней стороне острова. В остальные места можно попасть только пешком. Капри, должно быть, лучшее место в мире для изматывания сил.

Большинство магазинов в городе назывались «Гуччи» и «Ив Сен Лоран», а стало быть, покупателями в них были богатые люди. Но сезон, к счастью, еще не наступил, не наблюдалось и признака старых пердунов на яхтах и их сморщенных подруг, обвешанных драгоценностями, так что практически все магазины были закрыты.

Почти стемнело. Дорога между деревьями вдруг свернула за поворот и вывела на смотровую площадку, висящую над пропастью, так что от высоты захватывало дух. Площадка была построена явно для туристов, но создавалось впечатление, что здесь уже много лет не было вообще никого, не говоря о туристах. Мне необыкновенно повезло, что я попал сюда. Никогда раньше не приходилось видеть ничего и вполовину столь прекрасного: на одной стороне раскинулся город Капри, с другой мерцали огни бухты Анакапри, а прямо подо мной плескались омывающие утес ярко-аквамариновые воды Средиземного моря. Я бы отдал все на свете, чтобы видеть эту красоту каждый день!

Но тут я заметил виллу, укрытую чуть повыше за деревьями. Кто-то уже владел этой красотой, мог сидеть здесь каждое утро за завтраком в халате от Ив Сен Лорана и тапочках от Гуччи, любуясь этим кусочком Средиземноморского рая. Тут же пришло в голову, что вилла могла принадлежать какому-нибудь парню, который пользуется ею всего две минуты за десять лет. Он слишком занят заключением сделок и телефонными разговорами, чтобы замечать эту красоту. Странно, что богатство всегда растрачивается зря. С этой невеселой мыслью я вернулся в город.

Я поужинал в полупустом ресторане, сидя у окна с видом на море и размышляя о том, что тупею от всего этого благополучия. Приходило то ужасное чувство вины, которое распространено среди англичан — что любое удовольствие, включая чашку чая с молоком и шоколадный бисквит, является непростительным излишеством. Я обреченно думал, что мне придется расплачиваться за все это, когда вернусь домой — долгими вечерами на ледяном сквозняке и прогулками по диким, заболоченным вересковым пустошам. В свою очередь, сознание того, что я все же испытываю вину за полученное удовольствие, улучшило мое настроение.

Шел уже девятый час, когда я вышел из ресторана, но соседние магазины были еще открыты — люди покупали вино, хлеб и сыры. Да, итальянцы, несомненно, умеют жить. Я выпил пару кружек пива в кафе «Фуникулер» и не спеша прошел на центральную площадь. Немецких и японских туристов нигде не было видно: видимо, они легли спать или скорее отправились на материк на последнем пароме.

Проснулся я серым утром. Холмы позади города были скрыты тонкой дымкой, которая в фильмах ужасов обычно сопровождает появление мертвецов из могил. Я собирался пойти к руинам виллы Тиберия, где старый негодяй имел обыкновение сбрасывать не угодивших ему гостей со скалы, но холодный мелкий дождь загнал меня в кафе, где я сидел, попивая капуччино и с надеждой поглядывая на небо. К середине дня, понимая, что мои планы рухнули, а задерживаться еще на день нельзя, я неохотно выписался из «Отеля Капри» и стал спускаться по скользким ступеням к гавани, где купил билет на паром до Неаполя.

Неаполь после Сорренто и Капри выглядел еще хуже, чем в первый раз. Я прошел вдоль побережья, но не увидел там счастливых рыбаков, занятых починкой сетей и распевающих «Санта Лючию». Вместо этого там были только зловещие брошенные суда, горы мусора на каждом углу и множество людей, предлагавших лотерейные билеты из картонных коробок.

У меня не было ни карты, ни представления о географии города, но я повернул к центру, надеясь набрести на приличный отель. Вместо этого я нашел глухие, часто не мощеные улочки, с отваливающейся со стен штукатуркой и бельем, развешанным наподобие знамен между балконами, никогда не видевшими солнечного света. На улицах было много тучных женщин и предоставленных самим себе ребятишек, часто с голыми попками и в грязных рубашонках.

Мне показалось, что я попал на другой континент. В центре Неаполя около 70 тысяч семей даже сейчас живут в полуразрушенных домах без ванн и водопровода. Нередко все пятнадцать членов разросшейся семьи ютятся в одной-единственной комнате. Говорят, что в наихудшем из неапольских районов, Викарии, самая высокая плотность населения в Европе, а может быть, и в мире. Подстать плотности населения и преступность — особенно такие незначительные преступления, вроде кражи машин (29 тысяч в год) и ограблений. Но я чувствовал себя в безопасности. Никто не обращал на меня внимания. Я был явно похож на туриста, у которого в рюкзаке можно найти только грязные трусы, половинку шоколадки и рваный экземпляр книги Мортона «Путеводитель по южной Италии».

После Капри шум и грязь Неаполя были особенно невыносимы. Я шел и шел, но лучше не становилось. На главной торговой улице были толпы людей и мусор. В конце концов я оказался на площади Гарибальди перед центральным железнодорожным вокзалом, пройдя через весь Неаполь. Залитый потом, с растертыми ногами, я оглянулся на город, который только что прошел из конца в конец, и подумал, не попробовать ли еще раз. Но не смог. Вместо этого я сделал ручкой двадцати шести таксистам и купил билет до Флоренции. Там должно быть лучше.

Во Флоренцию ходит самый медленный поезд в мире. Он двигался как старый астматик, которого под страхом смерти заставили бежать марафон. Буфет в число достоинств поезда не входил. Сначала он был переполнен, но, по мере того как день переходил в вечер, а вечер в ночь, нас становилось все меньше и меньше, пока в конце концов не остался один бизнесмен, уткнувшийся в газету, молодой человек, думавший, что он похож на известного киноактера, и я. Каждые две-три мили поезд останавливался на какой-нибудь полутемной станции, где на платформах росла трава, где никто не входил и не выходил.

Иногда поезд тормозил в чистом поле и просто стоял. Он стоял так подолгу, что в голову приходила мысль — наверное, машинист пошел в поле пописать и свалился в колодец. Однако через некоторое время поезд трогался, проезжал метров тридцать и снова останавливался. Потом внезапно с мощным « ву-ух!» мимо проносился состав, так что наш поезд качался и, казалось, у него сейчас по-вылетают стекла. Пролетали ярко освещенные окна, за которыми люди ужинали или играли в карты, двигаясь со скоростью вихря, а затем снова наступала тишина, и мы опять сидели, пока поезд собирался с силами, чтобы доползти до следующей поросшей травой платформы.

Было далеко заполночь, когда мы добрались до Флоренции. Я очень устал и проголодался, в связи с чем полагал, что заслужил немного роскоши. Как на грех, все рестораны в районе вокзала оказались закрыты, кроме одного кафе, к которому я и поспешил, мечтая о пицце размером с крышку мусорного ведра, полной грибов, салями и оливкового масла. Но к моему прибытию хозяин как раз закончил запирать дверь.

Огорченный, я направился в первый же отель, какой увидел, — бетонную коробку в нескольких кварталах от вокзала. Уже подходя я понял, что он очень дорогой, но, хотя спонсировать безобразие не в моих правилах, мне срочно нужен был туалет, так что я пренебрег принципами.