Банкир - читать онлайн книгу. Автор: Лесли Уоллер cтр.№ 150

– Вы сказали об этом Бэрк?..

– Люди, с которыми я едва знаком,– снова прервал Палмер,– спрашивают меня, почему вообще с самого начала я доверял вам. И я вынужден спросить самого себя, почему, понимая вашу игру, я позволил вам нанести ЮБТК такой ущерб.

– Вуди, знает ли Бэр?..

– Возможно, я в обоих случаях так и не найду ответа, Мак, но по крайней мере я не должен буду больше выслушивать вопросы. До свидания.

– Вы будете?..

Палмер с чрезвычайной осторожностью положил телефонную трубку на аппарат.

Повернулся к Кесслеру:

– Совершенно конфиденциально, разумеется.

– Разумеется.– Кесслер зажег новую сигарету, и она снова повисла над самой серединой нижней губы.

– Спасибо за предоставленную возможность использовать вашу приемную.

– Был рад услужить.

Палмер взглянул на Вирджинию, указывая жестом на выход:

– Пойдемте! – Они кивнули фоторепортеру и оставили его в приемной осыпать пеплом свой довольно тучный живот.

Внизу, как только они вышли на свежий ветер Сорок седьмой улицы, Вирджиния взяла Палмера под руку.

– Неважный из тебя актер,– пробормотала она.

– Но ведь я не переиграл, как ты считаешь?

– Уволить ответственное лицо с 50-тысячным окладом по междугородному телефону из «Нью-Йорк стар»! Переиграть – не то слово.

– Разве такой разговор подслушивают?

– Только на обоих концах провода.

Они дошли до Бродвея, где вихрь пыли заставил их на мгновение зажмуриться.

– Смех да и только,– сказал Палмер.

– Истерика.

– Нет, смешно то, что я, в сущности, не был рассержен, когда услышал насчет поправки. И даже тогда, когда начал говорить с Бернсом.

– Но сейчас ты действительно взбешен? – спросила она.

– Да.

Она прижала к себе его руку.

– Тебе надо выпить.

– В одиннадцать утра?

– Я тоже выпью рюмку.

Палмер огляделся. Обычная для позднего утра толчея Таймс Скуэр.

– Не здесь.

– Дома у Мака.

Он хмуро усмехнулся:

– Пожалуй, я не составлю сейчас хорошей компании.

Она посмотрела на него снизу вверх:

– На что и на кого именно ты злишься, Вудс?

– На самого себя.

– За то, что не выкинул Мака раньше?

Он покачал головой:

– Хуже.

– За что же тогда?

– За то, что держался так, как если бы я был посторонним. За то, что делал вид, будто на мне нет никакой ответственности. За то, что подсознательно надеялся на успех его двойной игры с ЮБТК.– Палмер усмехнулся невесело, одними губами.– За то, что в известном смысле желал его победы. За большую ненависть к тому, что делает Бэркхардт, чем к тому, что делает Мак.

Зажегся зеленый свет. Они стали переходить на широком перекрестке, и, как всегда случается, раньше, чем они дошли до середины улицы, снова зажегся красный. Пришлось бежать.

– Какая муха тебя укусила? – спросила Вирджиния.

– Твой приятель Кесслер, спросивший меня, почему я позволял Бернсу все это делать. И предположивший, что мне было, в сущности, безразлично, как все обернется.

– А тебе безразлично?

– Не в этом дело, а в том, что так думает Кесслер.– Палмер широко шагал по Сорок седьмой улице и почти тащил ее за собой.

– Он считает, что человек в моем положении нечто вроде философствующего евнуха, который попросту не способен тревожиться из-за того, что важно для людей, подобных Кесслеру. А самое важное для них – честность.

Они уже пересекли Шестую авеню и стремительно мчались вперед.

– Вудс,– выдохнула она,– куда мы спешим?

Он замедлил шаг.

– По его мнению,– уже спокойнее сказал он,– я нечто вроде кастрата. Помнишь? «Что за босс у тебя?» Помнишь, как он спросил это?

– Но конечно же, он не имел в виду, что ты…

– Я знаю, что он имел в виду.

– Ты хватил через край, Вудс. Тебе чудится то, чего нет.

– Очень возможно. Это было…– Он замолчал на секунду.

Потом вздохнул.

– Я не жду, чтобы ты чувствовала так же, как я. В отличие от меня ты не была все эти годы под началом у такого отца, как мой, чтобы потом добровольно – по иронии судьбы – угодить к Бэркхардту. Здесь мое больное место. Кесслер нашел его без особенного труда.

– Случайно,– сказала она.

– Как бы ни нашел, он сумел дать точный и крепкий тычок.

– А ты подскочил словно ужаленный, схватил телефонную трубку и уволил Мака. А я-то считала, что банкиры двигаются очень неторопливо.

– Просто я вдруг понял, почему я отпустил Маку поводья. Видишь ли, я, в сущности, никогда не чувствовал, что он на моей ответственности.

Палмер направил ее к перекрестку, и они пересекли Пятую авеню. Теперь они стояли на противоположном углу, Вирджиния ждала, куда он поведет ее дальше, а он не сознавал, что они стоят на месте.

– Бэркхардт нанял его, испугался, почувствовав, что схватил тигра за хвост, и нанял меня – держать для него зверя. К тому времени, когда я уяснил себе это в основных чертах, Бэркхардт начал возмущать меня почти так же, как когда-то мой отец. И таким образом, я думаю, что я испытывал тайную радость, наблюдая двойную игру Бернса. Кесслер был прав. Мне, в сущности, было безразлично.

– А сейчас?

– Сейчас я почему-то стал относиться к этому как к личному делу. Я терпеть не могу, когда меня недооценивают. Это оскорбительно. И особенно оскорбительно, когда тебя недооценивает пошлый ливанский Макиавелли вроде Бернса.

– Я отказываюсь поверить,– сказала она,– что случайное замечание болтливого фоторепортера заставило тебя прозреть.

– Но именно так случилось.

– Нет, не совсем так.– Она нахмурилась, шагнула на край тротуара и остановила проезжающее такси.– Садись.

Машина медленно продиралась сквозь густое уличное движение на северо-восток, по направлению к дому Бернса.– На самом деле случилось то,– сказала Вирджиния,– что благодаря некой идиотской склонности к честной игре, которая держит тебя, как собаку цепь, ты решил предоставить Бернсу еще один шанс. Поэтому ты согласился с его предательской выдумкой относительно поправки.

– Какая глупость!

– Согласна, однако ты сделал именно так. Ты отказался поверить тому, что ты, собственно, уже знал. Ты хватался за последнюю соломинку своей наивной веры в порядочность людей.