Сокровище храма - читать онлайн книгу. Автор: Эльетт Абекассис cтр.№ 25

Все взоры устремились на Елиава, все ждали его слов. Он перевел дыхание и сказал: «Это наши тексты. И прошу вас, друзья мои, доверить мне пергаменты, священные свитки Торы, чтобы я мог спасти их, спрятав в месте, известном мне одному, в Иудейской пустыне. Там они будут в безопасности многие годы, пока мы не вернемся и не восстановим Храм. Но если вы не доверите мне тексты, они исчезнут безвозвратно, превратятся в прах, а без текстов бесследно исчезнет иудаизм и вместе с ним вся история нашего народа!» Левиты и Коэны покачали головами, пробормотали слова одобрения, ибо речь его взволновала их. Их было немного — ровно десять, но десять человек — это уже собрание, тут встал великий Коэн: «Елиав, сын Меремота, рода Аккоцев, — сказал он, — ты казначей Храма, ты сам это сказал. Со времен ссылки твое генеалогическое древо зачахло, и мы не можем признать тебя одним из нас. Вот почему ты унесешь все находящееся в Храме, включая казну, но тексты ты не возьмешь. Все писаное мы будем хранить здесь до самого конца, ибо Всевышний, спасший евреев от египетского рабства, протянет нам руку, и свершится чудо! Еще две тысячи лет назад племя Авраама обосновалось в стране Ханаан, между Иорданией и Средиземным морем. Позднее часть евреев эмигрировала в Египет, но, ведомые нашим пророком Моисеем, они возвратились в Ханаан. Семьсот лет назад царства, основанные Давидом и Соломоном, были уничтожены ассирийцами, и еврейский народ оказался в плену в Вавилоне. Мы еще раз вернулись сюда благодаря персидскому царю Киру. Затем спустя сто тридцать лет наша земля была завоевана римлянами и управлялась обыкновенным прокуратором. Нам опять грозит высылка далеко за пределы нашей земли, но мы вернемся, как возвращались всегда! Из Вавилона или Египта, из Галии или Персии, но мы вернемся.

— Когда мы вернемся, мы должны будем объединиться и доказывать миру законность владения этой землей, — голосом, дрожащим от волнения, произнес Елиав. — И только тексты помогут нам доказать, что эта земля всегда принадлежала нам. И только тексты позволят нам всегда помнить о нашей земле и никогда не забывать Иерусалим.

— Елиав, сын Меремота, ты — зелот, — бросил Верховный жрец.

Верховный жрец знал, что, выдвигая подобное обвинение, он дискредитирует собеседника. В отличие от первосвященников и фарисеев зелоты, экстремисты из народа, не шли на компромисс с оккупантами и хотели ускорить выполнение божественных обещаний.

«Мне известно, что зелоты являются вдохновителями всеобщего бунта и хотят овладеть Иерусалимом, — ответил Елиав. — Но не в этом моя цель».

Елиав не осмеливался смотреть в лицо великому Коэну. Ведь это он в день Киппур входил в святая святых и разговаривал с Богом. Все сказанное великим Коэном встречалось без реплик и возражений, так что Елиав умолк, но слезы скатывались по его щекам, ибо виден был ему конец его народа. Когда он вышел из Храма, на сердце у него было тяжело. Он прошелся по эспланаде. Издалека доносился грохот римских таранов, старавшихся пробить стены, тогда он направился к краю ограды и посмотрел вниз: смотрел долго, до головокружения. Пустота притягивала его, искушала, звала к себе.

«Елиав, Елиав, — произнес голос сзади, — я знаю, почему печально твое сердце, и думаю, ты прав. Но прошу тебя, не кидайся вниз!»

Елиав обернулся. Это была Тсипора, дочь великого Коэна, которая всегда проскальзывала вслед за мужчинами в Храм; она была еще девочкой, и ее не прогоняли. «Мой отец, — сказала она, — не хочет отдавать тебе священные тексты, но ты забери копии, которые сделаны лучшими, опытными писцами; ты соберешь все копии, которые сможешь найти у жрецов, в их домах, у их друзей и друзей твоих друзей, и ты отнесешь их далеко от Храма, чтобы спрятать!»

Услышав эти слова, Елиав возрадовался сердцем, так как нашел ответ на свой вопрос. Как Тсипора сказала, так он и сделал. Он собрал все копии священных текстов, которые смог найти: в библиотеке Храма, у жрецов, у горожан. Все дали ему свои тексты, бывшие хорошими копиями, сделанными превосходными писцами. Потом он собрал все предметы в Храме: чаши, кухонную утварь, кадильницы, а также все золото и серебро Храма — и приготовился к отъезду.

Собравшиеся вокруг моего отца слушали его с большим вниманием. Два мальчугана пробрались поближе, чтобы лучше слышать. Отец понизил голос и продолжил:

— Была ночь. Длинный караван бесшумно углубился в туннель под Храмом, оканчивавшийся за городскими стенами, десять верблюдов и двадцать ослов несли бесценный груз. Сопровождали их пятнадцать человек во главе с Елиавом. Двое переоделись римлянами, так как были разведчиками и великолепно говорили на их языке. Они вышли из города, углубились в пустыню, где провели несколько дней. По ночам караван останавливался в определенных местах. У Елиава была карта, опись, список тайников. Пергаментов уже было не достать, потому что со времени осады все животные были убиты и съедены вместе со шкурами. Тогда ему пришла мысль воспользоваться материалом, неподвластным разрушительному времени и зубам крыс и который не мог быть использован для переписи или стерт. Он решил все написать на свитке из меди.

Отец на минуту прервался, Джейн, раскрыв рот, смотрела на него.

— Писцов тоже уже не было: одни умерли, другие погибли от рук римлян. И тогда он отобрал пять человек, умевших писать, и им продиктовал список.

— Зачем? — спросил один из слушателей.

— Зачем? — повторил отец. — Да для того, чтобы восстановить Храм, разумеется, со всеми этими предметами, чтобы восстановить его в будущем, в ближайшее время, во времена отдаленные. Ибо именно в учении продолжается народ, в Храме История обретает плоть; Храм — ее воплощение.

— Да, но почему он отобрал пять писцов, а не одного?

— Для того чтобы ни один не знал полного перечня тайников с сокровищами Храма, — ответил отец. — И чтобы секрет никогда не был разглашен. По дороге они доходили до мест, где предполагалось прятать вещи. Каждый раз Елиав брал одного верблюда или осла и отдалялся от каравана, так что никто, кроме него, и не должен был знать, где находятся тайники. Однажды на рассвете Елиав, укрывший груз, находившийся на двадцать первом животном, вернулся к каравану и нашел двух лжеримлян разговаривавшими с римлянами настоящими. Последние осматривали груз на оставшихся животных. Оставалось их всего девять — четыре осла и пять верблюдов, нагруженных пергаментами, так как все остальное из Храма уже было спрятано. Римляне стали разворачивать свитки… Они были в недоумении; они думали найти съестное, золото или серебро, а оказались перед караваном с несъедобным пергаментом. Они вернулись к основному отряду, стоявшему впереди: там было человек десять. Елиав все это время скрывался за камнем, так как не знал, в чем дело. Позволят ли им идти дальше? Что сказали те люди и поверили ли им римляне? Прошло немало минут, когда все ждали, затаив дыхание. Но в пустыне этого можно не делать, в пустыне не бывает шума, и только солнце печет голову, разогревает кровь и сводит с ума.

Внезапно римляне построились в боевой порядок. Несколькими минутами позже они напали на караван. У них были лошади, а значит, и преимущество. Елиав, оцепенев от ужаса, бессильно сидел за своим камнем и видел начало бойни; римляне безжалостно перебили всех людей, пронзив их своими мечами; не пощадили они и лжеримлян, вместе со всеми защищавших караван. Это была настоящая резня. Когда патрульный отряд удалился, в живых остались только верблюды и ослы с драгоценным грузом. Из людей не уцелел никто.