Моя преступная связь с искусством - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Меклина cтр.№ 96

Когда кто-то умирает у Азмат молодым, причина может быть только в насланной порче. «Убийцу» определяют с помощью особой стрелы. Однажды стрела указала на Шнеебаума. Он в ужасе замер, но тут стрела покачнулась, «выбрав» соседа, который с воплями убежал в лес.

Азмат полагают, что когда человек спит, его дух выходит из него погулять. Поэтому, если перешагнуть через спящего, его дух не сможет вернуться обратно, и спящий погибнет. Азмат также верит, например, в то, что щепки, оставшиеся в процессе построенья каноэ, не могут быть использованы в качестве топлива: горящее дерево высосет из каноэ энергию, разрушая протекцию духов. «Из темноты духи приходят, наши хорошие духи и наши плохие духи. Они учат нас многим вещам, они ведут разговор с нами, и они трогают нас. И есть духи, которые приходят, чтобы наполнить нас страхом, Я слеп и я не знаю, отчего приходят они, но эти хорошие духи и плохие духи всегда показывались и всегда были здесь… и мы должны радоваться, что они злы не все время, и что злые не навещают на, с с каждою тьмой».

Племя Азмат считает, что оплодотворение происходит через контакт с огромным лягухом. Лягух прыгает по лесу, ища женщину, с которой произведет ребенка на свет. Если он видит красивую, но недобрую женщину, он не хочет ее. Эта женщина будет издеваться над своими детьми. Когда лягух встречает женщину, которая отвечает всем его требованиям, он вспрыгивает ей на грудь, ударяет ее и таким образом оплодотворяет ее.

Сейчас Тобиасу Шнеебауму восемьдесят лет, он болен раком и поэтому не в состоянии давать интервью; тем не менее, на мое письмо он любезно и кратко ответил, известив, что скоро фильм о нем «Держи реку по правой руке» выйдет на видео. Этот фильм уже получил престижные премии на кинофестивалях в Торонто, Амстердаме, Лос-Анджелесе. В нем он, будучи уже стариком, проигрывает заново, как отправился в возрасте тридцати пяти лет в дебри Перу, во второй раз проходит свой путь.

Вот напоследок цитата из книги «Держи реку по правой руке» («Keep the River on Your Right»), по которой снят фильм: «это запечатлено на бумаге и нет хода назад: ничего не стереть, не размыть мозг скипидаром, теперь я не могу сказать себе, что это был сон».

июнь 2002

Описания путешествий нужны самому путешественнику, ведь вышивка и буколика букв возвещает: я жив. Состоявшиеся путешествия — траншеи судьбы. Окопался в Перу, наблюдал, как на высокогорье в разреженном воздухе тренируются футболисты, протянул украдкой тридцать долларов женщине, огромным подкошенным насекомым (invertebrae cerebral palsy) ковыляющей по траве, чтобы прикрыть от дождя замурзанных шерстяных, с шерстяным натянутым счастьем на лице, кукол (арифметика благости: три сола — доллар, дневной почти зажиточный минимум, месяц с едой без беды); участвовал в церемонии аяхуяски, принес подношения Пачамаме — и в родной стране не попал под машину или обстрел. Таким образом, путешествие, или, верней, его описание, есть торжество жизни над смертью.

Дошли по тропе Инков, рассекающей зеленую Мачу-Пикчу белесым рубцом, до «ворот солнца» (в день июньского солнцестояния солнце усаживается в расщелину гор как в чашу яйцо), поднялись на самый верх, держа булыжник в руке (позже в путеводителе прочитали, что рысей уже всех перебили — и сразу стало их жалко) и на вершине увидели юношу. «Откуда?» «Из-под Хадеры», ответствовал.

Наш маршрут проходил через города трех святых: Сан Франциско, Сан Сальвадор, Сан Хосе. В Эль Сальвадоре предыдущий рейс прочертил прощальную подпись по небу, и сто с лишним погибших канули в высоте. По прибытию в Лиму пьем pisco sour, национальный напиток… уже вернувшись в Сан-Франциско, узнаем, что на следующий день после нашего отлета в Лиме от «потешных огней», продающихся в лавках для празднования Рождества, сгорел исторический центр. Потеха, погибель. Скончалось около тысячи человек. Вот так расправляется с людьми воздух, огонь и вода. Ах да, еще водка. Отлет и прилет между двух предложений… точка предыдущего, буквица будущего. А вот что внутри: Анна Мария, родственница более по духу, чем по крови (уселась на самую крайнюю генеалогическую ветку нашего древа), приехавшая с мужем в Лиму из Италии в 1949 году, дарит нам бутылку с этикеткой «Mauro Dori». Ее старший сын Мауро основал свое дело, но разорился. Бутылки остались. Пьется писко легко, как лимонад, а встав, понимаешь, что еле ворочаешь языком и ногами. Ангостура на белой поверхности (взбитый белок) выглядит бурой каплей крови — «для вкуса». В почете и сангрия — красное вино с кусочками фруктов.

Картошка: в Перу растет примерно триста сортов (и видов, въедливо добавляет знакомый ученый). Блюда из картофеля — papas alahuancayna, papas rellena. Юкка, тамале, воздушная кукуруза, маис. В ресторане «Тунупа» — тунупа в переводе значит козел — предлагают отличный креольский суп и форель. Популярна прозрачная сырая рыба в лимонном соусе — севиче. Ночь ослепила нашего водителя такси Никанора (только-только дочку сосватал), и на Панамерикане он заехал на встречную полосу, чуть не сгубил. Чинчерос, жареные нездоровые, но здоровенные куски свинины, которые в захолустье вам суют в нос — ешь по жаре! За машиной бегут молодцы с вилками и тычут ими прямо в окно — того и гляди шкворчащее мясо попадет тебе в глаз.

А вот и сиу, как назвали ее испанцы, исказив кечуанское kkwui, гвинейская свинка. Писатель Дмитрий Волчек, вегетарианец, побывавший в Боливии и Перу и спускавшийся в шахту, чтобы увидеть, как шахтеры поклоняются дьяволу (а на поверхности — Богу), посоветовал: «отведайте непременно». В ресторане куи подают целиком, чтобы не возникло подозрения, что вам подсунули кошку. Когтистые лапки и голова, ощерившийся, врастопырку, мертвый бедный зверек. Узнав про съеденного куи, Волчек чуть не заплакал. «Рита, я про травку вам говорил, травку куинью, как же зверюшку есть можно?» Куи также используется в магических целях: по телу занемогшего проводят куи, который должен «взять на себя» заболевания пациента. Потом со зверька заживо сдирают шкурку и смотрят на синяки. Больной исцелен — считается, что гематомы на куи должны образовываться в том месте, где у человека гнездится недуг.

В музее на фреске нарисован Иисус Христос, на тарелке перед которым лежит, задрав лапки вверх, упитанная гвинейская свинка. Водитель автобуса нашей тургруппы — тезка Иисуса. Экскурсовод говорит: «Mister Jesus is in the bathroom, у вас есть еще пара минут». Господин Иисус в туалете. Ведет автобус он безобразно, полагаясь на провидение, а не на видение того (викуньи и дети), что перед ним. В том же музее — портрет Тупака Амару, европейски образованного инки, эстета. В конце восемнадцатого века он был предводителем бунта. Испанцы привязали его к четырем лошадям и погнали их во весь опор. Любой желающий имел право получить кусок тела Тупака или его жены Микаэлы. Имя тупака Амару теперь взяла гуэрильская группировка. Ходят слухи, что до сих пор в Перу хозяйничает Shining Path, Светящийся Путь. Крестьяне неожиданно исчезают из деревень, а их тени потом видят в горах. Знакомый ученый рассказывает историю про своего друга, японского лепидоптеролога из Аомори по имени Сэнсэй Азума Абэ, «объехавшего за бабочками пол-мира», который попал в плен к партизанам и умудрился целых пять суток, до прибытия правительственных войск, оставаться без сна — «иначе могли бы зарезать».