Гранит и бархат - читать онлайн книгу. Автор: Вера Армстронг cтр.№ 28

— Я выйду замуж за Адама независимо от того, благословишь ты меня или нет, так почему же не попытаться смириться, как это сумел сделать дядя? — Селина гордо вскинула голову, глаза смотрели холодно. — И могу вас заверить, что он не сделает ничего, что бы причинило вам финансовый ущерб.

Эта уверенность была тем единственным, что она могла предложить, и она была очень горькой. Неожиданная обида и мрачная безнадежность, ставшие для нее невыносимыми, заставили Селину с необычной для нее злостью бросить:

— Раз уж мы обсуждаем вопрос о людях, разоряющих других, когда Доминик собирается выйти из подполья и начать работать? Или Адам его выгнал? — И тут же пожалела о сказанном, увидев, как краска стала заливать тетино лицо.

Селина проглотила чуть не сорвавшиеся с языка извинения, вспомнив, сколько раз Ванесса вставала на сторону Доминика, сколько раз она принималась втолковывать ей, что, хотя Селину и приняли в их дом, она никогда не станет полноправным членом семьи, а сама Ванесса просто терпит ее как бедную родственницу, которой некуда деться.

Так и не извинившись, Селина, резко развернувшись, вышла из комнаты. Все утро, уединившись в гостиной, она играла с Мартином в шахматы, которые подарила ему на день рождения. Она без конца проигрывала, потому что не могла сосредоточиться. Во время легкого ланча, приготовленного Мэг, Ванесса держалась с холодной вежливостью, и Селина решилась: тщательно собрала свои вещи и уехала. А теперь вот ее одежда валялась на мокрых булыжниках…

Убедившись, что дверь заперта, она вытащила из сумочки ключ, который ей дал Адам, повернула его в замке и, когда тащила свой чемодан вверх по лестнице, услышала резкий голос Адама:

— Где ты была, черт возьми?

— Как ты думаешь? — огрызнулась Селина, обиженная его тоном, а ее плохое настроение превратилось в ярость. — Ты пытаешься обращаться со мной, будто я уже твоя собственность!

— Я не пытаюсь, — ответил Адам, сжав губы и глядя на нее с упреком. — Ты и есть моя собственность, и знаешь это.

Это было невыносимо: после спокойствия последних десяти дней она почувствовала, что больше не в состоянии выносить это. Ее губы побелели от гнева, и она закричала на него:

— Я — не твоя собственность, и никогда ею не буду! Слышишь, никогда! — У нее было две секунды, чтобы пожалеть, что она нарушила данное себе обещание вести себя с ним с холодной учтивостью.

Адам подскочил к ней, выхватил у нее чемодан и одним резким движением забросил его на верхнюю площадку лестницы. А потом он втащил ее наверх и усадил рядом с чемоданом, который, на удивление, оказался целым. И прежде чем она отдышалась и потребовала, чтобы он объяснился, он заговорил резким голосом:

— Я целый день схожу с ума, гадая, где ты. Да, черт побери, ты могла попасть под автобус!

— Была бы счастлива, — бросила Селина, потом закрыла глаза, возмущенная собственной грубостью. Он извлек из нее такие эмоции, о которых она и не подозревала. И при этом выглядел так, будто и вправду волновался о ней.

— Извини. Тебя не было, когда я уходила, но я должна была написать записку. Я поехала забрать машину и кое-что из одежды. Ты мог бы догадаться. Или позвонить Мартину и проверить, если действительно беспокоился обо мне.

— И позволить им увидеть трещину в нашем красивом фасаде? — язвительно спросил Адам.

Было видно, что он не успокоился, но Селина, не совсем понимая, почему это должно ее волновать, попросила:

— Давай не ссориться. — Ей не нравился циничный блеск в его глазах, но она упрямо продолжала: — У меня был такой неудачный день, что хотелось бы его поскорее забыть. Мало того, что меня завела Ванесса, так еще и мой чемодан некстати раскрылся, и все вещи теперь в грязи.

Селина не стала говорить, как в течение последних десяти дней она становилась все более взвинченной. Жить с ним в одном доме и терпеть его безразличное отношение было подобно медленной пытке. Она не понимала, почему так должно быть.

Сверкнув глазами, Адам поддразнил ее:

— Да уж, денек! Разбери, что надо постирать, и мы бросим это в стиральную машину. А я приготовлю что-нибудь поесть. Если только ты не захочешь куда-нибудь пойти.

Выходить опять в эту темноту и морось не хотелось. Она покачала головой.

— Я лучше останусь дома. Только пусть это не останавливает тебя…

— Не остановит, я тебе обещаю. — В ласкающем тоне его голоса слышалась насмешка, когда он поднял ее чемодан, отнес его в спальню и положил на кровать. Селина шла за ним следом, устало переставляя ноги. Она не доверяла его шуткам. Она вообще не доверяла ему. И точка.

Но Селина не доверяла и себе, когда, находясь с ним в спальне, видела его хитрую, только ему принадлежащую улыбку, когда облегающий оливкового цвета джемпер так и соблазнял ее дотронуться до его великолепного торса. Она не доверяла своим безумным, иррациональным инстинктам. Поэтому она осталась неподвижно стоять у двери, с деревянным лицом. Вдруг Адам широко улыбнулся и направился к ней, но прошел мимо, задержавшись только для того, чтобы провести указательным пальцем по ее изящному носику и пробормотать:

— Ужин будет готов через полчаса, лапочка. И не волнуйся. Ночью все будет хорошо, я обещаю!

Он мягко прикрыл за собой дверь, а она, окаменев, тупо уставилась в пространство. Селина не понимала его двусмысленного намека! Выйдя из оцепенения, она заставила себя распаковать чемодан, отложить в сторону вещи, требующие стирки. Их, на удивление, оказалось мало. Селина выбрала свежее белье и свое любимое домашнее платье до колеи, без выреза и с пояском, а потом пошла в душ.

Она не останется в своей комнате, сославшись на головную боль. Если он собирается подразнить ее, потренировать свое умение доводить ее возбуждение до крайней степени, она сумеет показать ему, что значит чувствовать себя отверженным. Учеба далась ей трудно, зато теперь она знает, как обращаться с ним.

Но уже через час она не была так уверена в себе. Не то чтобы он пытался что-то предпринять — причина была в другом. Адам даже не коснулся ее. Но его медленный, скользящий, ласкающий взгляд произвел на нее большее воздействие, чем откровенное объятие любого другого мужчины.

Они ужинали за кофейным столиком в гостиной. Адам приготовил простую еду: яичница с жареными грибами, сыр и фрукты. И опять его отношение к ней изменилось. Теперь он относился к ней как к своему лучшему другу.

Селина вызвалась приготовить кофе в качестве своего вклада в совместный ужин. Облокотившись на кухне на стол из нержавеющей стали, она ждала, когда кофе будет готов, и раздумывала, почему она чувствует себя сейчас совершенно свободно и спокойно, и одновременно как-то неестественно и неловко.

Когда она несла обратно поднос с кофе, ответ у нее уже был готов. Адам обращался с ней как с платонической подругой, разговаривал как с человеком, имеющим свое мнение и хорошо работающую голову. Селина говорила открыто, спокойно, обнаруживая, что их объединяют общие взгляды в политике, музыке, литературе. Они даже поддерживают одну и ту же благотворительную организацию. Она вдруг поняла, что в сущности ей нравится этот человек!