Русский роман, или Жизнь и приключения Джона Половинкина - читать онлайн книгу. Автор: Павел Басинский cтр.№ 98

— А вы? — спросил Востриков.

— Меня воспитали в православной вере. Но я не верю ни в Бога, ни в черта, ни в Троцкого. Не верю ни во что, кроме змеиной крови с китайской водкой.

— Я вас понял, — проскрипел зубами Аркадий Петрович. — Я должен буду играть роль Троцкого, чтобы дурачить этих болванов? Извольте! Но прежде вы примете три моих условия.

— Уже принял! — засмеялся фон Бюллофф. — В джунглях всё в моей власти.

— Во-первых, вы найдете одну девушку. Седой человек, которого вы привели сюда и который наверняка прикидывается американским туристом, на самом деле — крупный международный преступник. Он похитил девушку в России и привез сюда для каких-то страшных опытов. Она невеста юноши, с которым вы обошлись так нелюбезно. Пока девушки нет, я отказываюсь вести какие-либо переговоры.

— Это проще простого, — сказал Бюллофф. — Видно, это та девчонка, которую капитан Джинг арестовал за наркотики. Она в пересыльной тюрьме на другом конце острова. Впрочем, зная похотливость капитана, я не ручаюсь за товарный вид невесты. Но в утешение вашему мальчику скажу, что мертвое тело Джинга уже валяется в полосе прибоя и за неделю его сожрут крабы. Что касается седовласого, через минуту вы будете держать в руке его сердце.

— Как раз этого не требуется! — поспешно остановил его Востриков. — Этот господин нужен мне живым!

— Я принял два ваших условия. Какое третье?

— Я скажу его, когда увижу девушку.

— Джон! Миленький!

Ася истерически хохотала на плече Джона. С первого взгляда он не узнал ее. Она была страшно измождена, кожа висела под глазами бледными мешками, а сами глаза из карих стали мутно-бесцветными. Руки и ноги были в черных кровоподтеках, платье превратилось в лохмотья. Короткие волосы испугали Джона сединой, но вскоре он понял, что это не седина, а следы побелки. Волны жалости и нежности душили его, не позволяя говорить. Все, что он мог, — это заботливо освобождать голову Аси от серых хлопьев, осторожно поглаживать ее по спине.

— Я знала, ты меня найдешь, Джон! Но почему же так поздно? Господи, что они со мной сделали! Меня заставляли есть та… раканов!

— Молчи! — выдавил из себя Джон.

— Они насиловали меня на столе и в уборной!

— Молчи!

— Меня насиловали все полицейские и старая женщина с грязными когтями. Она меня всю раз… воротила!

— Не плачь! Скоро мы будем в Америке, — говорил Половинкин, — поселимся в собственном домике в Питсбурге. Но сначала арендуем машину и поедем с тобой в Лас-Вегас… В Лас-Вегасе ты забудешь про всё.

— Хочу в Лас-Вегас! — сквозь слезы говорила Ася.

Фон Бюллофф стоял рядом с бледным, растроганным Востриковым и с насмешкой наблюдал за сладкой парочкой.

— Узнаю работу покойника Джинга! — невольно восхитился он. — Кстати, девчонка недурна. Ее помыть, подмарафетить…

— Но-но! — вскричал Востриков. — Только троньте, и ваши отморозки немедленно узнают про наш обман!

— Каким это образом? — холодно поинтересовался фон Бюллофф. — Вы же ни слова не знаете по-тайски.

— Вот мое третье условие, — громко заявил Востриков. — Возьмите меня, но отпустите тех молодых людей.

— Это опасно, — фон Бюллофф нахмурился. — Они видели мое лицо и знают численность отряда… Если хотите, чтобы дети остались живы, придется забрать их с собой…

— В таком случае сами изображайте великого и ужасного. Очки с бородкой я вам подарю.

— Хорошо, — сказал фон Бюллофф, немного поразмыслив. — Мы запрем их в камере с водой и пищей и сообщим по телефону полиции. Это вас устраивает?

— Только в том случае, если в джунглях есть радиоприемник. Я должен убедиться, что Джон с Асей в безопасности.

— Но мое слово дворянина?

— Я не верю ни единому вашему слову. Что мешает вам оставить здесь одного из ваших головорезов, чтобы расправиться с детьми?

Фон Бюллофф долго и нехорошо смотрел в глаза Вострикову, и от этого взгляда Аркадию Петровичу стало не по себе.

— Самое любопытное, — после томительной паузы произнес фон Бюллофф, — что вы совершенно правы. Я собирался поступить именно так. Кстати. Для окончательного закрепления нашего договора я прошу вас выступить перед бойцами с какой-нибудь пламенной речью.

— Но что я им скажу? И на каком языке?

— На русском, конечно! Великий Лео Троцкий знал всё, но не знал тайского. Болтайте что хотите, несите любую ахинею, но при этом делайте энергичное революционное лицо. Я переведу как надо.

Через десять минут, на удивление легко освоившись со своей ролью, Востриков с грозным видом прохаживался перед притихшими «тиграми», сцепив руки за спиной страшно революционным образом.

— Слушайте меня, жалкие отморозки! — чеканил он. — Вы не гордость нации, а г…! Так писал великий Ленин! И командир ваш — г…!

— Гуано! — восхищенно повторяли за ним бойцы.

— Правильно… Отныне это слово станет вашим революционным девизом!

— Вы не переигрываете? — с холодной насмешкой спросил фон Бюллофф. — Не боитесь смерти?

— Не боюсь! — отвечал Востриков…

— Вирский исчез! — крикнул прибежавший Джон.

— Останови, — приказал Недошивин.

Шофер свернул на обочину. Ни слова не говоря, полковник вышел из машины и зашагал по разбитой дождями и тракторами скользкой, изрытой колеями дороге. Шофер, круглолицый парень лет двадцати шести, молча следил за удалявшейся легкой фигурой шефа в светлом плаще и пытался понять, что ему делать дальше.

Выбор невелик: стоять и ждать возвращения шефа или следовать за ним. Но так, чтобы тот преследования как бы не замечал, чувствовал себя в одиночестве. Недолго думая, шофер остановился на втором варианте. Не потому, что боялся за безопасность патрона, но стоять на обочине без дела не хотелось. Недавно поступив в органы, он уже успел усвоить железное правило, которое внедрял в головы своих подчиненных Недошивин. Раз начальник не отдал четкого распоряжения, значит, в этом не было необходимости. На время тебя отпускают на волю. И потому — действуй как хочешь. Поезжай хоть к теще на блины, хоть к подруге сердца. Единственное, что ты должен угадать, — это срок твоей воли. Но тут рецептов быть не может. Необходимо собачье чутье на хозяина. Полное соответствие его мыслям и настроению. Не угадаешь — грош тебе цена! Будешь курьеров развозить.

К Недошивину Алексея Санина назначил лично генерал Рябов, предварительно измотав «душевными» разговорами. К концу этих разговоров вся шоферня в автопарке посматривала на будущего водилу Недошивина со смешанным чувством жалости и уважения. Ему не завидовали. Работать с «серым полковником» ох как непросто!