Тай-пэн - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Клавелл cтр.№ 145

Брок весь словно ощетинился, уловив вызов в его словах. Он понимал, что наступит день, когда ему придется передать в другие руки бразды правления. Но это будет не скоро, клянусь Господом. Ибо, лишившись своей компании, перестав быть Тай-Пэном торгового дома «Брок и сыновья», он зачахнет и умрет.

– С чего ты решил, что это будет Брок-Струан? Почему не Струан-Брок, где Тай-Пэном будет он, а ты окажешься за бортом?

– Не беспокойся. Па. С тобой и этим дьяволом Струаном все обстоит как в сегодняшней схватке. Вы стоите один другого. Оба одинаково сильны, одинаково хитры. Но я и Кулум?.. Тут все иначе.

– Я подумаю о твоих словах. Потом приму решение.

– Конечно, Па. Ты – Тай-Пэн. Если йосс поможет, ты станешь Тай-Пэном «Благородного Дома» раньше меня. – Горт улыбнулся и направился к Кулуму и Горацио.

Брок поправил повязку на глазу и посмотрел вслед сыну, такому высокому, энергичному, сильному и такому молодому. Он перевел взгляд на Кулума, потом огляделся, отыскивая Струана. Он увидел Тай-Пэна стоящим в одиночестве на берегу бухты, Струан всматривался в ночь. Любовь к Тесс и желание видеть ее счастливой боролись в душе Брока с сознанием справедливости всего, что говорил Горт. Он ни на минуту не сомневался в том, что Горт уничтожит Кулума, когда между ними вспыхнет конфликт, – а Горт обязательно доведет дело до ссоры, едва лишь настанет подходящий момент. Правильно ли это? Отдать в руки Горту мужа Тесс, которого она, возможно, полюбит?

Он спросил себя, что же он действительно предпримет, если любовь Кулума и Тесс окажется не пустячным увлечением, и что предпримет Струан. Этот брак нам, как будто, на руку, сказал он себе. Ничего худого в этом нет, а? Да. Только ты-то знаешь, что старина Дирк никогда не уедет из Китая – как и ты, – и сведение счетов между тобой и им обязательно состоится.

Он ожесточил свое сердце, злясь на Горта за то, что тот заставил его почувствовать себя стариком. Зная, что и в этом случае он должен уничтожить Тай-Пэна. Ибо при живом Струане у Горта против Кулума нет ни единого шанса.

Когда леди вернулись в зал, танцы возобновились, но канкан больше не повторялся. Струан сначала протанцевал с Мэри, и ее наслаждение было бесконечным; сила, исходившая от него, успокоила и очистила ее и придала ей мужества.

Для следующего ганца он выбрал Шевон. Она приникла к нему достаточно близко, чтобы возбуждать, но недостаточно близко, чтобы показаться неделикатной. Ее тепло и аромат обволакивали его. Он мельком заметил, как Горацио увел Мэри с круга, а повернувшись к ним лицом вновь, увидел, что они не торопясь спускаются к берегу. Затем до него донеслось звяканье корабельного колокола. Половина одиннадцатого. Пора идти к Мэй-мэй.

Когда танец окончился, он проводил Шевон к столу.

– Вы извините меня, если я на мгновение оставлю вас, Шевон?

– Конечно, Дирк. Возвращайтесь скорее.

– Непременно, – ответил он.

– Дивная ночь, – искусственно восхитилась Мэри, нарушив гнетущее молчание.

– Да. – Горацио легко придерживал ее под руку. – Я хотел рассказать тебе нечто забавное. Джордж только что отвел меня в сторону и попросил, официально попросил твоей руки.

– Тебя поражает, что у кого-то может возникнуть желание жениться на мне? – холодно спросила она.

– Конечно же нет, Мэри. Я просто хотел сказать, что это чудовищно самонадеянно с его стороны считать, будто ты можешь всерьез заинтересоваться таким помпезным ослом, как он, вот и все.

Она опустила глаза на веер, потом, встревоженная, устремила взгляд в темноту ночи.

– Я ответил ему, что, по-моему, он...

– Я знаю, что ты ему ответил Горацио, – резко оборвала она брата. – Ты был очень любезен и оставил его ни с чем разговорами про «время» и «мою милую сестрицу». Знаешь, наверное, я выйду замуж за Джорджа.

– Но ты не можешь! Я никогда не поверю, что этот зануда нравится тебе настолько, чтобы ты хоть на мгновение могла подумать о нем как о своем муже.

– Наверное, я выйду замуж за Джорджа, – повторила она. – На Рождество. Если Рождество будет.

– Что ты хочешь сказать этим «если Рождество будет?»

– Ничего, Горацио. Он нравится мне достаточно, чтобы стать его женой, и я... я думаю, пришло мне время уезжать отсюда.

– Я не верю этому.

– Я сама этому не верю. – Ее голос задрожал. – Но если Джордж хочет жениться на мне... я решила, что этот выбор меня устраивает.

– Но, Мэри, ты нужна мне. Я люблю тебя, и ты знаешь... – Ее глаза вдруг яростно сверкнули, и вся накопившаяся за долгие годы горечь и боль заклокотала у нее в горле:

– Не смей говорить мне о любви!

Он смертельно побледнел, и губы его задрожали.

– Я миллион раз молил Господа простить нас.

– Твои просьбы к нему простить «нас» несколько запоздали, тебе не кажется?

Это началось после очередной порки, когда он был еще маленьким, а она – совсем маленькой. Они вместе забрались в постель, изо всех сил прижимаясь друг к другу, чтобы прогнать от себя ужас и боль. Жар их тел успокоил и убаюкал ее, а потом она испытала новую боль, которая заставила ее забыть даже о плети. Это повторялось потом несколько раз, и ей уже не было больно, она стала находить в этом удовольствие – Мэри была тогда слишком мала, чтобы понимать что-то, но Горацио – Горацио вырос уже достаточно. Потом он уехал учиться в Англию. После его возвращения они ни разу не заговаривали о том, что произошло между ними. Ибо к тому времени они оба уже знали, что это было.

– Перед Богом клянусь, я столько молил Его о прощении.

– Что ж, рада это слышать, милый братец. Только никакого Бога нет, – сказала она, и голос ее был бесстрастен и жесток. – Я прощаю тебя. Но это не вернет мне моей невинности, не так ли?

– Мэри, прошу тебя, умоляю, ради Создателя, пожалуйста...

– Я прощаю тебе все, братец мой дорогой. Кроме твоего отвратительного лицемерия. Мы не грешили – ты согрешил. Молись за свою собственную душу, мою оставь в покое.

– За твою душу я молюсь больше, чем за свою. Мы согрешили, да поможет нам Господь. Но Бог простит нас. Он простит, Мэри.

– В этом году, если йосс мне поможет, я стану женой Джорджа, забуду тебя и забуду Азию.

– Но ты несовершеннолетняя. Ты не можешь уехать. Я твой законный опекун. Я не могу отпустить тебя. Со временем ты сама поймешь, как это разумно. Так будет лучше для тебя же самой. Я запрещаю тебе уезжать Этот подонок недостоин тебя, слышишь? Ты никуда не уедешь!

– Когда я решу выйти за Джорджа, – прошипела она, и он отшатнулся, словно тигрица полоснула его своими когтями, – тебе лучше поторопиться с твоим вонючим «благословением», потому что если ты этого не сделаешь, я всем расскажу... нет, сначала я расскажу Тай-Пэну, и он придет за тобой с плетью. Мне терять нечего. Нечего! И все твои насквозь прогнившие молитвы, которые ты возносишь своему несуществующему Богу и блаженному Христу нашего отца, не помогут тебе. Потому что никакого Бога нет, никогда не было и никогда не будет, а Христос был всего лишь человеком – святым, но человеком!