Сима шумно вздохнула и побледнела так сильно, что Глеб испугался, как бы она снова не упала в обморок.
– Ты как? – спросил он осторожно.
Она ничего не ответила, лишь слабо махнула рукой.
– Когда тетя Клава очнулась, Макса нигде не было.
– Как долго она была без сознания?
– Недолго, минут пять-семь.
– Вы сообщили в полицию? – Сима выбросила незажженную сигарету и в упор посмотрела на Глеба.
– Нет. – Из кармана он извлек клочок бумаги. – Вот, это лежало под велосипедом. – Он протянул бумажку Симе.
«Не вздумай сообщать в полицию».
Она долго смотрела на отпечатанную на принтере строчку.
– Понятно. А что с тетей Клавой?
– Врач сказал, что у нее сотрясение мозга. Хотел госпитализировать, но она отказалась, ждет тебя. Симона, они ведь позвонят? – спросил он с надеждой. – Им ведь нужен выкуп?
Сима ничего не ответила. Глебу показалось, что она его даже не услышала.
– Ты прости нас, – сказал он совсем тихо.
– Вы ни в чем не виноваты. Во всем виновата только я одна…
– Симоночка, деточка! Такое несчастье! – Тетя Клава ждала ее на веранде. – Прости меня, дуру старую, недоглядела, не уберегла я нашего Максимку!
– Успокойся, не надо плакать, – Сима погладила женщину по забинтованной голове. – Иди ляг, отдохни.
– Сима! – Из дома выбежала заплаканная Инка, бросилась ей на шею.
– Инна, возьми себя в руки! – Симе показалось, что где-то в самой глубине ее мозга включился автопилот. Это он разговаривает сейчас с близкими, это он принимает решения. А сама она забилась в самый дальний уголок сознания и оттуда, со стороны, трясясь и дико завывая, наблюдает за происходящим.
– Что нам делать? – прошептала Инна. – Может, позвонить в полицию?
– Не нужно. Я сама во всем разберусь.
Сима вошла в дом. На кухне в аптечке нашла валокардин, не считая капли, плеснула в стакан, залпом выпила. Поднялась в свою комнату, из самых недр платяного шкафа извлекла коробку из-под обуви, достала из нее завернутый в газету пистолет, подержала несколько секунд в руке, привыкая к его тяжести. Аккуратно положила пистолет на кровать. Сбросила костюм, натянула джинсы и рубашку, обула кроссовки. Пистолет хотела было засунуть за пояс, но передумала – положила вместе с мобильным телефоном в сумку.
– Сима, ты куда? Что ты надумала? – бросилась к ней Инна, как только она вышла из дома.
– Успокойся, все будет хорошо, – Сима вымученно улыбнулась. – Мне нужно ненадолго уехать. Глеб, можно я возьму твой джип? Моя машина осталась в городе.
Он молча протянул ей связку ключей.
– Нет! – заорала Инка. – Не смей ей ничего давать! Ты что, не видишь, в каком она состоянии?!
– Со мной все в порядке. – Сима подхватила ключи. – Если эти… люди позвонят, дайте им номер моего мобильного.
– Хорошо, – кивнула Инка, вытирая слезы.
– Хотя я почти уверена, что никакого звонка не будет. – Сима махнула рукой на прощание и села в машину.
Огромный, уродливый «Хаммер» свирепо рычал, точно чувствовал, что за рулем не хозяин, а чужак.
– Тише, тише, мальчик. Не надо злиться, – шептала Сима, нажимая на педаль газа. Никогда раньше ей не доводилось управлять таким монстром.
Пока «Хаммер» пожирал километры, Сима напряженно думала.
Был только один человек, способный сделать с ней такое. Она считала, что их война окончена, но он решил иначе…
9
Где мой ребенок?!
– Какой ребенок? – растерянно спросил Илья, мысленно прикидывая разделяющее их расстояние.
– Даже не думай! – Ствол нацелился прямо ему в пах. – Я не стану тебя убивать, но покалечить смогу запросто. Это ведь твоих рук дело? Где мой ребенок?
– Ты свихнулась?! – рявкнул Илья. – Я не понимаю, что за чушь ты несешь!
– Считаю до трех.
– Ненормальная!
– Раз… – Ствол угрожающе дернулся. – Два…
Илья вдруг почувствовал, как мышцы спины сводит судорога. По закону жанра должно было прозвучать еще «два с половиной» и «два с четвертиной», но она сразу сказала «три».
Илья метнулся вперед за долю секунды до того, как прогремел выстрел. Пуля попала в дверной косяк, примерно в метре от пола. Если бы не его реакция…
Отдачей Симу отбросило на спинку кресла. Женщина ничего не видела и почти ничего не соображала. Она даже не сопротивлялась, когда, грубо матерясь, Северин выбил у нее из рук пистолет, а саму швырнул на пол, лицом в пушистый ковер.
– Да что же ты творишь?! Все никак не угомонишься?
Шок постепенно проходил. Илья с ненавистью посмотрел в затылок прижатой к полу женщины:
– Откуда у тебя мой пистолет?
Она молчала, а он зверел все сильнее:
– Ты меня слышишь?
Разговаривать с ее затылком не имело смысла. Ему нужно было заглянуть ей в глаза.
Илья рывком перевернул Симу на спину. На дне ее глаз плескались страх и отчаяние.
– Сима, ты приняла какой-то наркотик? – спросил он.
Она проиграла, она не смогла достать этого мерзавца. Теперь он смотрит на нее снисходительно и брезгливо. Он никогда не скажет ей, где Макс. Ему не нужны ее деньги. Ему нужна только ее боль…
– Про какого ребенка ты говорила? – спросил он вдруг.
Как же она ненавидела его в этот момент! Ничего, у нее еще есть один козырь. Сима оставляла его на самый крайний случай. Она надеялась, что никогда не придется его использовать.
– Ты скажешь мне, где мой сын? – спросила она в последний раз, в тщетной надежде, что в нем проснется сострадание.
В ответ он лишь отрицательно покачал головой.
Ну вот! Снова-здорово! Откуда ему знать, где находится ребенок, о существовании которого он узнал только пять минут назад?! И вообще, может, это все выдумки? Как говорится, а был ли мальчик?..
Сима смотрела на него снизу вверх, и взгляд у нее был такой, что Илье стало не по себе. Разве можно так искренне, так талантливо симулировать отчаяние?..
А если предположить, чисто гипотетически, что ребенок все-таки существует? Тогда выходит, что ребенок пропал, а Сима винит в случившемся Северина. От мысли, что она считает его способным на такое гадство, Илье стало тошно…
– Уходи. – Это единственное, что он смог сказать, единственное, на что его хватило в этот момент. – Просто уходи.
Он сказал «уходи», и во взгляде его было отвращение пополам с усталостью. Сима села, сжала виски руками.