Стеклянный дом - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Ульсон cтр.№ 69

– И вы думаете, что часы могли принадлежать мужчине?

– Да, – ответила Фредрика.

Хелена Юрт взвесила часы на руке – кажется, унеслась в мыслях куда-то далеко. Очевидно было, что эта вещь пробудила в ней воспоминания, и Петер уже не сомневался, что часы приобрела она.

– Я купила их в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, – сказала она. – Моему тогдашнему мужу, Элиасу Юрту. Это был подарок ему на пятидесятилетие. По случаю юбилея мы устроили тогда большой прием, пришло множество народу.

Хелена поднялась, достала с полки фотоальбом. Наблюдая за ней, Петер отметил, что она движется куда грациознее других восьмидесятилетних дам, которых ему доводилось встречать.

Она положила перед Петером и Фредрикой раскрытый альбом, показывая снимок Элиаса Юрта, сделанный в день его пятидесятилетия. Это был высокий статный мужчина с суровым лицом. Часы были у него на руке.

– Все те годы, что мы прожили вместе, Элиас отличался мрачным настроением. Возможно, его мучила наша бездетность, но я подозреваю также, что он страдал депрессией. В те времена психиатрия находилась не на том уровне развития, как сейчас. Люди не обращались за помощью только потому, что у них плохое настроение, а стискивали зубы и шли дальше.

Петер разглядывал фотографию Элиаса Юрта – лицо казалось знакомым.

– Чем он занимался?

– Он был адвокатом.

Похоже, она хотела добавить что-то еще, но предпочла промолчать.

– Где он сейчас? – спросил Петер.

Хелена посмотрела на часы, которые по-прежнему держала в руке:

– Он уехал в Швейцарию через год после развода, в тысяча девятьсот восемьдесят первом году. – Она подняла глаза и посмотрела на Петера. – Однако вы думаете, что именно его нашли в земле Мидсоммаркрансена?

– Мы это предполагаем, но не уверены. Теперь, когда вы сообщили нам имя владельца часов, мы надеемся подтвердить его личность при помощи зубоврачебной карточки.

Хелена отложила часы, вид у нее был задумчивый. «Не похоже, чтобы она сильно расстроилась», – подумал Петер.

– Вы с ним поддерживали связь после того, как он уехал в Швейцарию? – спросила Фредрика, словно прочтя его мысли.

– Нет, мы совсем не общались.

– Когда вы видели его в последний раз?

– В феврале восемьдесят первого. Он пришел ко мне на нашу старую квартиру и сказал, что собирается за границу.

– Вы удивились?

– Да. Раньше он никогда не говорил о подобных планах.

– Он не объяснил, почему собирается уезжать?

Улыбка промелькнула на лице Хелены и исчезла так быстро, что задним числом Петер не взялся бы утверждать, что действительно ее видел.

– Нет. А после того, как уже было сказано, мы не поддерживали связь.

Фредрика выпрямилась, положив руки на колени, молча размышляя над тем, что ей стало известно об этой паре из служебного реестра полиции.

– Разве это не странно? Все же вы были женаты более двадцати лет. Он больше ни разу не приезжал в Стокгольм? Вы не переписывались?

Лицо Хелены приобрело задумчивое выражение.

– Не знаю, с какой стати я должна оправдываться и объяснять, почему я и мой бывший муж не поддерживали связи после того, как он покинул страну. Но мы действительно не общались после развода, собственно, и тогда, когда он все еще жил в Стокгольме. Мне кажется, расставание нам обоим пошло на пользу.

Но почему разводится пара, прожившая вместе более двадцати лет? Что могло настолько рассорить их, что они совсем перестали общаться? Петер подумал об Ильве и их временном разъезде. Не будь мальчиков, неужели они совсем прервали бы все контакты? Ему было сложно это себе представить.

– Почему вы развелись? – спросил он, надеясь в душе, что вопрос не будет воспринят как слишком нескромный.

– По разным причинам. У нас больше не оставалось общих интересов и ценностей. С годами он выработал мировоззрение и стиль жизни, которые оказались мне чужды.

– Так это вы выступили инициатором развода? – спросила Фредрика.

– Да, именно так.

Петеру почудилось нетерпение в голосе Хелены, которой уже стали надоедать их слишком личные вопросы. Он решил сменить направление разговора.

– У Элиаса были враги?

Хелена сняла ворсинку с брючины.

– Мне, во всяком случае, о таковых не было известно.

– Мы спрашиваем, потому что он был адвокатом, – проговорила Фредрика. – Может быть, кто-то из клиентов затаил на него обиду?

– Настолько, что убил его и закопал в Мидсоммаркрансене?

Фредрика не ответила.

– Нет, – сказала Хелена. – Таких врагов у него не было.

– Он работал в каком-то адвокатском бюро, или у него было собственное?

– У него было собственное бюро, и оно состояло из него одного.

– Были ли у вас общие друзья, с которыми он потенциально мог продолжать общаться после отъезда за границу?

Хелена покачала головой.

– Ничего не могу сказать по этому поводу. Наши общие друзья при разводе показали, что они его друзья, – сказала она сухо. – Но все годы нашей совместной жизни он оставался человеком замкнутым и необщительным, так что это, возможно, были ничьи друзья.

Петер видел, что Фредрика делает пометки в своем блокноте, который всегда носит с собой. Строго говоря, у них остался всего один вопрос.

– Ребекка Тролле. Вы с ней когда-нибудь встречались?

– Вы имеете в виду ту девушку, которую нашли убитой? – Впервые его вопрос вызвал у Хелены живую реакцию. – Нет, точно нет.

– Вы совершенно в этом уверены? – переспросила Фредрика.

– Да, уверена.

Ни в ее голосе, ни в словах не было и тени сомнения. Петера раздражало, почему он никак не может вспомнить, где мог раньше видеть Элиаса Юрта.

– Тогда не будем вам больше надоедать, – произнес он. – Вы позволите нам взять с собой фотографию вашего мужа?

Когда они вернулись в управление, Фредрика двинулась в сторону своего кабинета, а Петер направился к Алексу. Он намеревался вернуться к теме Спенсера Лагергрена и обсудить, как выстроить рабочий день. Увидев, куда он идет, Фредрика последовала за ним.

– Мне нужно обсудить с Алексом одну вещь, – проговорил Петер и остановился.

Он заметил, как изменился ее взгляд. До визита к Хелене вид у нее был усталый и озабоченный, потом в процессе допроса она казалась оживленной и четко мыслящей. Теперь же она как будто снова увяла.

– По поводу?

– Одну вещь, которую мы обсуждали с ним раньше.

Петер чувствовал, что его загнали в угол, и страх уже готов был смениться раздражением. Рефлекторный защитный механизм, от которого психолог советовал ему избавиться.