Атомка - читать онлайн книгу. Автор: Франк Тилье cтр.№ 49

— Пациента, которого я сейчас вам представлю, зовут Жозефом Ортевилем, — сказал наконец Юсьер. — Он поступил к нам в июле тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, то есть больше четверти века назад. Это самый «старый» из наших тридцати семи подопечных.

Голос психиатра странно резонировал, Юсьер шел, время от времени оглядываясь на полицейских.

— Наверное, вы сейчас подумали: как же так — всего тридцать семь пациентов на такую огромную больницу, где в лучшие ее времена бывало и больше двухсот пятидесяти?.. Но мы сейчас на грани финансового краха, можно сказать, агонизируем и, к сожалению, вот-вот закроемся. Избавлю вас от подробностей, у вас, полагаю, есть дела поважнее…

— Больше всего нас интересует, кто такой Жозеф Ортевиль, — вздохнул Шарко.

— Всему свое время. Это… это сложная история.

Они пришли на третий этаж.

— Верхний уровень. Здесь вы не увидите открытых дверей. Пациенты, которые здесь содержатся, нуждаются в особо строгом надзоре.

Юсьер отпер одну из дверей, толкнул ее, и полицейские прошли вслед за ним в коридор без окон. Свет тут давали только неоновые лампочки, размещенные через каждые пять метров. Да, конечно, это был «верхний уровень», но из-за каменных стен у Люси и Шарко рождалось ощущение, будто они идут через подземный ход или попали в шахту, выдолбленную в горе. Они свернули, продвинулись еще немного вперед и наконец оказались в зоне с палатами. В массивных дверях, запертых на тяжелые замки, были проделаны круглые отверстия типа иллюминаторов.

«Это не россказни, такие места существуют пока на самом деле», — подумала Люси.

Теперь ей стало по-настоящему страшно, все внутри сжалось. Люди за этими дверями, наверное, убивали, уничтожали с улыбкой на губах целые семьи. Выйдут ли они когда-нибудь из этих зловещих стен? Превратятся ли, очутившись на свободе, в потенциальных Агонла? Она пыталась на ходу заглядывать в окошки, но ничего за ними, кроме, как ей показалось, совершенно пустых комнат, видно не было. Скорее всего, пациенты лежали на кроватях, накачанные лекарствами.

Но вдруг в одном из «иллюминаторов» показалось лицо — и Люси невольно отпрянула.

У мужчины за стеклом был прямой пробор в темных волосах, он оскалился, сморщил нос и, не спуская с Люси глаз, стал мерно биться лбом об окошко изнутри. Ей почудилось, будто он похож на Грегори Карно, убийцу ее двойняшек.

— Люси, ты как? Все нормально?

Голос Шарко…

Люси зажмурилась, потом открыла глаза и поняла, что за окошком уже никого нет. И эта палата тоже выглядела теперь пустой. Что же до Карно, то он умер и похоронен полтора года назад на ближайшем к Пуатье кладбище.

Все-таки слегка растерянная, она снова двинулась по коридору:

— Да-да, все нормально.

Хотя на самом деле — не все, далеко не все! Она понимала это. Она же видела кого-то, кого, наверное, не существует.

В этом отделении было тихо, но тишина давила, казалась опасной. Время от времени Энебель мерещились крики, больше похожие на хрип, и исходили они словно бы из недр здания. Средоточие кошмаров, а не здание! Наконец они остановились у последней двери — в отростке коридора. Юсьер повернулся спиной к стеклу, закрыв его собой так, чтобы полицейские не могли заглянуть.

— Пришли. Должен вас предупредить, что Жозеф Ортевиль страдает психозом в самой тяжелой форме, на нем надета смирительная рубашка, тем не менее прошу не переступать порога палаты и не приближаться к пациенту.

— А я думал, смирительных рубашек больше не существует, — нахмурился Шарко.

— Вы правы, но пациент сам попросил, чтобы на него надели рубашку: Ортевиль отлично осознает, что без нее сдерет себе кожу с лица и торса, будет отрывать от себя куски до тех пор, пока не умрет… За долгие годы больной сделался устойчив к химиотерапии — ни одно лекарство больше на него не действует. Не стану долго объяснять, в чем суть этой болезни, скажу только… только, что она весьма опасна… как для него самого, так и для вас.

Люси невольно сделала шаг назад, позволив Шарко опередить ее на несколько сантиметров. Она не выносила взгляда сумасшедших, потому что в глубине их зрачков можно прочесть все, что вытесняется нашим сознанием, все, что сознание мешает нам видеть.

— В его «послужном списке» есть убийства? — спросил комиссар.

— Нет. — Доктор вставил ключ в замочную скважину. — Он никому не причинил зла, только на себе испытал. Должен вас предупредить, лицо у Жозефа не такое, как у нас с вами. — Юсьер замолчал, обернулся и посмотрел собеседникам прямо в глаза. — Здесь, в горах, двадцать пять лет назад происходили ужасные вещи. Местные жители говорили, что в долине поселился сам дьявол. Вы приехали сюда, в мою больницу, и вы никогда даже и не слышали об этой истории?

— Совершенно не в курсе. Расскажите, пожалуйста.

Юсьер вздохнул:

— Жозефу сейчас сорок шесть лет, он единственный, кто выжил в страшном пожаре. Тогда ему было едва за двадцать, у него обгорело лицо и почти все тело, он провел больше года в ожоговом центре и перенес несметное количество хирургических операций. Несколько раз он чуть не умер, огонь отнял у него способность произносить ясные и членораздельные звуки, говорить пациент не может — только писать…

Доктор понизил голос. Вдали раздавались глухие удары в дверь, слышались стоны, но Юсьер не обращал на них ни малейшего внимания.

— Вам может показаться странным то, что я стану делать и говорить в этой палате, но предоставьте мне действовать, а главное — ни слова! Эта фотография, эти вкладные листки — новые фрагменты большого пазла, и, может быть, они послужат мне ключом к сознанию пациента.

— Вы сказали «единственный, кто выжил»? А сколько же народу погибло?

— Семеро… Семь братьев сгорели на глазах Жозефа с нечеловеческими криками. Эти их крики он иногда воспроизводит целыми часами. — Прочитав на лицах полицейских изумление, врач поспешил объяснить: — Под «братьями» я, конечно же, имел в виду монахов, Жозеф Ортевиль и сам был монахом.

Люси, сраженная новым поворотом дела — еще и монахи! — не могла вымолвить ни слова. Шарко пришел в себя несколькими секундами раньше подруги:

— Пожар возник в результате несчастного случая или…

— Несчастный случай, самоубийство, одержимость, которая ввела монахов в состояние истерики и подтолкнула к самоистреблению… Рассматривались все возможные гипотезы, распространилось множество легенд и слухов. Знаете, тут у нас, в горах, всему склонны приписывать мистическое значение. Но если конкретно, то тела семи монахов были найдены в библиотеке аббатства, следствие показало, что все они перед смертью наглотались до отвала святой воды. Вам, должно быть, известно, что святая вода — лучшая защита от дьявола… Наверное, им не хотелось отправляться в ад… — Он пожал плечами. — У меня-то есть собственная версия того, что тогда случилось, и мне кажется, за ней вы сюда и приехали.