Алмазная колесница - читать онлайн книгу. Автор: Борис Акунин cтр.№ 55

Красная фишка остановилась на двойке, синяя ещё катилась. В следующую секунду взревела дюжина глоток – так оглушительно, что у титулярного советника заложило уши.

Сирота колотил начальника по спине, кричал что-то нечленораздельное. Софья Диогеновна смотрела на Фандорина лучистыми от счастья глазами.

Синяя кость лежала, чернея шестью жирными точками.

Отчего любит

Лишь тех, кто к ней холоден,

Игральная кость?

Раздвинув остальных, Сирота принялся ссыпать серебро обратно в мешок. Комнату наполнил меланхоличный звон, но эта музыка продолжалась недолго.

Раздался яростный вопль, исторгнутый сразу несколькими глотками, и в зал ворвалась целая орава туземцев весьма устрашающего вида.

Первым вбежал горбоносый усач со свирепо ощеренным ртом, в руках у него была длинная бамбуковая палка. За ним, столкнувшись в проёме плечами, влетели ещё двое – один со свистом рассекал воздух железной цепью, другой держал странное приспособление: деревяшку, к которой на шнуре была приделана ещё одна такая же. Следом ввалился громила такого роста и такой стати, что впору в Москве на ярмарке показывать – Эраст Петрович и не подозревал, что в мелкотравчатой японской нации встречаются подобные экземпляры. Последним же вкатился давешний коротышка, так что его странное поведение разъяснилось.

Одна шайка что-то не поделила с другой, понял Эраст Петрович. Всё в точности, как у нас. Только наши головорезы обуви не снимают.

Последнее наблюдение было вызвано тем, что нападавшие, прежде чем ступить на циновки, скинули свои деревянные сандалии. И пошла такая потасовка, какой Фандорину в своей жизни видеть ещё не доводилось, хоть, невзирая на молодые лета, титулярному советнику уже случалось побывать в кровавых переделках.

В этой неприятной ситуации Эраст Петрович поступил разумно и хладнокровно: подхватил на руки сомлевшую от ужаса Софью Диогеновну, оттащил в дальний угол и прикрыл собою. Рядом немедленно оказался Сирота, в панике повторявший непонятное слово: «Якудза, якудза!»

– Что вы говорите? – переспросил Фандорин, наблюдая за ходом баталии.

– Бандиты! Я предупреждал! Будет Инцидент! Ах, это Инцидент!

И тут письмоводитель был совершенно прав – инцидент наметился нешуточный.

Игроки и зеваки кинулись врассыпную. Сначала жались к стенам, потом, пользуясь тем, что у двери никого нет, один за другим уносили ноги. Последовать их благоразумному примеру Фандорин не мог – не бросать же было барышню, а дисциплинированный Сирота явно не собирался покидать начальника. Письмоводитель даже пытался, в свою очередь, заслонить дипломата собою, но Эраст Петрович отодвинул японца в сторону – мешал смотреть.

Молодым человеком быстро овладело возбуждение, охватывающее всякое существо мужского пола при виде драки, даже если тебя она не касается и вообще ты человек мирный. Дыхание учащается, кровь бежит вдвое быстрей, сами собой сжимаются кулаки, и вопреки рассудку, вопреки инстинкту самосохранения, хочется кинуться в кучу-малу, чтоб налево и направо раздавать слепые, азартные удары.

Правда, в этой драке слепых ударов было немного. Пожалуй что и вовсе не было. Бранных слов дерущиеся не выкрикивали, лишь крякали да яростно взвизгивали.

У нападавших за предводителя, похоже, был усач с палкой. Он первым кинулся в бой и очень ловко смазал концом по уху уцелевшего привратника – вроде бы слегка, но тот упал навзничь и больше не встал. Двое, что следовали за усатым, принялись размахивать один цепью, другой деревяшкой, и уложили троих белолобых охранников.

Но сражение на этом не закончилось – какой там.

В отличие от неистового усача Горбун на рожон лезть не стал. Он держался за спинами своих людей, выкрикивая приказания. Откуда-то из задних комнат выбегали новые бойцы, и нападавшим тоже пришлось несладко.

Воинство Горбуна было вооружено длинными кинжалами (а может быть, короткими мечами – Эраст Петрович затруднился бы в точной дефиниции этих клинков длиной дюймов в пятнадцать-двадцать) и владело своим оружием довольно ловко. Казалось бы, что бамбук или деревяшка против стали, не говоря уж о голых руках, которыми дрались великан и коротышка, но все же чаша весов явно склонялась не в пользу «Ракуэна».

Круглолицый махал не только руками, но и ногами, умудряясь попадать пяткой кому в лоб, кому в подбородок. Его слоноподобный товарищ поступал величественней и проще: с поразительной для таких габаритов прыткостью хватал противника за сжимавшее кинжал запястье и рывком швырял на пол, а то и об стену. Его окорокообразные ручищи, сплошь покрытые цветной татуировкой, обладали поистине нечеловеческой силой.

Безучастными к побоищу оставались лишь обеспамятевшая девица Благолепова да блаженствующие опиоманы, хотя по временам до тюфяков долетали брызги крови, выметнувшейся из рассечённой артерии. Один раз на дремлющего китайца обрушилась очередная жертва богатыря-человекометателя, но временный гость райских кущ лишь мечтательно улыбнулся.

Белые повязки пятились к стойке, теряя бойцов. Кто лежал с пробитой головой, кто стонал, обхватив сломанную руку, но и налётчики понесли потери. Напоролся грудью на клинок виртуоз хитрой деревяшки. Пал цепеносец, пронзённый сразу с двух сторон. Круглолицый прыгун был жив, но получил крепкий удар эфесом в висок и сидел на полу, тупо мотая полуобритой башкой.

Зато Горбун был зажат в угол, и к нему подбирались двое самых опасных врагов – татуированный исполин и горбоносый усач.

Хозяин упёрся горбом в стойку, с неожиданной ловкостью перевернулся и оказался по ту сторону прилавка. Только вряд ли это могло его спасти.

Главарь налётчиков шагнул вперёд и завертел в воздухе свистящие восьмёрки своим орудием, едва касаясь его кончиками пальцев.

Горбун поднял руку. В ней посверкивал шестизарядный револьвер.

– Давно бы так, – заметил Эраст Петрович помощнику. – Мог бы сообразить и п-пораньше.

На лице усатого разбойника возникло такое изумление, будто он никогда прежде не видел огнестрельного оружия. Рука с палкой взметнулась кверху, но выстрел прозвучал раньше. Пуля попала бандиту в переносицу и сбила его с ног. Из чёрной дырки медленно, словно нехотя, засочилась кровь. На лице убитого так и застыла ошеломлённая гримаса.

Последний из нападавших тоже был ошарашен. Его пухлая нижняя губа отвисла, заплывшие жиром глазки часто-часто моргали.

Горбун выкрикнул какую-то команду. С пола, покачиваясь, поднялся один из охранников. Потом второй, третий, четвёртый.