Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Борминская cтр.№ 17

– Как была дилетанткой, так и осталась ей! – вытирая слезы фартуком, вскрикнула я в последний раз, вспоминая только что увиденный зловредный фантом.

Борщ меж тем потихоньку варился, распространяя аромат уюта, и я налила себе полную тарелку... На часах было четверть второго ночи. Я дула на борщ, а сестер Хвалынских все не было.

– Подзадержались где-то. Может, к утру приползут пьяные? – вслух размышляла я, глядя на кошку, которая нюхала воздух рядом со мной.

От грустных мыслей нас отвлек борщ.

– Куда же делись обе пьянчужки? – вновь задала я себе вопрос, пока мыла тарелку.

Кошка умывалась, благодарно поглядывая на меня. Похоже, борщ она ела в первый и последний раз, подумала я и пошла спать.

Уже прошла половина ночи и начало светать, когда я услышала шум мотора с улицы. «Подари мне ночь, Света», – внезапно услышала я... чью-то мысль. «Интересное предложение», – решала я, почти заснувшая на тот момент, и, сказав вслух: «Я подумаю» – проснулась.

В комнате было тихо, лишь кошка ворочалась и кашляла в моих ногах, но я уже не могла спать... Накинув халат, я влезла на стул и высунулась в форточку... Из-за облака на меня глядела луна, а под окном, показалось, остановился и стоит очень грязный «Бентли», на котором прошлый раз уехал Бобер... Но, приглядевшись как следует, я увидела обычный «УАЗ» и какого-то неинтересного человека в нем. Человек курил, зевая, и на Петра Мартыновича Чернова походил разве только мужской принадлежностью.

«Хроническое состояние любви не проходит, похоже, оно застряло во мне надолго, как бы не подавиться», – думала я, слезая со стула.

Услышав звонок в дверь, я не удивилась. Обычно так дребезжаще тыкала в кнопку звонка только Эвридика Юрьевна, когда была сильно на взводе и не могла сама открыть дверь.

– Бабки вернулись! – второпях открывая дверь, восклицала я. – Ну что? Где? А я...

На пороге стоял Петр Мартынович Чернов в своем светло-сером костюме в синюю клетку и улыбался, а когда вошел, то обнял меня по-хозяйски, словно я его жена или, к примеру, другая какая родственница.

«У меня к нему влечение? Ну почему у меня к нему так расположена душа, ведь это иллюзия, от которой за версту воняет дешевым пластиком!» – успела подумать я, пока он всасывал меня большим и мягким ртом.

– Чтобы понять мужчину, надо с ним поужинать, – сказала я, отстраняясь. – Будешь борщ?

– Уже поздно. То есть рано. Давай, – все-таки разрешил себя покормить Бобер. – Ты сексуальна. Я – плохой парень. – Поев, Петр Мартынович облизал ложку и, схватив меня за руку, посадил к себе на колени. Потом поднял и понес, о чем-то задумавшись, а я, боясь, что он меня сейчас уронит, томно предупредила:

– Налево, – имея в виду расположение комнаты.

– А ты испорченная девочка, – послушно свернул налево Петр Мартынович и чуть не упал вместе со мной, наступив на кошку. – Не смущайся, не надо... У тебя шелковая кожа, о чем ты сейчас думаешь? – тем особенным тоном спросил он, подходя к кровати.

Я закрыла глаза рукой, когда мы уже лежали на ней.

– У меня есть ровно три минуты, вот так! А потом мне надо бежать, любимая, – внезапно услышала я и в изумлении открыла один глаз, Петр Мартынович спешно снимал брюки и зубами рвал фольгу презерватива. Я закрыла свободной рукой рот, чтобы не сказать какую-нибудь страшенную глупость, как прошлый раз, но смех меня все-таки разобрал... Так я и смеялась все три с половиной минуты. И когда Петр Мартынович направился в ванную, я села на кровати и прислушалась.

Было раннее утро, и в квартире стояла та особенная тишина, когда тихий шум воды в ванной кажется нескромно уютным. Я встала и выглянула в коридор, Петра Мартыновича там не было, и я зашла на кухню.

Чернов стоял у окна и курил. «Широкие плечи все-таки красят мужчину», – подумала я. Петр Мартынович потянулся, мне показалось, что я даже услышала хруст его косточек, потом наклонился над подоконником и с глубокомысленным видом плюнул в горшок с самой толстой бегонией.

Сперва я не поверила глазам, но он плюнул и в соседний горшок!

– Света, – как ни в чем не бывало обернулся он, не заметив, что щеки у меня пылают от негодования, а глаза зачем-то ищут сковороду.

– Что? – ответила я.

– А мы кофе будем пить? – Чернов фыркнул и добавил: – Надеюсь, у моей любимой есть кофе?

– Не называй меня любимой, а то меня стошнит, – сквозь зубы попросила я, вспомнив совсем некстати своего прежнего кавалера.

Петр Мартынович кивнул.

– Легко, – пообещал он и слово сдержал. – А у тебя шелковая кожа, – допив кофе, погладил он меня по руке. – Я зайду вечерком, если ты не против, конечно? Кстати, а где две старые грымзы?

Я пожала плечами и через несколько минут осталась одна. Петр Мартынович теми же губами, которыми плевал в бегонии, поцеловал меня и ушел, и я стала решать, что мне делать в первую очередь: идти ли в свой салон или поехать к мадам Ингрид, чтобы узнать про фантом зловредного старца, который появился вчера в квартире и изрядно меня напугал. Но было слишком рано. Я тоскливо покосилась на смятую кровать и решительно вернулась в нее через несколько минут... А когда я открыла глаза, на часах было уже половина одиннадцатого.

Густой шлейф запахов старушечьей квартиры тянулся за мной из подъезда, когда я вышла и встала под козырьком. Сегодня мне было не до прогулок и не до горячего шоколада в кофейне на углу.

Мимо, сигналя, промчался кортеж свадебных лимузинов, и я, утоляя жажду любопытства, пошла по дороге в ту сторону, обнаружив через два квартала самый настоящий загс в ампирном доме и с красной дорожкой на сбитых ступеньках... Понаблюдав за невестами, я повернула обратно... Внезапно воздух сгустился надо мной, став седым, как волосы. Я попятилась, но не успела. Кто-то невидимый схватил меня за ухо и дернул изо всей силы.

– Снова за старое?!

От неожиданности я рванулась вправо, оставив маленький кусок уха в руках врага!

– Я за вещами, последний раз, – пискнула я. – Не губите!

– Имей в виду, – проскрипел мне в ухо уже знакомый старикашечий голос, – с тобой рядом – настоящий мерзавец, самозванец и мошенник! Надеюсь, ты поняла?

– Вы про себя? – спросила я, зажав ухо и не попадая зубом на зуб.

– Нет. И не перечь мне... Еще раз увижу, что занимаешься не своим делом, оторву правое ухо-о-о-о...

И голос исчез.

– Хорошо, что не левое, – держась за уши двумя руками, всхлипнула я.

На меня с сочувствием взглянул мимо пролетавший воробей.

Я отдышалась и побрела в сторону метро, останавливаясь то и дело и пересчитывая уши.

Вот так!

«Какая же я растяпа!» – сокрушалась я, пока ехала в метро.