Вы просили нескромной судьбы? или Русский фатум - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Борминская cтр.№ 23

Минут через двадцать скрип стал утихать и умаявшиеся любовники отсоединились друг от друга...

Пес взглянул на хозяина.

– Утром пришла, принесла пиццу. – Хозяин, скосив глаза на пса, зевнул. – Пусть переночует барышня? Она прекрасная, сам посмотри...

Боеприпас вздохнул, припоминая всех прекрасных барышень хозяина.

«Ты уверен, Викентий?» – спросил пес хозяина телепатическим манером, но тот уже открывал пиво и глядел в телевизор.

– Ел чего-нибудь, бродяга?.. – вспомнил хозяин, когда вернувшаяся из ванной гостья ушла курить на лоджию. – Там пицца на кухне, иди, доешь.

Задумчивые глаза пса и хозяина встретились...

Боеприпас устремился в кухню, действительно обнаружил на столе остатки пиццы в порванной коробке и тотчас их, без лишних колебаний, доел. Потом он зубами открыл кран и, как всегда, напился чуть тепловатой хлорной воды.

В ведре для мусора чем-то отвратительно пахло, пес понюхал и, присев рядом, задумался... У него вдруг заболела голова, и он сам не понял, как заснул... Сам не понял как!

«Дом – это остров покоя», – думал питбуль. Глаза его были прикрыты, он наблюдал, как гостья кокетливо обнимает хозяина и как потом незаметно сплюнула в сторонку. Пес снова заснул, а когда пришел в себя, за окном была самая натуральная ночь и в форточку приятно дуло.

В темноте едва горел красный ночник, и кто-то громко сопел...

Боеприпас, вскочив, разглядел, что сопели хозяин и гостья, но сопели не слипшись, а как-то странно, на его собачий питбульский взгляд... Хозяин лежал внизу и дрыгал обрубками ног, а гостья, накрыв голову Викентия Романовича подушкой, прилежно душила его, другой рукой безуспешно стараясь отбить руки Викентия Романовича.

Боеприпас зарычал и... цапнул зубами за правую ягодицу гостьи!.. Та мгновенно бросила подушку и завопила. Хозяин задышал, закашлял, молотя руками по софе, и, наконец, крикнул:

– Фу!.. Проводи даму... до дверей, Боеприпас... Она, по-моему, перебрала!..

Но гостья, держась руками за зад и всхлипывая, уже выкатилась из помещения и стенала на лестничной площадке.

– Отомщу! – напоследок пообещала она.

Викентий Романович на костылях поскакал закрывать дверь, но не успел... Их глубоководное одиночество этой ночью дало сбой, потому что на пороге стоял и курил неизвестный, отдаленно похожий на «симбиоз» бандита и китайца... Викентий Романович и Боеприпас изумленно смотрели на гостя и молчали. Дальнейшие события показали, что они выбрали ошибочную линию поведения.

– Приветик, ну, ты надумал чего, а, Викентий? – зашел и спросил «симбиоз».

Пес и хозяин переглянулись.

– Тебе ж предлагали продать квартиру за очень неплохие бабки, а ты чего?.. – «Симбиоз» хмуро развел руками и, сняв часы, положил их в карман.

– А где же я жить буду?.. – успел возразить хозяин, получив под дых ужасно быстро, причем досталось не только хозяину, но и псу. «Симбиоз» с тихим и ласковым «Йа-а-аау!..» излупил за какие-то минуты до полусмерти обоих.

Боеприпас не сразу потерял сознание, успев увидать, как хозяину к сердцу поднесли какую-то небольшую штуковину, от которой Викентий Романович дернулся и затих, пустив под себя лужу мочи... Питбуль Боеприпас не знал про «электрошок» и нашел в себе силы прыгнуть на врага, получив зарядом прямо в лоб. И оказался в тот же миг в коридоре, заполненном собаками всех земных пород, о каковых даже не знал, будучи сам собакой. Особенно его поразила пара розовых шавок с бантами на хвостах и в бриллиантовых браслетах на каждой из лап, включая задние.

Удивительно, но громкий скрип давно не смазанной двери вернул Боеприпаса из тоннеля собак, которые дожидались очереди в рай, в настоящую жизнь, и он увидал, как его хозяина выносят из квартиры. Пес, пошатываясь, встал, но не мог ни лаять, ни ступать... Он так и стоял, шатаясь на четырех слабых лапах, и тихо подвывал – на эту жизнь и этих людей.

– Чуть не опоздали... Тишина какая-то, не замечаете?.. – внезапно услышал Боеприпас и увидел, как из воздуха в комнате материализовались два небольших создания с крыльями, одетые в ночные рубашки, так показалось питбулю.

...

– Смотри, собака спит стоя, – взглянули они на трясущегося обессиленного Боеприпаса.

– Нет, она мертва, – возразил один из них. – Это лишь оболочка пса.

– Верни его, – похожий на мальчика попросил старого. – А я уберу тушку, – кивнул он на «симбиоз» китайца и бандита на полу.

Викентий Ландышев вдруг всхрапнул и перевернулся на бок. Он крепко спал, так крепко, словно и не был избит до полусмерти.

– Помогли, а дальше-то что с ними делать? – Сутулые маленькие люди с крыльями, переминаясь, смотрели на храпящего безногого инвалида и его пса. – Других риелторов нанесет на их голову...

«Понимающие, добрые», – проснувшийся Боеприпас с огромным усилием поднял голову, подумал и снова провалился в сон.

Сутулые люди, похожие на детей со сколиозом, еще какое-то время находились в квартире инвалида и о чем-то рассуждали и даже ругались минуту-две-три... Потом из окна они смотрели на небо. Еле различимые серебристые облака все еще плыли над Москвой даже ночью.

Ангелы крепко взялись за руки и шагнули в облака...

За окном светало.

Воскресенье банкира Голды проходило, как всегда, без излишней суеты. Утром – семья и горячий завтрак на веранде их дачи на южном склоне Николиной Горы. Днем – две любовницы, живущие в пределах Большого Садового кольца, и звонок от третьей в Химках, с которой он разговаривал, пока рука не замаялась держать трубку. Вечером – три часа игры с тестем в покер, и ночью – его новая страсть. Модель Даша Жолудь.

Хорошо отреставрированная жена на выходные осталась на даче с внуками, на прощанье чмокнув банкира Голду в колючую щеку. Три обветшавшие содержанки с прижитыми от Павла Олеговича детьми уже не требовали любви, скорее намекали на денежные вливания и жаловались на пошатнувшееся здоровье... Ну, какое здоровье у женщин?.. Голда не скупился в пределах разумного и мечтал о Даше Жолудь, изумляясь про себя – до чего же стремительно ветшают женщины, которых приходится содержать!

Что же с ними происходит такое от праздной, заметьте, жизни? Отчего за пять-шесть лет они вянут и превращаются в бесцветных, невеселых старух, несмотря на новенькие тряпки от Prado, спа-салоны, фитнесы и вертикально-горизонтальные солярии. От этого разве не сохраняется молодость, нет?

Зато его новая пассия вселяла в Павла Олеговича уверенность, что он еще совсем-совсем не стар, совсем-совсем-совсем, и еще вполне допустим для счастья, которого в пятьдесят с лишним лет банкир Голда так и не получил в удовлетворительном объеме. Счастья ведь не бывает много.