Скажи "Goodbye" - читать онлайн книгу. Автор: Мария Амор cтр.№ 13

В эту ночь Мурка спала тревожно. Ей снилось, что ее ловят, она просыпалась от неясной тревоги, подскакивала на кровати и начинала себя ощупывать в поисках проклятого пакета. Утро она встретила с большим облегчением.

На следующий день главы делегации встречались с Лукашенко, который попенял им за то, что те сманивают его евреев в Израиль, но хоть и куражился, а все же явно был польщен оказанной ему редкой честью официального иностранного визита. Потом автобус долго катал евреев по всему Минску, завозя то в еврейскую библиотеку, то на курсы иврита, то в здание Сохнута… На каком-то этапе Мурка сообщила Рону, сопровождавшему группу, что она хочет погулять по городу, и вернется в гостиницу самостоятельно, и покинула очередную еврейскую школу с заднего входа. Она помнила сообщенный ей адрес, и четкие инструкции, как добраться до нужного места. Не уверенная, что в этом есть нужда, она все же, хотя бы из уважения к шпионским традициям, поменяла несколько автобусов, пытаясь установить, следят ли за ней. Никого за собой не заметив, Мура вошла в гастроном, и конспиративно купила баночку йогурта. На этом она решила, что даже по строгим меркам Моссада ею проявлено достаточно бдительности, и в общем-то слегка обидно, что ею не интересуется ни одна собака. Минск показался Мурке самым унылым городом на свете, всюду была размазана безнадежная заброшенность и убогость. Но даже тут женщины одеты гораздо красивей и тщательней, чем толпа в Иерусалиме. Пришлось даже признать, что они куда наряднее, чем сама Мурка, которая струхнула, и надела в поездку чего попроще. Побоялась, что если выпендрится, то какие-нибудь местные рэкетиры признают в ней иностранку и прибьют в подворотне, сорвав тем самым планы израильской разведки. «В результате моей мудрой предосторожности я оказалась самой дурно одетой девушкой в Минске», — тоскливо осознала Мурка. Наконец она достигла пункта своего назначения и, пройдя через замусоренный дворик, подошла к хрущевской пятиэтажке. Перед ней шла местная жительница — стройная, в сапогах на шпильках, в элегантном замшевом пальто. Грациозно лавируя между лужами, минчанка подошла к обшарпанной, с фанерой вместо выбитого стекла двери того же парадного, к которому направлялась и Мурка. «Интересно, — неосознанно высокомерно подумала дурно одетая Мура, — откуда у нее такое красивое пальто?» Девушка вошла в парадное, захлопнув у отважной израильской разведчицы дверь перед самым носом. Мура не обиделась, проживай она здесь, она тоже захлопывала бы дверь перед носом у всех посторонних. Подождала пару минут, а потом позвонила в домофон. Ей сразу открыли, и она поднялась на третий этаж по темной, провонявшей кошачьей мочой лестнице. В нужной квартире вместо ожидаемого очкастого гения ее ждала та самая девушка. Мурка опешила, потерялась, и стала что-то глупо мямлить, едва сумев себя идентифицировать. Хорошо, что местная конспираторша лучше владела собой и увереннее исполняла несложные обязанности связного. Она передала Муре пакет и некоторую информацию на словах. Уже через несколько минут Мурка вышла во дворик, сильно расстроенная оттого, что местная девушка оказалась опытнее и сметливее, но еще больше оттого, что та оказалась гораздо лучше одетой. Зато теперь, по крайней мере, прояснилась правота Муркиного подозрения, что с честной жизни таким красивым пальто не разживешься.

Она сразу решила двигаться по своему второму адресу, уж очень ей хотелось отделаться от этих проклятых пакетов и освободиться от поручения. Мимолетно она порадовалась, что все же призналась Арнону в наличии двух Вадимовых кассет, и он ласково, но настойчиво забрал их у нее до полета, обещав переслать диппочтой. Так что теперь на ней висело одной передачей меньше. На улицах упорно продолжали попадаться элегантные женщины, и Мурке оставалось только надеяться, что не все они содержатся тощим бюджетом Моссада. По второму адресу, куда она приехала тоже после длительного обязательного, но бестолкового кружения по незнакомому городу, ей открыл белобрысый толстый мужик, тоже явно её ждавший, и знавший пароль. Мурка с облегчением передала ему и пакет, и деньги и всю информацию, в четком соответствии с полученными от Арнона инструкциями. От мужика она получила предложение выпить водочки. Выпить водочки в его обществе ей не захотелось, и, вежливо отказавшись, она быстро ушла. Как обычно, исполнить поручение израильской разведки оказалось не труднее, чем передать посылку тетушке, и Мурка даже сомневалась, нужно ли было для подобных дел использовать ее — офицера, специалиста по международным отношениям и журналистку. Но самолюбие и твердая вера в тайную мудрость своей организации не позволяли ей усомниться в их резонах забивать гвозди микроскопом. «Наверное, все мои квалификации необходимы для того, чтобы не тянуло выпить водочки с контактами», подумалось ей. Когда она вышла из маленького дворика на шумную улицу, по которой текла возвращавшаяся с работы толпа, ей вдруг показалось, что перед ней мелькнула какая-то знакомая фигура, и у нее возникло мучительно тревожное ощущение, но она не могла сообразить, на кого этот прохожий был похож, и решив, что все это ей привиделось от волнения, вернулась в гостиницу.

В эту ночь она наконец спала спокойно, с приятным ощущением выполненного долга и отсутствия пояса с пакетом.

На следующий день всех разделили на группы и повезли по домам местных еврейских семей, чьи дети учились в Израиле. Один из спутников в группе Мурки, приятный мужик, лет тридцати пяти, оказался из России. Она подсела к нему в автобусе, поздоровавшись, он улыбнулся ей хорошей открытой улыбкой, и ответил ей по-русски.

— Ой, а я думала, вы — американец.

— А я, действительно, американец. Но из России. — Он оказался врачом из Висконсина, переехавшем туда из Москвы в 89 году. Звали его Сергеем.

На столе уже красовалось достойное угощение, обеспеченное щедрым Сохнутом, милые хозяева пытались рассадить всех по продавленным пыльным диванам. На стене висел настенный ковер с пасторальной сценой, стояли большие часы с боем. Мебель была полированная, на тонких ножках, годов 70-х. Взволнованные встречей американцы хотели узнать, как помогли их пожертвования местным евреям, а местные евреи очень настойчиво, хоть и бестолково, по причине полного невладения английским, хотели узнать у американцев, как перевезти своих детей в Америку. Представители Сохнута неумолимо пытались направить разговор в сионистское русло репатриации в Израиль, а все вместе они тянули Мурку за рукав и просили перевода. Хотя Мура не несла ответственности за происходящее, ей почему-то было стыдно перед русскоязычным врачом, наверняка заметившим отсутствие национального патриотизма.

— Ничего, — тихо, заговорщически прошептал ей Сергей. — Это так всегда — сионизм, это ведь когда один еврей за деньги другого еврея перевозит третьего еврея в Израиль…

— Ага, а тот упирается изо всех сил… Но вы знаете, не обязательно ехать в Израиль по глубокому убеждению или велению сердца. Можно и просто по безысходности. Кто-то, конечно, останется здесь, кто-то уедет в Америку, а кто-то не сможет, и приедет в Израиль. Сам будет жаловаться, но его дети там вырастут, и для них Израиль станет домом… — невольно заступалась Мурка за сионистские идеалы и настойчивость действий.

— А для вас Израиль — дом? — спросил Сергей. Он был не очень высоким, чуть-чуть выше Мурки, плотным, может даже чуть-чуть слишком плотным, но очень располагающим.