Не расстанусь с Ван Гогом - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Островская cтр.№ 31

Автомобиль стоял во дворе, и на него тихо слетал мягкий пушистый снег. Холмогоров посадил Надю на заднее сиденье, хотел сесть на переднее пассажирское, но подумал немного и опустился рядом с ней. И бывшая жена ничего не сказала. Даже не отодвинулась.

Саша стряхнул снежинки с ее плеча, ощутил влагу на ладони и вдруг отчетливо понял, что сегодня ночью все свершится. Ночью будет все, что он захочет. А утром скажет ей, что не может без нее совсем, и они поедут подавать заявление. Уговорить сотрудницу загса расписать их в ближайшее время, через неделю, например, будет совсем не сложно. Потом свадьба, он сделает ей какой-нибудь подарочек, например, гарнитур с изумрудами: сережки, перстенек, браслетик… Намекнет, что отдал за него кучу денег, скажет, что продал свою московскую квартиру и на все деньги купил то, что украсить его любимую не может, а только подчеркнет ее красоту. А взамен Надежда подарит ему… Что она может подарить? Только картину Ван Гога, которую считает копией, а следовательно, истинной стоимости которой наверняка не знает.

Холмогоров выяснил в Интернете, сколько могут стоить произведения Ван Гога, и поразился. В последний раз картина этого художника выставлялась на аукционе «Сотбис» лет восемь назад и ушла за семьдесят с лишним миллионов долларов. Причем устроители посчитали цену невысокой, потому что рассчитывали выручить гораздо больше. Ну, пусть семьдесят, даже пятьдесят миллионов. Огромная сумма. Огромнейшая! Вот почему Багров так хочет получить картину. А бедная Надя и ведать не ведает, сколько тонн денег висит на стене ее гостиной – там, где прежде находился портрет бывшего мужа. Жаль, конечно, отдавать картину, но придется. И все же надо с банкира что-то взамен получить. Попросить миллион, сказать, что это накладные расходы – дескать, нотариус попросил процент от стоимости, надо было проводить экспертизу, а…

– О чем ты думаешь? – спросила Надя.

– Вспоминаю Елену Юрьевну, – ответил Холмогоров и вздохнул. – К сожалению, уходят лучшие. Теперь таких людей уже нет. Уходит поколение благородных, образованных, умных и скромных людей. А замены им нет.

– Ты прав. Наверное, мне никогда не стать похожей на нее.

– Тебе не надо, ты и так прекрасна, когда остаешься сама собой. Других таких все равно нет. По крайней мере, мне не встречались. Да я и не хочу больше никого встречать…

Такси остановилось у подъезда Надиного дома.

– Надо было пешком идти, – с невыносимой грустью произнес Холмогоров, – было бы больше времени на общение с тобой. А так… «Два сердечка, два крылечка, снег пушистый валится. На одном поцеловались, на другом рассталися…» У меня дома такие частушки пели.

Александр рассчитался с таксистом, помог спутнице выйти из машины, подвел ее к крыльцу. Возле дверей обнял, прижал к себе и поцеловал. И она не оттолкнула его. Ему показалось, что Надя давно ждала этого, губы ее были мягкими и податливыми. Правда, показались совсем незнакомыми, почти чужими.

– Я люблю тебя, – шепнул Саша, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Надя ничего не ответила. Молча отстранилась. Холмогоров держал ее руку и не хотел отпускать.

– У меня много дел на работе, – сказала она тихо, – если не успею сделать, то не смогу уйти…

– Решетов подождет, а я готов ждать вечность.

Надежда привстала на носки и поцеловала его в щеку.

– Спасибо за сегодняшний день.

И вошла в подъезд.

Холмогоров замер. Хотел броситься следом, но остался стоять. Промелькнула мысль: подняться к ее квартире, позвонить, ворваться, добиться… И снова в голове промелькнула частушка, знакомая с детства: «С неба звездочка упала, звякнув, словно денежка. За меня ты выйдешь замуж, никуда не денешься».

Он посмотрел на небо, но на нем не было звезд, медленно сыпались сверху белые мягкие хлопья. Саша спустился с крыльца, пошел, приминая подошвами ровный белый ковер. Брел не спеша мимо длинного ряда припаркованных автомобилей и не остановился возле черного «Геленвагена», который заприметил давно. Просто постучал пальцем по стеклу огромного автомобиля. Сделал еще несколько шагов, когда услышал, как за спиной открылась дверь машины и чей-то голос крикнул ему вслед:

– Ты что, совсем охренел, алкаш долбаный?

На самом деле Рудольф Решетов не горел желанием видеть Надю в числе сотрудников своей фирмы. Он вообще считал, что редактор киностудии не нужен. Даже главный редактор. Но поскольку кому-то надо было принимать сценарные заявки, вычитывать синопсисы, а потом общаться с авторами и отфутболивать их, то Вася Горелов мог бы и один заниматься этим.

Решетов, разумеется, пообещал Холмогорову взять его жену, однако размышлял о том, как бы ему отказать. Сразу это сделать нельзя – как-никак, Александр уже звезда, у него куча поклонниц, и если в титрах будет стоять его имя, рейтинг будущему сериалу заранее обеспечен. К тому же можно поторговаться с каналом о цене фильма, поднять ее немного, сославшись на высокие гонорары молодого артиста. Так что Черкашину придется взять, но, конечно, с испытательным сроком. Пока ставится фильм, терпеть ее и зарплату выплачивать, а закончатся съемки, монтаж и озвучание, Холмогоров уедет, тогда и отказать Наде, мол, не справилась. Или даже ничего не объяснять, уволить ее, и все. Решетов не любил оправдываться, да и не привык объяснять свои действия.

Когда-то он попытался закрутить роман с Надей и даже признался ей в любви, о чем теперь вспоминать не хотелось. Но, слава богу, все образовалось. Тогда он рассчитывал, что ее родители, обладая определенными связями, помогут ему устроиться в каком-нибудь театре, но те и сами уехали в провинциальный городишко, а потому рассчитывать на них не приходилось.

После окончания института Рудольф рванул в Москву, надеясь пристроиться там, но таких, как он, в столице оказалось слишком много. Однако, в отличие от большинства талантливых и в назидание бездарностям, ему повезло. Один из московских банков решил сделать несколько рекламных роликов, но режиссеры, которым была предложена эта работа, заломили несусветную цену. И тогда в рекламный отдел банка пришел Решетов со своим сценарием, сочиненным им на скорую руку, за одну ночь. Идея понравилась. Еще бы! Маленькая лодка плывет по морю – волны, ветер, суденышко окружают пиратские фрегаты. А в лодочке перепуганная российская семья: папа-инженер, мама-домохозяйка с половником наперевес, рыжий сын-двоечник и дочь в мини-юбке. «Сдавайтесь!» – орут пираты. И тут подплывает ракетный крейсер с названием на борту «Российский траст». На мостике капитан, который кричит в рупор: «Мы своих в беде не бросаем!» Лодочку они берут на буксир, счастливую маму отправляют на камбуз, папе показывают, как работают дизеля в машинном отделении, рыжего пацана сажают за компьютер, а дочь, облаченную в новую мини-юбку, симпатичные морские волки ведут в офицерскую кают-компанию. Ролик часто крутили по всем каналам. Потом был снят и второй про ту же счастливую российскую семью.

И вот однажды Решетова пригласил к себе сам председатель правления банка – Багров. Встреча была недолгой. Рудольфу предложили организовать кинокомпанию, обещая выделить средства под постановку сериала. Причем председатель правления, как выяснилось, уже договорился с каналом, что фильм купят. Все было замечательно, плохо другое – почти всю прибыль надо было отдавать банку, следовательно, только режим жесткой экономии мог дать Решетову возможность хорошо жить. А тут так некстати – эта Надя.