Она - читать онлайн книгу. Автор: Банана Есимото cтр.№ 27

С того самого момента, как я вошла в комнату, меня не покидало какое-то тяже­лое и жуткое предчувствие, и я подумала, что здесь что-то не так. Однако в то время у меня не было такой веры собственным ощущениям, как сейчас, и поэтому я про­сто осталась там, ничего не предпринимая. Твоя мама ближе к концу уже не могла гово­рить человеческими словами, она смотре­ла не моргая, широко раскрыв глаза. Потом у них с твоим отцом начался жаркий спор по поводу магазинов... С самого начала речь шла о том, чтобы открыть где-нибудь филиал. В Бразилии или в Аргентине, где-нибудь в том направлении.

— Открывать кофейный магазин в Бра­зилии? Интересно, и что потом с ним де­лать? Разве не глупо? — удивилась я.

— Да, люди сплошь и рядом ошибочно выбирают направление, — согласился Сё­ити. — Такое ощущение, что они перестают видеть реальность. С моей матушкой тоже случалось такое, иногда, бывало, перемудривала. Потом слушала мнение окружа­ющих о том, как обстояли дела на самом деле, отступалась от собственных заблуж­дений и громко хохотала. Да постоянно что-то подобное случалось...

— Поговаривали, что матушка Юмико-сан собиралась в Бразилии взять приемы­ша — мальчика японского происхожде­ния, — сказала Кума-сан.

— А-а-а, тогда же она говорила мне, что усыновит будущего зятя. Теперь-то я пони­маю, что не гожусь для роли управленца. Поэтому мама часто в шутку говорила, что меня остается только хорошо воспитать да дорого продать. Меня сильно ранили подоб­ные шутки. Но, похоже, моя мама говорила об этом серьезно, — заключила я. — Навер­ное, когда у человека появляется что-то до­роже и важнее ребенка, он превращается в монстра...

— Так было и в случае с твоей мамой, но в конечном счете проблема эта родом из ее детства! Так и есть, — сказала Кума-сан. — У меня порезана шея, у тебя изло­мана жизнь... право слово, печально, не так ли?

Мне хотелось плакать, но я от всей ду­ши рассмеялась.

— Тем не менее самое важное то, что ты и я вот так встретились и смеемся. Мы от­нюдь не ненавидим друг друга. А встреча­емся в безопасной теплой комнате за чашкой чая. Сильнее этого в мире ничего нет, — улыбнувшись, сказала Кума-сан.

Я тоже так считала и потому кивнула.

Сёити стал настаивать на том, чтобы заплатить деньги за посещение, но Кума-сан наотрез отказалась их брать.

— Я ведь тоже хотела встретиться с ва­ми, — упорствовала она, провожая нас с улыбкой на лице.

— Спасибо, — сказала я, и произнесен­ное слово не показалось мне таким уж незначительным. Я хотела несколько раз повторить его, но почувствовала, что это будет лишним. Меня словно удерживали какой-то огромной сетью. И хотя Кума-сан плела эту сеть, она, несмотря ни на что, разделила со мной то, что ей пришлось пе­режить. Осознав это, я испытала большую благодарность.

Я привыкла думать, что одинока, и вдруг теперь у меня возникло иное ощущение, будто я являюсь копилкой самых теплых и нежных чувств, начиная с тех, что пита­ла ко мне тетя, будто меня любят и доро­жат мною. Мне стало не по себе. Сегодня чужие люди снова напомнили мне о тех эмоциях, которые вызывало во мне в дет­стве общение со своими еще нормальными тогда родителями. Интересно, почему все так добры ко мне?

Я всегда делала все сама, но на самом деле даже в юности мне, пожалуй, хотелось, чтобы обо мне заботились. Хотелось, чтобы кто-нибудь повсюду брал меня с собой, что­бы кто-нибудь размышлял вместе со мной, чтобы постоянно был рядом. Это изуми­тельно, но в то же время и естественно. Это действительно то, о чем я всегда мечтала. И сейчас я это получаю.

Когда рушится семья, это значит, что ты стремительно теряешь все, что когда-то имел. Наверное, так приходит будущее... С этими мыслями появляется смутное осо­знание того, что то, чем ты владел, было просто иллюзией. И вот уже ты оказыва­ешься совершенно нагой и беззащитный перед всеми ветрами судьбы.

Мне кажется, что нет человека со столь поломанной судьбой, как у меня. Однако, пожалуй, для всех людей, чьи семьи распа­лись, так или иначе самым большим уда­ром является то, что все мечты, неразрыв­но связанные с любовью, которой они ко­гда-то обладали, оказались всего лишь призрачным видением.

— Хороший человек, правда же? Если бы мне кто-нибудь порезал шею, не знаю, смог бы я так же держаться... — задумчиво сказал Сёити. — Да-а, в нашем мире нема­ло так называемых суперлюдей... Я бы то­же хотел стать суперменом. Хотя выдаю­щихся способностей у меня нет.

— Сё-тян, знаешь что... После всего это­го мне окончательно полегчает, если я услы­шу твои такие простые умозаключения, — призналась я во время нашей прогулки.

На перекрестке масса людей ожидала зеленого света светофора. Поток машин тек мимо них подобно реке. Я задумалась над тем, куда сейчас направляется каждый, и под натиском их бесчисленного множест­ва чуть было не лишилась чувств. Однако меня успокаивало то, что сейчас я прежде всего не одна, и вместе, я и Сёити, мы соби­раемся пойти в кафе. Встреча с Кума-сан стала утешением и облегчением для меня, но в то же время перед глазами все время стоял вытянутый в форме полумесяца крас­ный шрам.

Я ощутила какой-то дискомфорт в рай­оне свой шеи.

— Я, если бы мне суждено было переро­диться, хотела бы появиться на свет в ва­шей семье. В молодости я бы день и ночь ра­ботала с детьми, которые оказались в труд­ном положении. А повзрослев, стала бы меньше работать и посвящала бы время своей семье. Когда ребенок теряет семью, его жизнь хоть как-то налаживается, если кто-нибудь как можно раньше поможет ему добрым советом. Мне бы хотелось открыть что-то вроде салона, куда приходили бы та­кие детишки, чтобы поиграть и развлечься.

— Но ведь еще не поздно это сделать, не так ли? Да и уход за садами тоже вполне еще тебе по плечу. Я смотрю, ты многим бы хотела заниматься, а? Да, кстати, еще было желание поработать в бухгалтерии моей фирмы! — сказал Сёити, добродушно прищурив глаза. — Между прочим, моя матуш­ка, похоже, тоже думала как ты. Она помо­гала советами разным молодым людям, устраивала их на работу в наши магазины. Некоторые из них, конечно, исчезали, но другие работают до сих пор, и те из них, что живут далеко, даже были на похоронах. Ре­бенком я ревновал маму из-за того, что она, мол, всю себя посвящает только чужим де­тям. Однако если задуматься о ее прошлом, то все покажется вполне резонным... Кста­ти, как тебе вон то кафе?

— Да, так хочется кофе. Давай зайдем! — согласилась я. Я постепенно привыкла к то­му, что Сёити всегда рядом, и мы оба теперь вели себя довольно естественно и непри­нужденно.

Кафе оказалось уютным, мы сели рядом за большим деревянным столом. Перед на­ми возвышалась ваза, в которой стояли красивые цветы.

— Надо же, а я ведь даже не представля­ла, что у меня есть такая нелепая, такая чи­стая мечта, — призналась я. — Мне просто не верится, что я хотела бы делать что-либо для людей.

— Пожалуй, любая работа так или ина­че для людей, — непринужденно и откро­венно сказал Сёити.