Но иногда я думаю, что если до восемнадцати лет я жила бы под покровительством, семьи... Исчезло ли тогда бы это мое одиночество? Очевидно, нет.
Что касается моего одиночества, оно следствие утраты, и я думаю, что в этом наверняка схожи все судьбы. Нет человека, который смог бы прожить без потерь.
В тетиной жизни, наверное, было то же самое. Сколько бы она ни совершенствовала, ни обустраивала свой мир, однажды утраченное не возвращалось. Тем не менее тетя категорично считала, что лучше понемногу развиваться и идти вперед, чем не делать ничего. Мне достаточно было просто находиться рядом с Сёити, чтобы через него понять и почувствовать тетину философию.
— Куда поедем? Что будем делать? — спросил Сёити.
— Так и быть, давай поедем в дом, где я жила. Попробуем туда наведаться, — предложила я.
Неожиданно для самой себя на глаза навернулись слезы.
Сёити смотрел на меня в упор, ничего не говоря, не пытаясь успокоить. Просто внимательно вглядывался, как по-настоящему близкий и добрый человек. Не отводя глаз.
— Я... если, конечно, ты не против, хотел бы съездить в ту самую клинику, где лежала матушка, — произнес он.
— Пощади, только не сегодня, пожалуйста, — попросила я.
— Да ладно, какие проблемы? Ты же всегда свободна, — настаивал Сёити.
— “Всегда свободна” — это звучит как-то печально, — засмеялась я.
— Интересно, а директор клиники все тот же, кто был любовником тети? Может, все поменялось за это время? — поинтересовался Сёити.
— Да, он ведь уже совсем в годах, кто знает, занимает ли он по-прежнему свою должность или нет. Думаю, других изменений быть не должно. Клиника размещается в отреставрированном, отдельно стоящем здании в жилом микрорайоне Сёто.
— Надо же, и жители ближайших домов в округе не были против, да? Что в таком месте сделали клинику, — удивился Сёити.
— Так ведь это совершенно обособленное строение в самом центре огромной территории. Какие бы странные люди там ни размещались, жителям в округе они не доставляют никаких хлопот. Более того, я думаю, все люди, кроме ближайших жителей, считают, что это какой-то парк с посольством. Там, по-моему, не может содержаться много пациентов, — ответила я.
— Да, у богачей много лазеек, — сказал Сёити. — Не зря же говорят, что деньги решают все. Наверное, в какой-то степени это правда.
— Так хотела думать моя мама. Ее всегда тянуло исключительно к деньгам, и замуж она вышла за богатого предпринимателя, и жила в особняке, и в действительности, похоже, для нее не существовало неразрешимых задач. А в конце концов она просто лишилась жизни, — улыбнулась я. Мне только и оставалось, что улыбаться.
— Итак, где-нибудь через часик давай выдвигаться, — предложил Сёити.
— Уже?! — изумилась я. — Раз уж я специально сюда приехала, так хотела сходить в онсэн... Сё-тян, а ты вообще где планируешь остановиться в Токио?
— У тебя, — ответил он.
— О чем ты говоришь? Не шути так, — попросила я.
— Я ведь собираюсь протянуть руку помощи своей кузине. А здесь не справиться, если не обладать должной смелостью, так что все нормально, —успокоил Сёити.
— Да дело ведь не в этом. Почему я должна вместе с тобой жить в тесноте? — возмутилась я.
— Хорошо, тогда я сниму номер в отеле, — сказал Сёити.
— Это другое дело. И мне тоже сними. Так будет веселее. Как будто у нас летние каникулы! — загорелась я.
— Сейчас не лето. За окном осень, и зима уже на носу, — засмеялся Сёити. — А, я понял. Тебе наскучило жить в Токио. Захотелось с кем-нибудь развлечься, да?
— Ага, я ведь обычно обитаю в Италии, и когда приезжаю в Японию, чувствую себя Урасимой Таро
[5]
, — улыбнулась я. — К тому же, раз уж мы собираемся посетить столь жуткие места, нам просто необходима хоть какая-нибудь отдушина. Так что сними по возможности просторный и хороший номер. И пусть это будет новый отель, ладно?
— Ты как ребенок, — заметил Сёити.
— Ничего не поделаешь. Слишком уж быстро мне пришлось повзрослеть. Так могу я хоть сейчас вести себя как маленькая?
Мои воспоминания о том периоде жизни были фрагментарными и неточными. Вероятно, выйдя из больницы, я была внезапно выброшена во взрослую жизнь и должна была самостоятельно шаг за шагом идти вперед, решая свои проблемы. У меня не было дома, а с ненавистными родственниками я контактировала всего несколько раз по поводу наследства. Бедные дядя и его жена хоть и остались в живых, были очень напуганы и, боясь, что уже никогда в жизни не оправятся от шока, окончательно потеряли веру в себя. Думаю, потому и я начисто утратила ощущение, что могу на них положиться. То, что они ослабели, пожалуй, вполне естественно, так как мама, которой они так верили, с которой жили под одной крышей и вместе вели бизнес, сошла с ума. Изначально это были сильные люди с твердыми жизненными принципами, но мамины деньги сбили их с правильного пути.
Первым делом я отправилась к своему бойфренду в Италию. Там в целях реабилитации помогала ему по хозяйству и жила нахлебницей за его счет. Вернувшись в Японию, я зашла в гости к своему другу Мне предложили пожить в квартире, принадлежавшей его родителям. В школу я не ходила. По маминой инициативе я посещала американскую школу и поэтому хорошо говорила по-английски, а со своим бойфрендом отчаянно учила итальянский. Благодаря этому я не упала на самое дно, все делала самостоятельно, и мне пришлось рано стать взрослой. С тех пор я скитаюсь по чужим домам.
— К тому же ты мой двоюродный брат, и к тебе так просто подлизаться...
— Ну хорошо. Вижу, мало-помалу ты смекнула, что удовлетворение твоих запросов — это в конечном счете исполнение маминой воли, — сказал Сёити, улыбаясь как принц из девичьих грез.
Как хорошо, подумала я. Похоже на сон. Со мной так всегда бывает каждый раз, когда расстаюсь с человеком, когда приходится покидать какое-либо место, когда сказала что-то грубое и жестокое себе и кому-то... Я представляю, как, наверное, было бы здорово, если бы, как во сне, абсолютно все можно было выразить как есть. Если бы ощущение времени было бы как во сне и все всегда были добрыми. На самом деле разве не этого люди всегда хотят друг от друга?
Вероятно, из-за сходства характеров мне было очень легко с Сёити. Возможно, и ему со мной тоже. Могло показаться, что мы стараемся быть образцовыми друг для друга.
Я почти не помнила эту клинику, но, очутившись перед ее воротами, словно оцепенела. Территорию окружал высокий, словно стена замка, забор. Увидав в глубине густой рощи еле заметную зеленую крышу я ощутила некоторое замешательство — удивилась тому, что во мне все еще существовали искры некоторого простодушия и деликатности. Эти черты должны были остаться далеко в прошлом. Однако, хотя тетя и переживала по этому поводу, ничего не поделаешь теперь.