Мутанты - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 28

– Сильвестр Маркович не любит. Да и дело с мутантом секретное. Думаешь, Пухнаренков так зря новую вышку поставил? Подслушивает! А его племяш Чернобай своими камерами подглядывает.

– Нельзя оставлять тебя в таком состоянии! Я должна наблюдать динамику…

– Если надо, я посижу! – с готовностью предложила Сова. – Заодно подмету, приберусь… И послежу динамику.

– Тут нужна квалифицированная помощь!

– А что, я без образования, что ли? – возмутилась Сова. – Всю жизнь за свиньями наблюдала. И поросят дохлых выхаживала! Органы у нас с ними одинаковые. Вон передавали, скоро пересаживать начнут. Поезжай к демутату, раз отец просит!

– Елизавета Трофимовна посидит! – подхватил Дременко. – У нее опыт! Вместе Степана Макарыча подождем.

– Ладно, – нехотя согласилась Оксана. – Что передать-то?

– Сначала Мыколу Волкова разыщи. Скажи, я поручил все тебе доложить – какие результаты, где мутанта искать, как ловить и все прочее. И не стесняйся, требуй, чтоб подробно, в деталях. Главное – что Макарыч ему сообщил и Шурка Вовченко. Впрочем, Мыкола и так доложит, без поручения… Ты хорошенько все запомни или запиши. И тогда поезжай в резиденцию. Нет, сначала до хаты, переоденься, нарядись! Но строго, юбку подлиннее… и это надень… как называется? Ну, шоб голые титьки пид сорочкою не тряслися! И косу заплети, да венчиком на голову, как мама твоя носила. Нынче опять модно. А то бегаешь в халатике…

– Тату, а если не найду Мыколу?

– На таможне должен сидеть. Он же все ночные смены себе взял. От Тамарки на службе прячется… И Вовченко должен быть там же!

– А депутату что сказать?

– Скажи, я поручение его исполняю. А про болезнь молчи! Мол, решаю оргвопросы, осуществляю тактическое руководство, как это… концентрирую информацию, анализирую, выводы делаю. Умно надо все изложить, по-научному. Пан Кушнер это любит. Дескать, сейчас нахожусь за рубежом, в предполагаемом районе охоты. Заслал кадрового разведчика… Нет, не заслал, а внедрил! Вынужден работать, соблюдая конспирацию. Потому тебя прислал. Как появится возможность, немедленно явлюсь лично. И доложи Сильвестру Марковичу все, что от Мыколы узнаешь, подробно!

– Вы ему, бабушка, если что, нитроглицерин дайте под язык, – наказала Оксана, – и сразу вызывайте машину.

– Иди! – поторопила та. – Еще учить меня будет!

– А голые мужчины во сне, это правда к неожиданной радости?

– Даже не сомневайся. Много раз проверено!

– Мне почему-то не снятся… – посожалела Оксана и притворила за собой дверь.

Несмотря на ранний вечер и еще не зашедшее солнце, на российской таможне отчего-то повсюду горели фонари, подсветка на стальных разделителях движения и мощный прожектор, освещавший КПП. Несколько чутких видеокамер в автоматическом режиме отслеживали подъездные пути, хотя ворота были на замке, шлагбаум опущен и не то что грузовиков в терминале – ни единого человека не было видно вплоть до горизонта. В том числе, ни Волкова, ни Вовченко. Оксана подъехала к досмотровому коридору, посигналила, однако ничего, кроме гулкого эха под сводом башни, в ответ не прозвучало. Таможня напоминала оставленный командой и пассажирами новенький, красивый и яркий, океанский лайнер в Бермудском треугольнике, шедший куда-то сразу под двумя флагами.

Оксана ходила через таможню иногда по нескольку раз на дню и не один год, но такого еще не бывало. На миг ей стало жутковато: уж не случилось ли чего в мире, пока беседовала с Совой и с отцом отваживалась? Не приведи бог, опять какой-нибудь Чернобыль взорвался или угроза терроризма. Люди эвакуировались, и осталась она одна…

И только подумала так, как увидела, что вдоль стены бежит Шурка Вовченко, вспотевший, форменная рубашка изорвана, погоны болтаются, фуражка козырьком на ухо и лицо сосредоточенно-растерянное, словно слабительное принял, а туалета близко нет. Бежит, оглядывается, рыщет глазами по сторонам. В столь неприглядном виде зреть его еще не приходилось, поскольку начальник российского таможенного пункта отличался строгостью, аккуратностью и был в чести не только у своего руководства, но и у районного главы Пухнаренкова. Можно сказать, Вовченко был истинным, прирожденным жрецом таможенного храма, ибо считал таможню единственным величайшим изобретением человечества, которое соединяло исторические эпохи. Со временем рушилось все: могучие империи, великие союзы, государственные режимы, а таможня оставалась незыблемой и вечной, – которой не миновать, как не миновать проливов мореходам, вздумавшим плыть вокруг света. Москали и так были мастера придумывать всякие налоги, сборы и штрафы, как, например, за порчу воздуха иностранцами и незаконную перевозку земли через границу в виде грязи на колесах машин. Но дотошный и государственно мыслящий Вовченко изобрел такую таможенную пошлину, что прославился на всю страну. А надоумил его украинский коллега Мыкола Волков, слушая речь которого Шурка задумался: а почему хохлы бесплатно говорят по-русски? Если всякий товар и, в том числе, информация и интеллектуальная собственность подлежат таможенному контролю и налогообложению на границе, то отчего такое богатство, как русский язык, должно за просто так уплывать за рубеж и там использоваться? Какой-нибудь певчишка песенку из трех слов спел – уже товар, незаконный диск выпустил – контрафакт, можно за решетку садить. А тут целый язык, великий и могучий пласт высокой культуры! Хохлы, они же хитрые и скупые, из экономии не хотят на мове балакать, норовят воспользоваться на халяву чужим языком. Это ведь какие открываются возможности пополнить госбюджет?! В Украине-то семьдесят процентов народу бесплатно потребляют чужой продукт! На районном уровне закон Вовченко (а его так и назвали) приняли и теперь продавливали аналогичный в Госдуме. Однако в ответ депутат Кушнер стал лоббировать такой же закон в Верховной Раде, мол, считай, пол-Тюмени, пол-Якутии, пол-Сахалина и даже в какой-то Самойловке Саратовской области говорят на мове! Налицо использование чужой собственности!

В общем, борьба законов завязалась нешуточная, а скромный инициатор служил на рядовом таможенном пункте.

Сейчас же от непрезентабельного вида Вовченко у Оксаны сначала сердце оборвалось:

– Война!

А отчего еще может такое быть, что таможенный храм брошен, жрецов не видать, чистилище и прилегающие к нему улицы пусты и тишина вокруг зловещая, как перед грозой? Но секундой позже озарило – да это, наверное, мутант всех людей распугал! И, должно быть, за Шуркой гонится.

Достала монтажку, вышла из машины и стоит, поджидает.

Но нет вроде, Вовченко один бежит, за ним никого. Все лицо и грудь будто медвежьей лапой расцарапано, левый глаз уже распух, синевой наливается, правый же безумный, ничего не видит. Мимо Оксаны сквозанул и к таможне, давай дверь отпирать. Сам же затравленно озирается, стонет и сказать ничего не может.

– Мутант? – высказала свою догадку.

Вовченко сначала утвердительно покивал, затем отрицательно головой помотал. Замок отомкнул и в двери. Оксана подхватила свой баульчик и едва успела заскочить следом. А он засов задвинул и только тогда в себя приходить начал. Сказать ничего не может, но кивает, мол, иди за мной. И сам по лестнице – в башню, да под самый верх, где смотровая площадка и проем для часов. Оксана Шурку совсем не опасалась, поскольку он после работы на Севере к женщинам вообще интерес потерял – его жена однажды на приеме пожаловалась – и занялся изучением всяких чудес, чертовщины и небывальщины. В общем, как все, утратившие мужскую природу, мужики. Многие и вовсе стали считать его блаженным и вертели пальцем у виска, когда видели с телескопом или с проволочными рамками в руках, коими он измерял энергию каких-то торсионных полей.