Пожиратели таланта. Серебряная пуля в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Анна Данилова cтр.№ 32

– Туманов? Иван Туманов – это скульптор, приятель Гороховой, – сказала Лиза. – Глаша, найди его, поговори с ним.

– Да я могу поговорить и со всеми остальными из ее компании. Тем более что история-то вокруг нее вырисовывается какая-то очень уж странная. Сначала ее находят в подвале привязанной к стулу, из чего явствует, что ее жестоко пытали. Позже в ее квартире обнаруживают труп Северцева и еще одного человека…

Раздался звонок, и Сергей схватил телефон.

– Слушаю, Аркаша! Мм… Автомобиль «Ока», да, Желткова… Понятно.

Он какое-то время внимательно слушал собеседника, после чего поблагодарил его и отключил телефон. Вид у него при этом был озабоченный.

– Виктория Желткова погибла приблизительно в пять часов утра. Значит, покутив в ресторане в компании Шторина, Юдина и Гороховой, она, проснувшись очень рано, покинула гостиницу, оплатив предварительно снятый ею номер, после чего села в принадлежащую ей машину и направилась в сторону железнодорожного вокзала. Причем среди ее вещей был билет на поезд Саратов – Адлер, который отправлялся в десять часов тридцать четыре минуты – не очень-то рано.

– Кто обнаружил машину?

– Один старик, Кошелев, он выгуливал собаку.

– А паспорт при ней был? – спросила Лиза.

– Нет, только права.

– А деньги?

– И денег тоже не было.

– Вы понимаете, о чем это говорит?

– Конечно, – сказал Денис. – Что прежде чем приехала полиция, машину почистили. Вот только непонятно: зачем было забирать паспорт и в то же самое время оставлять права? Логики не вижу.

– В крови Желтковой обнаружен алкоголь, но совсем немного… – продолжил Сергей.

– Знаете, мне кажется, я понимаю, почему она так рано выехала из гостинцы. Подумала, что в столь ранний час улицы пустые, полиции нет, и она, еще не совсем протрезвев, сможет добраться до вокзала и ее не задержат.

– Интересно, купила ли Любовь Горохова билет на этот же поезд? – рассуждала Лиза. – Хотя вряд ли. Если бы они собирались в Адлер вместе, то что тогда помешало Гороховой сесть в машину Желтковой? Я уже ничего не понимаю…

– Да, вот еще что… Хотя, может, это и не имеет никакого отношения к нашему делу, но все-таки. Желткова на самом деле собиралась на море, все ее вещи свидетельствовали об этом. Однако в ее дорожной сумке среди обычных женских мелочей, в кармашке, был обнаружен пузырек с маслом для швейных машин.

Сбежать просто так, оставив Юдина, который, возможно, является предателем и теперь только делает вид, что он жертва, было бы глупо.

К этому выводу Николай Шторин пришел сразу же, как только вошел в здание вокзала и огляделся. Полно народу. И куда только все едут, стремятся? Не сидится им на одном месте. И в кассах тоже очереди.

А он вот возьмет и никуда не поедет. Тем более что и ехать-то особо некуда. Нет, он может, конечно, попросить Маринку устроить его на своей даче, да только она баба умная и рисковать не станет. Уж слишком она держится за своего мужа.

Николай подошел к стеклянной витрине кафе, расположенного при входе в вокзал, увидел аппетитно разложенную на тарелках снедь. Котлеты, шашлык, жареная рыба, пирожки. Первым желанием было купить что-нибудь и перекусить, сев за столик, но тут его взгляд упал на приклеенное скотчем прямо на стекло витрины нацарапанное красным фломастером объявление: «Сдается квартира. Обращаться к буфетчице».

Буфетчица, молодая, кровь с молоком, бабенка с претензией на ухоженность (аккуратно выщипанные брови, кроваво-красный маникюр), в ответ на его вопрос, актуально ли еще объявление, сказала, что может показать квартиру хоть сейчас. Это ее тетка сдает, в двух шагах от вокзала, рядом с депо. Через пару минут ее уже подменила девочка-подросток, видимо, дочка, от скуки ошивавшаяся на вокзале и глазевшая на пассажиров.

Через некоторое время они входили в прохладный, пропитанный запахом мочи подъезд старого двухэтажного желтого дома, протянувшегося вдоль железнодорожного полотна, поднялись на второй этаж, женщина достала ключи и отперла дверь. К счастью, в квартире уже не было этого тошнотворного запаха, наоборот, воздух был свежим и царила тишина. Женщина показала Николаю большую кухню с холодильником, где он имел право хранить продукты, ванную комнату с чистым унитазом и слегка тронутой ржавчиной ванной и, наконец, просторную комнату с диваном и узкой кроватью, застеленной клетчатым пледом. В ней имелся телевизор, висели на окнах оранжевые занавески, стоял письменный стол с настольной лампой, был и старый шифоньер с зеркальной центральной створкой.

– Тысяча рублей в сутки, дешевле не найдете, – сказала буфетчица. – Нравится?

– Да. Вполне. И цена устраивает.

– Сколько дней собираетесь здесь жить?

– Пока неделю, а там видно будет.

– Тогда деньги вперед. Семь тысяч.

Шторин отсчитал ей деньги и, когда она ушла, заперся и улегся на диван, уставившись в потолок. Старая, кое-где треснувшая люстра в виде трех прозрачных тюльпанов была подвешена к центру узорчатого гипсового круга, украшавшего потолок. Шторин принялся считать детали орнамента этого дизайнерского шедевра.

Итак. Желткова погибла. Ее (предположительно) подружка – рыжая пьянчужка – померла, не выдержав его напора.

Он вновь и вновь возвращался к событиям того вечера, когда встретился с ней в ресторане гостиницы «Милан». Вот уж точно их свела судьба. Иначе как можно объяснить, что он так хотел ее увидеть – и увидел! Словно она сама шла к нему в руки…

А эта история с мужиком, собиравшимся сесть в свою «десятку»? Спрашивается, отчего он так долго возился? Кажется, он разговаривал с кем-то по телефону, когда Шторин, выйдя из такси и подождав, пока оно отъедет, оглушил его сокрушительным ударом по голове. И, странное дело, эта дамочка даже не пискнула, увидев это. Это как же надо было набраться, чтобы не реагировать на происходящее! Или, может, она не поняла, что именно произошло? Возможно, она как раз в этот момент отвлеклась на что-то. Может, отвернулась или нагнулась, чтобы поправить что-то там у себя в одежде. Она так покорно села в машину, словно ей было все равно, куда ее везут. И вообще она была такая странная…

И в машине сидела тихо, как мышка. И когда он вытащил ее из машины, не сопротивлялась, не спрашивала, куда он ее ведет за руку. Почему она так себя вела?

И этот подвал. Откуда там было взяться стулу? Миниатюрный светодиодный фонарик, который Шторин всегда носил с собой в кармане, мощным ярким лучом мазнул по стулу и остановился на нем, словно давая ему возможность разглядеть этот предмет мебели более внимательно. Убедившись в том, что стул еще крепкий, он усадил на него свою жертву. Глаза этой рыжей (точно, ее звали Люба!) блеснули странным блеском, и вдруг он услышал:

– Ты что, тоже будешь меня привязывать?