Сфинксы северных ворот - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 27

— Вы бывали тут в гостях? — спросила она Симону и, получив отрицательный ответ, предложила: — Не желаете зайти на пару минут? Ведь это местная достопримечательность… Странно, что Дидье вам не показал дом за столько лет… Он так гордится своим прапрадедом…

— Да ведь когда мы сюда впервые приехали, покупать поместье, двенадцать лет назад, Дидье был еще мальчишкой и мы не общались, — слабо улыбнулась Симона. — Это уже когда Делавини этот дом продали, а мы поселились в своем новом доме, он стал работать у нас. Ах, если бы его отец согласился тогда продать сфинксов… Надо было предложить ему больше…

Вчера Дидье успел целиком засыпать гравием только одну из расчищенных им дорожек. По ней женщины и побежали к дому. Отперев дверь, художница хозяйским жестом пригласила внутрь Симону, уже окончательно промокшую, но отчего-то оробевшую на пороге.

— Заходите же, иначе мы с вами заболеем. Никак не приучусь носить с собой зонт.

— Я тоже, — пробормотала Симона, переступая наконец порог.

Она остановилась посреди кухни, не решаясь ни присесть к столу, ни сделать еще один шаг, и оглядывалась с видом человека, ожидающего опасности отовсюду. Александра тем временем пыталась хозяйничать. Включив газовую конфорку, она установила на огонь налитый наполовину чайник, заглянула в холодильник. Симона очнулась от своего оцепенения и придвинула себе стул.

— Не беспокойтесь, мы ведь только что позавтракали. У меня такое странное ощущение… До чего тут…

— Скудно, — закончила за нее Александра, видя, что гостья теряется в поисках нужного определения. — Да, обстановка нищенская. Впрочем, вероятно, Делавини все самое ценное забрали с собой, когда переезжали. Наверху ничем не лучше…

— И это тот самый «Дом полковника», о котором ходит столько разговоров! — пробормотала гостья, осматривая беленые стены, корзины в углу, балки под потолком. — Какой-то сарай.

— Совершенно верно! — Александра остановилась под балкой, к которой был прибит медальон. — Сарай, как изнутри, так и снаружи. Пожалуй, только сад выглядит нетипично. Устроен с намеком на регулярную планировку. Ну, и ваши сфинксы хороши…

— Ах, если бы они были наши… — горько произнесла Симона. И во внезапном порыве откровенности призналась: — У меня даже появляются мысли продать поместье и уехать отсюда навсегда, если нам не удастся восстановить склеп в прежнем виде.

— Вы серьезно?! — изумленно воскликнула художница. — Ну… это будет совсем странно… Двенадцать лет обустраивать поместье, вложить столько сил, выстроить дом…

— Зачем мне этот дом, если я боюсь из него выходить по вечерам? — с тоской в голосе возразила Симона. — Будь оно все проклято…

И, внезапно уронив голову на руки, скрещенные на столе, разрыдалась. Александра, молча стоявшая рядом, не делала попыток утешить женщину. Она понимала, что эти слезы копились давно и вылились теперь в одну минуту именно потому, что Симоне нечего было стесняться перед заезжей гостьей. «Муж пытается храбриться, издевается над ее страхами, но у него самого сердце не на месте, — думала Александра, снимая с огня вскипевший чайник. — Эта пара выглядела там вовсе не по-хозяйски… Они казались постояльцами… Или даже узурпаторами, которые прекрасно осознают, что царствовать им недолго!»

Симона успокоилась быстро. Она еще всхлипывала, утирая мокрые щеки чем придется — сгибом локтя, кулаком, пальцем, очень походя при этом на обиженного ребенка, но рыдания утихли. Женщина, казалось, избавилась вместе со слезами от давившей на нее тяжести, мешавшей говорить без стеснения.

— Мы здесь чужие, — объясняла она, сопровождая свою речь отрывистыми частыми вздохами. — Сперва мне казалось, что к нам нормально относятся, даже рады, что мы восстановили ограду, строим коттедж… Казалось… Когда я приезжала в деревню за покупками, со мной все уважительно здоровались… Ну, они помнили, что мы не нищие, в нашем лице появились покупатели, клиенты… Я думала… Я надеялась, что все будет прекрасно! Мы войдем в местное общество, здесь есть небольшой избранный круг… Боже мой, я совсем не ожидала, что здесь совсем не те нравы, что в Париже! Такая узколобость… Непримиримость… Столько чванства! И столько суеверий!

…Из дальнейшего рассказа Симоны следовало, что ее прекрасные ожидания были обмануты самым жестоким образом. Два года назад, когда они с мужем окончательно обосновались в коттедже, она решила устроить небольшую вечеринку для новых соседей. Парижские друзья Лессе уже приезжали повеселиться, и все нашли, что новый дом и запущенный парк с развешенными на ветвях цветными фонариками просто очаровательны. Теперь была очередь за местными жителями. Симона заказала множество вкусных вещей у местного кондитера, купила вино, подготовила маленькие памятные подарки для всех приглашенных… Женщина лично развозила по домам приглашения, красиво отпечатанные на открытках и подписанные ею с Пьером от руки.

— И никто не приехал! — убито восклицала она, глядя на Александру с выражением крайнего изумления, вновь делавшего ее похожей на девочку. — Ни одна душа не явилась!

…Жанна, настроенная в тот злополучный вечер еще более скептически, чем обыкновенно, стремительно убирала посуду и закуски со столов, гасила свечи и фонарики, выдергивала цветы из жардиньерок, словно стремилась скорее уничтожить все следы неудавшегося праздника. Взбешенный Пьер порывался отправиться в деревню и объехать всех приглашенных, чтобы лично спросить каждого, как, черт возьми, можно было так поступить с ними?! Симона выпила полторы бутылки вина на голодный желудок и, опьянев, умоляла мужа не делать этого. Ей с трудом удалось удержать Пьера от непоправимого шага.

— Я уговаривала его остыть, объясняла, что у всех могли найтись причины не ехать, у всех разом, как ни странно… — Глядя на корзину с луком, Симона отрицательно покачивала головой, словно корзина спорила с нею, приводя свои контраргументы. — Предлагала отнестись ко всему этому как к смешному деревенскому чудачеству. Все-таки мы, горожане, не всегда можем понять, до чего тут много условностей, как они могут быть чопорны, эти уважаемые деревенские жители… Может быть, мы чем-то их задели?… Не в том порядке развезли приглашения, например… Или позвали закоренелых врагов? Да просто тем не угодили, что у нас есть большие деньги, каких тут нет ни у кого. Или же тут просто не любят чужаков… Пьер, конечно, не поехал никуда, но больше мы праздников устраивать не пытались.

— А что сказала по этому поводу Жанна? — Александра поставила на стол две кружки с кофе, который успела тем временем приготовить. — Она-то знала причину этого бойкота?

— Конечно знала… — вздохнула Симона. — Но не сказала мне, хотя я спрашивала. Правда, тогда казалось, что она хочет вставить словечко, но сдерживается. Уже потом, когда ее ни о чем и не спрашивали, она вдруг заговорила…

Симона запнулась и после паузы с неохотой закончила:

— Жанна сказала, что местные ни за что сюда не сунутся из-за того, что мы стали тревожить кости. Это приносит несчастье.

— Бред… — Александра приложила ладонь ко лбу, с недоверием глядя на собеседницу. — Вы же, напротив, восстанавливаете склеп! Вы собрали эти бедные кости и вернули их туда, где им полагается быть! Или местные жители считают, что эти останки так и должны были валяться по всему парку?!