Еще один круг на карусели - читать онлайн книгу. Автор: Тициано Терцани cтр.№ 109

Возвращаясь к моему случаю, он несколько раз повторил, насколько важно, чтобы все было «правильно»: еда, сон и секс. Ко всем этим аспектам я должен подходить в высшей степени сознательно, обращая внимание на то, как, где, с кем, когда и в каком душевном состоянии я ем, сплю и так далее.

Он знал, что я приехал из гурукулама, что я — ученик Свами, здесь к нему относились с большим почтением, и решил, что может быть со мной откровенным.

— Разве цель познания, — спросил он, — не в том, чтобы понять природу, жить по ее правилам и совершенствовать жизнь? Нужно понять место людей во Вселенной, в каких отношениях мы находимся с различными космическими явлениями, чтобы вести себя дисциплинированно, избегать несчастий и способствовать благополучию всех живых существ. Если мы самих себя не знаем, то как же мы познаем мир?

Я ничего не сказал, хотелось, чтобы он продолжал.

— На Востоке именно это всегда было смыслом познания. Да и у вас, на Западе, тоже, но это было до Микеланджело. С тех пор ваша наука познает мир лишь затем, чтобы использовать его только в корыстных целях, и вы сбились с пути. Да, сейчас проводится много исследований, но ради чего? Ради того, чтобы обнаружить богатства, сокрытые в природе, овладеть ими и превратить в товар. Вот в чем причина абсолютно неравномерного, негармоничного прогресса на Западе и причина вашего морального упадка.

Это звучало так, будто он не беседовал со мной, а размышлял вслух.

— Индустриальное общество, — продолжал он, — внедрило конвейер для сборки агрегатов из отдельных частей и понуждает медицину рассматривать человека тоже как набор деталей, не придавая значения таинственной, незримой силе, которая входит в организм в момент рождения и покидает в момент смерти. Только с промышленной революцией родилось абсурдное стремление объяснить Вселенную с позиций механики.

Браво, мой милый старый П. К. Варрьер! Я был готов подписаться под каждым его словом. Но следует ли из этого, что я должен пить коровью мочу?

Вот так всегда, сплошные противоречия. С одной стороны, мне было интересно, индийский способ рассуждать о мире меня завораживал. С другой стороны, мне давно не давало покоя одно сомнение: а что если в Индии разговоры эффективнее лекарств?

Старые слуги все кружили вокруг стола, предупредительные и ловкие, предлагая гостям новые порции еды. Трепещущие огоньки масляных плошек за окнами, звуки, доносившиеся снаружи, и ароматы трав создавали вневременную атмосферу.

После ужина все мы вышли смотреть на спектакль. Меня хотели усадить в первом ряду, но я отговорился желанием лечь и затерялся в толпе, стоя наблюдавшей за действием.

Представление только-только началось. После нескольких выступлений танцовщиков и певцов на сцену вышла труппа катхакали. Она тоже была обязана своим существованием основателю-патриоту. Обустроив больницу, П. С. Варрьер подумал и о досуге сотрудников. Чтобы, как говорится в его биографии, помешать им предаваться «порокам и недостойным занятиям», он решил вдохнуть новую жизнь в катхакали — старинный театральный жанр, синтез балета, оперы, пантомимы и волшебной комедии, жанр, родившийся из древних танцев, которыми храмовые исполнители рассказывали людям истории о богах и героях.

Искусство катхакали когда-то было одной из классических форм передачи народной культуры, но пришло в упадок. П. К. Варрьер способствовал его возрождению: вырастил молодых актеров, оплатил труд писателей, которые восстановили старые тексты и написали новые, создал передвижную труппу, которая объездила весь юг. На протяжении уже почти ста лет труппа ежегодно устраивает представление на площадке у больницы. Это приурочивают к апрельскому фестивалю в честь бога Вишвамбхары — покровителя аюрведы и семейства Варрьер.

Слева от сцены стояли барабанщики, способные изобразить грохот битвы, шум реки или мерное «кап-кап» воды, падающей на листья. Справа были певцы. С помощью цимбал, гонга и оркестра примерно из двух десятков обнаженных до пояса мужчин, выстроившихся в глубине сцены, они рассказывали историю и произносили реплики за разных персонажей, потому что в катхакали актерам говорить не положено — можно только изредка издавать гортанные звуки. Актеры «говорят» жестами; они передают мысли и выражают душевное состояние при помощи движений рук, подкрепляя их мимикой и вращая сильно подведенными глазами, которые кажутся неестественно большими на ярко накрашенных лицах. Грим у персонажей разный: зеленые лица — у персонажей из верхней Вселенной, так называемых дэва, естественного, телесного цвета — у женщин и мудрецов, красные и черные — у злых демонов «асура», обитателей нижнего мира.

Яркие, очень широкие юбки (на каждую уходит более пятидесяти метров ткани) придают величие движениям актеров. На руках и ногах позвякивают браслеты, украшенные самоцветами, на шеях золоченые цепочки, пальцы, удлиненные специальными насадками, добавляют выразительности движениям рук.

Все истории, которые показывали на сцене, были взяты из «Махабхараты», «Рамаяны», «Гиты» и Пурани. Историю, которую показывали в тот вечер, я тоже знал: Шива женится на Сати, но ее отец этому не рад. Зять кажется ему несолидным: длинноволосый, тело посыпает пеплом, разгуливает в каком-то диком виде — со змеей вокруг шеи и полумесяцем во лбу. Тесть стыдится такого родственника, и, когда приходит время устроить большой праздник, жертвоприношение богам, он просто не зовет на него Шиву. Сати этим обижена, но отец все не унимается и, наконец, позволяет себе дурно отозваться о Шиве при гостях. Сати, не в силах снести оскорбления, покончила с собой, бросившись в жертвенный огонь.

Шива узнает об этом и приходит в ярость. Явившись на праздник, он отсекает голову тестю, берет на плечи останки Сати и мечется по свету, круша все на пути. Обеспокоенные боги идут к Вишну, чья роль — поддерживать порядок во Вселенной, и умоляют его вмешаться. Вишну убеждает Шиву успокоиться. Он говорит ему, как поступить с телом возлюбленной. Летающим смертоносным диском, оружием Вишну, Шива рассекает тело Сати на пятьдесят одну часть. Там, где они падали на землю, воздвигаются величественные храмы.

Таким образом, сейчас в Индии насчитывается пятьдесят одно святилище, и каждое посвящено какой-нибудь части тела прекрасной Сати. Есть храм, посвященный ее языку, есть храм, посвященный ногам. Храм, посвященный «йони», «женскому детородному органу», как пишут в путеводителях для иностранцев, находится в Гувахати, столице Ассама. Невероятно: храм в честь вагины воздвигнут на берегу единственной большой реки с мужским именем Брахмапутра! Я как-то был там. День был праздничный, и сотни верующих вели жертвенных коз, было много детей и бесплодных женщин, чтобы получить благословение. Сцена была в духе Данте: из храма, прекрасного каменного здания X века, лестница спускалась в полумрак ко влажному мрачному отверстию — влагалищу Сати. «Венерин холм» был накрыт красной тканью и люди лили туда воду, бросали деньги и цветы. Запах был удушающий, религиозный экстаз переходил в истерику, голоса молящихся снаружи сливались в мощном хоре — истовые, страстные.

История Шивы и его невесты, которая после трагического конца возродилась как Парвати, дочь Гималаев, и стала женой своему возлюбленному, — одна из самых известных в Индии и важна для индийского коллективного сознания. Эта история породила десятки продолжений. Одна касается обезглавленного тестя: Вишну, пытаясь восстановить порядок в мире, велит, чтобы отцу Сати вернули голову на плечи. Приказ исполняют, но, по недосмотру, бедняге вместо его собственной головы приставляют козлиную.