В поисках окончательного мужчины - читать онлайн книгу. Автор: Галина Щербакова cтр.№ 26

– Не твое дело. Ищи.

Тогда у Ольги еще не было машины, хотя деньги на нее лежали.

У нее был страх перед рулем, мотором, дорогой. С этим надо было что-то делать, и была – была! – мысль: приспособить Мишу водилой. Она была уже совсем-совсем близка к тому, чтобы сказать ему: «Получи-ка права». Сейчас же, после ухода Кулибина, который пришел за какими-то своими бебехами, она этой своей мысли дала отставку.

А ночью проснулась с тревогой в душе. Она вдруг поняла, что все у нее не то и не так и что тянуть эту связь себе дороже. За курсы его заплачено, вот окончит их, устроится на хорошее место и пусть идет в одиночное плавание. Кулибину же надо помочь с квартирой. Когда она это сделает, она будет свободна и покойна, ей ведь жить долго – до восьмидесяти двух, – и можно никуда не торопиться. Но в душе что-то саднило, першило, пришлось встать и выпить таблетку седуксена. Когда вернулась и легла, Миша даже не пошевелился. Вспомнился Кулибин, который всегда просыпался на ее ночные вставания, он всегда догадывался, что она пьет таблетку, тогда он обнимал ее и бормотал ей какие-то слова – не слова, а так, выдохи сочувствия и понимания. Получалось, что ей нужен такой, как Кулибин, но именно он ей не нужен, вот он приходил, сидел, что-то говорил, а она думала, что к его впередсмотрящему зубу так и не привыкла. Она помнила его своими губами, и это было не то воспоминание, которое хочется оставить на всю жизнь… Уснула Ольга с мыслью, что Кулибин ей не нужен, ну а если уж очень запонадобится, то ведь стоит только свистнуть! В это она верила свято, как в свои восемьдесят два.

Кулибин

Он честно искал квартиру. Ездил смотреть, встречался с хозяевами, входил в разного рода цепочки обменов и продаж, на работе дела не было, так что можно было поиску отдаться целиком.

Кулибин увидел огромное количество женщин продающих и не менее огромное – покупающих. Они все обменивались друг с другом телефонами, и он даже не заметил, что вошел в азарт. Это был совершенно новый мир отношений, в нем как-то чуть иначе разговаривали, здесь спокойно, без придыхания назывались большие суммы денег, и хотя у Кулибина было две тысячи четыреста восемьдесят пять долларов и зарплата, не полученная им уже за четыре месяца, у больших, слышанных сумм была куда большая аура. Кулибин вдруг однажды сказал себе: «А я мог бы стать авантюристом, если б захотел», но тут же понял, что это неправда. Даже очень бегающий по адресам, Кулибин все равно был по-советски ленив. И снова, в который раз, он с уважением подумал об Ольге, которая чего хотела, то и могла. И пришла злость на тот праздник и на Веру Николаевну, с которых начались его проблемы.

Вне всякой логики, даже, можно сказать, вопреки ей, Кулибин купил торт «Птичье молоко» и поехал в Одинцово.

Веры Николаевны не было дома. Соседка Люся, существо гадостное, сообщила ему, что «Верка в бане, надо же сходить хоть раз в месяц. А то гремит тазом, как какая-нибудь инвалидка…».

«Надо уйти», – подумал Кулибин и ушел бы, но на него обрушились воспоминания детства, как он ходил в баню с матерью и сестрой, а однажды одна тетка подняла визг, когда вдруг заметила его вздыбившийся кончик, а он его просто почесал, тело всегда начинало чесаться в предбаннике, видимо, предвкушая горячую воду.

С тех пор мать отправляла его в мужское отделение, прося кого-нибудь из знакомых потереть ему спину. Но, как правило, мужики, раздевшись, тут же забывали о нем, и он мылся как мог, как получалось. После бани дома всегда пили чай с медленным затягиванием жидкости в рот.

В руке у Кулибина было «Птичье молоко». Он вдруг подумал, что может устроить радость Вере Николаевне. В ее жизни может случиться такой же хороший чай. А тут и она сама появилась на дорожке к дому, белея пресловутым тазом, который всегда стоял у нее в углу, прижавшись к дивану.

Вера Николаевна прошла мимо Кулибина как мимо стенки. Ну что угодно! Что угодно! Но такого он не ожидал.

– Вер! – сказал сразу овиноватившийся Кулибин. – Вер! Я чаю хочу с тортом.

Она повернулась к нему и сказала весь текст, выученный наизусть. Что он оказался подлецом, тогда как ему так много было доверено. Что пусть он идет к своей спекулянтке, как бы иначе их сейчас ни называли. Смысл один, есть на свете получше его, с которыми понимание, и чувство, и все такое…

– Возьми торт! – перебил Кулибин. – И можешь его выбросить.

– Ладно. Зайди на минутку, – как-то вдруг враз, поменяв температуру слов, сказала Вера Николаевна.

Она раздевалась медленно, и в комнате запахло баней, и это был хороший дух, располагающий к дружбе, а не к сваре.

За чаем мокроволосая и простецкая Вера сказала, что есть человек, у которого серьезные намерения. Он овдовел, остался мальчик, играет в шахматы, серьезный, не то что нынешние. Конечно, мальчик живет у дедушки и бабушки, кто ж его отдаст, но отец есть отец. Прийти там в гости или сходить в музей. Вера Николаевна к нему переезжает в Москву, у него огромная квартира в центре. Кулибина просто затошнило от этих новостей, но не потому, что ему было противно, а от возбуждения нервной системы, которая так остро восприняла успехи в жизни бывшей пассии. Откуда было знать кулибинской нервной системе, что вторую половину своего рассказа, начиная с овдовения, Вера Николаевна просто намечтала. Тем более что жена ее поклонника на самом деле была на грани и держалась только на уколах. Мальчик тоже существовал и правда находился у бабушки. Вадим Петрович приводил Веру Николаевну к себе пару раз после манифестаций. Однажды она у него помылась в ванне, и он дал ей огромное полотенце, в которое она завернулась, как дитя. Очень сексуальным получилось последующее ее разворачивание, и Вадим Петрович достойно оценил ее тугой, нерожалый живот, втянутый в пупочную ямку. Именно разворачивание и внимательное оглядывание ее доспехов вызвали у Веры Николаевны рождение мечты. С чего бы иначе так присматриваться к самой что ни на есть сути? Пупку. Но жена тем не менее была еще жива, а на последней манифестации Вадима Петровича не было, хотя Вера Николаевна и становилась на цыпочки, и даже подпрыгивала на носочках.

После чая Кулибин было поднялся, чтобы уйти, но Вера Николаевна тяжело вздохнула и сказала:

– Да ладно тебе… Раз сам пришел….

Этого уже Кулибин не понимал и хотя, конечно, остался, потом даже как бы мстил этому неизвестному Вадиму Петровичу, которого не знал и знать бы не хотел.

Уже после всего, отдыхая, Вера Николаевна рассказала Кулибину, что ее московская тетка переписала на нее однокомнатную квартиру, а сама уехала на Украину. Конечно, не за так переписала, а пришлось продать садовый участок, но это только полцены, сейчас вот надо кому-то продать эту комнату, хотя польститься на барак дураков нет, расчет только на беженцев, вот завтра придут из Таджикистана.

У Кулибина же в голове сидела информация о трехкомнатной квартире, где – этого он, конечно, не знал – Веру Николаевну заворачивают в большие полотенца. А оказывается, у нее есть и однокомнатная квартира! Везет же некоторым! Он прямо так и сказал:

– Ты однокомнатную продай мне! Ты же переедешь в трехкомнатную. Сколько тебе за нее надо?