Нутро любого человека. Дневники Логана Маунтстюарта - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Бойд cтр.№ 93

[Апрель — Май]

Влезла в голову дурацкая песня: „Ща сбацаю тюремный рок“ — и не отстает, вот уже несколько дней. Я слушаю Баха и Монтеверди, но едва начинаю менять пластинку, она уже тут как тут: Ща сбацаю тюремный рок.

В виде совпадения: пришло милое письмо от Лайонела — он теперь работает в Лондоне в музыкальном бизнесе — менеджер группы, называющейся „Зеленые рукава“. Пишет, что сменил имя на „Лео“ — Лео Леггатт, — и слышать больше о „Лайонеле“ не хочет. „Лео“ — звучит, по-моему, неплохо: Лайонел-Лео. Господи, ему, надо думать, уже двадцать шесть. И теперь, когда старик умер, Лайонел должен был унаследовать баронетство. Сэр Лео Леггатт. Мама была бы довольна.

Четверг, 23 апреля

В 6:00 заглянул в студию Ната Тейта, чтобы забрать мой „Натюрморт № 5“. Нат был уже совершенно пьян и все повторял, что Джанет ничего не должна узнать об этой продаже. Я уверил его, что не узнает. Он протянул мне чашу, наполненную таблетками „бензедрина“ — как если бы это были орешки, — я отказался. Тогда он сам проглотил парочку и запил здоровенным глотком „Джека Дэниелса“. Мы прошли в студию, и я час или около того наблюдал, как он работает. Нат пишет триптих, последняя панель, уже загрунтованная, стояла, ожидая его, на подрамнике. Мы слушали музыку (по-моему, Скрябина) и бессвязно болтали о предстоящей ему поездке во Францию и Италию — где стоит побывать, что увидеть. Подумать только, человек — художник — его лет ни разу в жизни не покидал США.

Нат, вроде бы, довольствовался выпивкой и разговором, пока не достиг определенного плато опьянения и не погрузился в ожидание, когда выпитое создаст нужный ему миг. Внезапно он сбросил чехлы с двух других, уже завершенных панелей триптиха. Первая — нагая натура, ортодоксальная одалиска, скорее в желтых, чем в плотских тонах; вторая панель содержала ее же версию, но более стилизованную, аляповатую — превосходная имитация де Кунинга. Нат постоял, глядя на них, прихлебывая виски, а затем, отставив бутылку, буквально накинулся на холст с широкой кистью и тюбиками желтого кадмия, накладывая краску большими мазками. Выглядел он, на мой взгляд, почти как помешанный. Спустя час я ушел со своим натюрмортом, а Нат все еще бился с холстом, стирая сделанное тряпкой, переделывая сызнова, на этот раз в черном и зеленом тонах. [183]

Он не лишен таланта, Нат, но, по-моему, чрезмерно терзает себя. Так и хочется сказать ему: расслабься, чуть больше наслаждения жизнью, творчество вовсе не должно быть столь апокалиптичным — взгляни на Матисса, взгляни на Брака. Чтобы быть хорошим художником, „Sturm und Drang“ [184] вовсе не обязательны. Впрочем, в Нью-Йорке этих дней и этого века такой совет вряд ли будет услышан. „Джек Дэниелс“ наградил меня жаждой, и по дороге я заглянул в парочку баров. А придя домой, выпил еще виски. Я понимаю, что снова один и пью слишком много. Я несчастлив: это не естественное для меня состояние — мне нужен брак, нужно жить с кем-то. Хотя, должен сказать, что пил столько же и когда жил с Аланной и девочками.

Пятница, 5 июня

Сказал Берну, что чувствую себя подавленно, и он прописал мне кое-какие успокоительные и „секонал“ в качестве снотворного. Посоветовал не смешивать их с чрезмерными количествами спиртного. Определите понятие „чрезмерные“, доктор Берн. Я могу позволить себе пару „мартини“, немного вина — на этом, примерно, уровне. Пиво можно пить в любых количествах.

Берн расспросил меня о моих эротических фантазиях и объявил их довольно банальными. Полагаю, ему они и должны казаться такими — чего он только в этом городе не наслушался. Впрочем, за одну из упомянутых мной он ухватился: за всегда соблазнявшую меня идею лечь в постель с двумя женщинами сразу. А вы бы попробовали, предложил он. Его теория сводится к тому, что эта фантазия навеяна моей супружеской, семейной жизнью. Теперь, когда я одинок, исполнение ее станет формой освобождения, водоразделом, знаком того, что я пребываю в движении, — и позволит мне почувствовать, что время Аланны действительно миновало. Оно, конечно, хорошо, сказал я, но как я это проделаю? У вас есть женщина? — спросил Берн. Я назвал Джанет. Вот и попросите ее привести на следующее свидание подругу. Я сказал, что из этого ничего не выйдет. Берн пожал плечами: что ж, тогда, полагаю, вам придется за это заплатить.

Суббота, 6 июня

Настроение мое улучшилось. Возможно, Берн прав: я серьезно задумываюсь над его теорией. Так или иначе, сегодня вечером, после десяти, отправляюсь на Таймс-скуэр, брожу по улочкам, тянущимся от нее на запад. Здесь множество проституток и множество озабоченного вида мужчин. Купить наркотики мне предлагают по меньшей мере дюжину раз.

На углу 45-й и Восьмой вижу девушку, стоящую у маленького, освещенного неоном бара. Первая моя мысль — она вполне могла сойти с картины Эдварда Хоппера. Ей, должно быть, под тридцать, довольно крупная, с высоким бюстом. Дешевая одежда идет складками, плотно облекая тело, волосы отливают странным медным оттенком, перенимая, к тому же, тона мигающей неоновой рекламы пива над ее головой — синий, желтый, зеленый и снова синий. Она на высоких каблуках, в одноцветных жакете и юбке и красной атласной блузке. Подхожу к ней. „Привет, — говорю я, — можно угостить вас выпивкой?“. „Вам чего надо, мистер?“. „Сколько берете за всю ночь?“. Я чувствую себя на удивление непринужденно: все это возвращает меня в дни молодости — мое поколение ходило к проституткам, не задумываясь, примерно так же, как ходишь в театр. Девушка оглядывает меня с головы до ног, и я понимаю, она производит расчеты, основанные на моей одежде, манерах, выговоре. „Сотню, — говорит она, — а всякие дополнения за отдельную плату“. Я спрашиваю, всегда ли она здесь. Да и нет, говорит она. Говорю, что приду в среду. „Ну еще бы“, — с отвращением произносит она.

Иду дальше, добираюсь до Шестой авеню и нахожу среднего размера и расценок отель. У него большой вестибюль — хорошо, в таком никто не будет бросаться в глаза — и десять лифтов, поднимающих постояльцев в номера на верхних этажах. В подобном месте вряд ли кто-нибудь обратит внимание на пару пришедших и ушедших проституток. Арендую на ночь со среды на четверг небольшой люкс.

Четверг, 11 июня

Кончено. Сделано. Записываю это второпях, пока ничего не забыл.

В номере я все подготовил. Скотч, джин, тоник и содовую, некоторое количество пива, шесть пачек сигарет — разных марок, орехи, соленые крендельки, жевательную резинку.

Около десяти иду на угол 47-й и Восьмой, но девушки около бара не обнаруживаю. И тут же замечаю ее на другой стороне улицы. Она в том же одеянии, что и в субботу. Неторопливо перехожу улицу, мне кажется, что прохожим должны быть слышны удары моего сердца.