Помпеи нон грата - читать онлайн книгу. Автор: Иржи Грошек cтр.№ 12

Тут я припомнил все женские шпильки, поерзал на заднем сиденье и уточнил:

– Вы надо мной издеваетесь?

– Вдохновляем! – возразила Юлия Феликс. – Ведь ты недавно опять развелся, а значит – остался без музы. Вот мы и пытаемся по возможности это компенсировать. В двойном размере.

– Я что-то не помню, когда рассказывал о своем семейном положении, – насупился я.

– Разве? – удивилась Юлия Феликс. – Ну расскажи об этом сейчас. Хотя все и так понятно.

– Что вам понятно? – еще больше насупился я.

– Когда мужчина женат, а когда не очень, – подытожила Юлия Феликс.

Не прерывая беседы, она лихо управляла автомобилем. Во всяком случае, я, незнакомый с правилами дорожного движения, все время заваливался то на правый бок, то на левый. Короче говоря, обзорной экскурсии по Адлеру не получилось, потому что скоро Юлия Феликс выехала из города и стала отрабатывать виражи на серпантине, а я начал раскачиваться из стороны в сторону: скалы – море, скалы – море, скалы – море…

Что, по всей вероятности, и натолкнуло меня на мысль.

– А когда нас будут насиловать контрабандисты? – поинтересовался я.

– Завтра, – пообещала Исида.

– Вначале первая брачная ночь, – напомнила о себе Юлия Феликс. – А после девкам на поругание!

– Послушайте, – предложил я, – может быть, мне остаться в Сочи? Девок и тут хватает…

– Ни в коем случае! – не согласилась со мной Юлия Феликс. – Ведь вопрос не в количестве муз, а в качестве. Поэтому я настоятельно рекомендую с девками повременить до Помпей. Там отъявленные гетеры, а здесь дилетантки. Ну разве они могут вдохновить хотя бы на абзац?!

– В нашем писательском ремесле главное – усидчивость! – поделился я. – А все остальное приложится.

– А в нашем главное – приложиться, – поделилась личным опытом Юлия Феликс. – А все остальное пойдет как по маслу! Ведь жена – это божий промысел, а муза – еще и вымысел!

– Ну, с вымыслом у меня все в порядке, – самоуверенно заявил я. – Мало кто додумается жениться пять раз!

– Наверное, на своих поклонницах? – спросила Исида.

– Да уж точно не на музах, – подтвердил я. – Потому что любая жена только вредит литературе. Особенно первая, третья и пятая…

– А имена у них были? – снова спросила Исида.

– Были, – признался я. – Но мне не хочется их обнародовать…

– Наверное, всех твоих жен звали одинаково, – предположила Юлия Феликс.

– Через одну, – ухмыльнулся я. – Анны блондинки, Татьяны брюнетки. Аня, Таня, Аня, Таня, Аня, – быстро пояснил я. – А как ты догадалась?

– Женская интуиция, – пожала плечами Юлия Феликс. – Но можно внести этот пункт в авторскую биографию, мол, так исторически сложился жизненный путь писателя – через пень колоду!

– Честно сказать, – поведал я, – у меня есть пять принципов!

– Это какие же? – удивилась Юлия Феликс.

– О бывших женах, как о покойниках, – ни хорошего, ни плохого, – сообщил я.

– Аминь, – подытожила Юлия Феликс. – А что, например, ты думаешь обо мне?

– Ну-у-у, – растерялся я. – Во-первых, ты брюнетка…

– А так? – спросила Юлия Феликс и быстро сняла парик.

– А так блондинка, – разозлился я. – За вами, женщинами, не уследишь!

– Нет, конечно, – согласилась со мной Юлия Феликс. – Аня, Таня, Аня, Таня… Блондинка, брюнетка, блондинка, брюнетка… Или наоборот? Тут сам Гудини с ума сойдет! Но как же я в нем зажарилась, – добавила она и бросила свой парик на заднее сиденье.

– А я вообще не понимаю, – заметила Исида, – зачем ты его напялила?

– Для красоты, – объяснила Юлия Феликс. – Ведь наш писатель в этом сезоне предпочитает брюнеток. После развода с блондинкой…

Я, в свою очередь, молча сносил эти двусмысленные переговоры, дабы не прослыть окончательным дураком. Конечно, я и раньше догадывался, что с Юлией Феликс дело не чисто, но старательно избегал скандала до поры до времени.

– Зато вот Исиду ни с кем не перепутаешь, – не выдержал я.

– Да? – не поверила Юлия Феликс. – А если отмыть?

– Ведь это «А-э-ро-фло-о-от»! – проорала Исида.

И я признал в ней давешнюю стюардессу – с авиарейса Санкт-Петербург—Помпеи. После чего забился в угол и стал размышлять о женщинах вообще и в частности.

[8] У несчастного царя Феспия было пятьдесят дочерей, которые не могли выйти замуж, покуда старшая из них, Прокрида, не найдет себе подходящего жениха. А в это время Геракл охотился в местных лесах на киферонского льва. Какого беса Геракл к нему привязался – другая история, но этот античный герой постоянно третировал разных зверюшек: то лернейскую гидру собственноручно задушит; то эриманфского вепря по башке огреет; а то стимфалийских птиц полностью истребит; не говоря уже о керинейской лани, которую загонял до смерти. Но древние историки утверждают, что охота на льва была одним из брачных испытаний… В частности, для Геракла…

А тут пятьдесят дочерей! Все на выданье, и возраст критический. То есть еще чуть-чуть, и – наплевать на папенькино благословение! Замуж пойдут не в порядке живой очереди, а словно каппелевцы в психическую атаку.

– Смотри-ка, Геракл! – говорит младшая дочь старшей дочери. – Ну и как он тебе, нравится? Давай побыстрее думай, а то остальные сестры сильно напирают! Конечно, мой номер последний, но могут и затоптать!

– Спокойно, девочки! – командует старшая дочь по имени Прокрида. – Замуж выходим организованно и обстоятельно! – И мудро предлагает: – Надо взять у папеньки контрамарку, чтобы не спрашивать благословения каждый раз!

Тут все сестры воскликнули: «Виват Прокрида!», а та поспешила к отцу за разрешением на моногамный брак. Ну, царь Феспий, как самодержец, немедленно дал согласие, потому что тянуть да откладывать не было никакого резона, ведь Прокрида не золотовалютные резервы. Ну, этой же ночью – брачная ночь, как полагается… А наутро царь Феспий спрашивает у Геракла, мол, нет ли претензий или рекламаций по качеству товара?

– Все хорошо, – сообщает Геракл. – Прокрида досталась мне девственницей!

И свалил на поиски киферонского льва. А поздно вечером вернулся домой замурзюканный, можно сказать, к молодой жене. Ну, за ночь жена обратно его отмурзюкала, а царь Феспий наутро интересуется, мол, как семейная жизнь и так далее?

– Все хорошо, – сообщает Геракл. – Прокрида досталась мне девственницей!

И снова отправился в лес, чтобы третировать местные виды флоры и фауны. А как стало темнеть, вернулся домой – замызганный. Ну, молодая жена за ночь Геракла опять же отмызгала, а наутро царь Феспий спрашивает: