Кот в сапогах - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Рамбо cтр.№ 9

Посмотрите, как он сидит, опершись локтями о стол и подперев щеки кулаками. Жидкие волосы болтаются, чуть ли не метут страницы. Его профиль танцующей тенью прыгает по стене. Он грезит. Вот Александр Великий, окруженный колдунами, его образец и двойник, предпочитавший военачальников всем женщинам, сам-то жалкий воин, организатор по преимуществу, уже романтик, визионер, порой жестокий, иногда нежный, суеверный, полный обаяния, стремительный… А еще Филипп, его отец, одноглазый, со сломанным плечом, покалечивший в сражении руку и ногу, склонный постоянно нарушать свои обещания: он знал, что правитель вынужден лгать и убивать… Буонапарте закрывает глаза. Чтение лишь подогревает ярость, тлеющую глубоко, на самом дне его сознания. Александр был царем в двадцать лет, а ему уже двадцать пять. Целых пять лет загублены понапрасну! Сколько ему еще ждать? Нетерпение подтачивает. Он ведь всегда торопился. Его мать едва успела увидеть, как он родился: она еще до кровати не дошла, как Наполеон уже выскочил из ее чрева, попросту выпал на греческий ковер с мотивами из мифологии, вопящий, весь в крови, словно говяжий окорок.

Во Франции без протекции ничего не достигнешь, он об этом знал. Для него все встало на свои места во время осады Тулона. Коль скоро ему повезло служить под началом бездарного генерала, оказалось не слишком трудно продемонстрировать свои таланты артиллериста: обстреляв с горы Фарон англо-испанский флот, находившийся в открытом море, он обзавелся первыми солидными покровителями. Это были посланцы власти, прибывшие с важной миссией, те самые люди, что ныне правили Конвентом и Парижем: Баррас и Фрерон.

Завтра он отправится к ним с визитом.

Блюдолизы и попрошайки затверживали наизусть адрес Поля де Барраса: улица Нёв-де-Пти-Шан. Они устремлялись туда, ибо самый взысканный судьбой и ублажаемый почестями обитатель Парижа держал гостеприимный стол, открытый для всех, — «и даже с прибором», добавлял он смеясь. Поскольку повара аристократов и архиепископов, оставшиеся не у дел в суровые времена революционного Трибунала, расхрабрились и стали открывать первые собственные рестораны, они теперь жаждали заполучить Барраса себе в клиенты: каждый из них являлся к нему на дом, чтобы показать свое искусство в повседневном и праздничном служении желудку. Завтрак подавали в полдень, согласно новому обычаю. Места вокруг длинного стола занимали мужчины и женщины из числа видных персон или же тех, кто рассчитывал оказаться на виду. Господин Делормель был из таких. Депутат от Кальвадоса, даром что раздобрел, стал щеголем, носил рубашки из голландского полотна и муслиновые галстуки. Баррас ценил его посещения, надо полагать, отчасти благодаря изрядному состоянию депутата, но главное — из-за мадам Делормель. Она была намного моложе супруга, за которого вышла прошлой зимой: до того Розали Фурнеро практиковала под аркадами Пале-Рояля, однако в свои восемнадцать она посещала только важных персон и таким образом набралась хороших манер. Во вкусе своего времени она одевалась весьма скудно: подобно древней афинянке, носила тунику, напоминающую облачко из тончайшего батиста, и томно клонила головку со множеством ниспадавших завитых прядок. Виконт отвел ей место рядом с собой.

Число прислуги сократили, гости обслуживали себя сами по своему вкусу, но метрдотель объявлял названия блюд, которые ставил на скатерть:

— Волован из белого мяса птицы и под бешамелью!

— Блюдо «из бывших»: соус якобы святого Петра с каперсами!

— Филе из куропаток ломтиками!

— Пескари согласно местному рецепту: по-департаментски.

Барраса забавляла прожорливость Делормеля, смешила неловкость обвешанной ожерельями дамы, которая умудрилась, хихикая, вывалить свой волован себе на колени. И он говорил. О чем? О себе. Зачем? Чтобы произвести на мужчин впечатление воспоминаниями о своей дружбе с Мирабо, о злоключениях, связанных с Калиостро, и о том, как ему довелось содержать игорный притон. Чтобы очаровать женщин своими изумрудными глазами и певучим выговором, ибо у него, у этого виконта, были стать и блеск, а что до власти, он в ней любил только ее услады — бархат сидений, прозрачность дамских нарядов. В тот день он, похоже, расточал перлы своего красноречия только ради мадам Делормель, она же внимала ему, хлопая ресницами.

— Мне было чуть больше двадцати, и я сел на корабль, чтобы присоединиться к своему гарнизону, он стоял в Пондишери, которому угрожали англичане…

— Ох уж эти англичане! — вздохнул банкир.

— …но посреди Индийского океана наша посудина села на мель, и тут на нее обрушился ураган. Капитан был из Марселя, он громко сетовал и взывал к Господу, бедняга Бланшар, его молитвы были просто смехотворны. Между тем киль раздроблен, мачты трещат, наступает ночь, такая, что хоть глаз выколи… У нас на борту были две пассажирки, мадам Шевро и мадемуазель Гупиль, надобно заметить, очень красивые, я потому и запомнил их имена. Очень красивые, как уже было сказано, и по ночному времени в весьма коротких одеяниях. И вот они обе виснут на мне, а я в одной рубашке и кальсонах — вообразите картину!

— Могу себе представить, — тихонько обронила мадам Делормель.

— Ну, пришлось их нарядить в холщовые панталоны и моряцкие жилетки, и вот мы терпим кораблекрушение, нас выбрасывает на один из Мальдивских островов. Утром корабль на наших глазах идет ко дну. Так вот, мы там, на этом острове, провели целый месяц…

— Один с двумя женщинами? — уточнила мадам Делормель между двумя кусочками жареного пескаря.

— Один? Да, в конечном счете почти что так. Там еще было несколько уцелевших из экипажа.

— Ах, виконт, это совсем как в «Поле и Виргинии», — томно протянула одна из сотрапезниц.

— Вы так полагаете? Нам пришлось обороняться от аборигенов, пока нас не выручило судно из Шандернагора… Что там такое?

Подошел лакей, неся на серебряном подносе письмо.

— Какой-то посетитель, по виду вроде военного, сударь, просит принять его.

— Вроде военного?

— Маленького роста, неухоженный, в пыльных сапогах, и они к тому же скрипят.

Прочитав письмо, Баррас обернулся к сотрапезникам:

— Это первый случай, друзья мои, когда мне наносят визит, выслав вперед рекомендацию!

В ответ прозвучало несколько смешков в разном тоне — от чистосердечных до тех, что выдавливают из вежливости.

— Того, кто подписал это послание, я знаю. Это мой славный Пьеррюг, он отвечает за снабжение мясом Тулона. Помнишь его, Фрерон?

— Прекрасно помню.

— Он пишет из Ниццы, рекомендует мне одного генерала, с которым мы там встречались. Пригласите генерала! — бросил он лакею. И прибавил, обращаясь к гостям: — Он вас удивит.

Когда Буонапарте вошел в эту огромную столовую, выглядел он и впрямь престранно. Исхудавший, с торчащими, как палки, волосами, с желтыми шерстяными галунами на форменной куртке. Он походил на бедняка, которым отнюдь не являлся.

— Прибор и стул для генерала! — крикнул Баррас, хлопнув в ладоши.