Шерлок Холмс. Смерть на коне бледном - читать онлайн книгу. Автор: Дональд Томас cтр.№ 34

— Никогда с подобным не сталкивался, — отозвался Лестрейд, фыркнув в сторону, должно быть, теория показалась ему притянутой за уши. — Это же такая диковина, мистер Холмс! Боже мой!

Инспектор говорил уверенно, но в лице его читалась растерянность. Разумеется, о фон Хердере он раньше и слыхом не слыхал, но ему страшно не хотелось уступать и отказываться от собственной версии преступления.

— Я встречался с фон Хердером в Берлине несколько лет назад, — предался меж тем воспоминаниям Холмс. — Слепой немецкий механик, настоящий гений, но никаких моральных принципов. Его оружие работает на сжатом газе. Именно благодаря газу мягкая револьверная пуля и набирает страшную скорость. Убивает наповал, беззвучно, за пределами комнаты никто ничего не услышит.

— И конечно же, сэр, — тут же уцепился за свою версию Лестрейд, — из подобного оружия можно легко попасть в человека из дома напротив!

— Бог мой, нет, — удивленно возразил Холмс. — Я абсолютно уверен: стреляли в этой самой комнате. Убийца и жертва видели друг друга. Первый, по всей видимости, стоял, а второй — сидел за столом. Судя по ране, стреляли с небольшого расстояния, а дуло пистолета, естественно, было направлено сверху вниз. Как вы правильно заметили, я еще не обследовал помещение тщательно. Поэтому пока я ограничусь лишь этими выводами.

Холмс опустился на колено и провел рукой по гладкому полу.

— Кажется, стол совсем недавно передвигали. Совсем чуть-чуть, быть может, лишь для того, чтобы подмести под ним. Но обратно не поставили.

Затем мой друг, стоя на коленях, приподнял кончик ковра, лежавшего за столом.

— Так я и предполагал. Взгляните. Две небольшие круглые отметины на линолеуме. Уверен, эти углубления остались от двух передних ножек, которые давили на покрытие в течение многих месяцев, а быть может, и лет. Если мы чуть подвинем стол вперед, то ножки попадут точно в них, ручаюсь вам.

— И что же с того, мистер Холмс?

— Представьте, — продолжал детектив, поднявшись, — если мы поставим стол туда, где он стоял раньше, уперев ножки в те самые углубления в линолеуме, он подвинется вперед, видите? Тогда, прибегая к самым элементарным законам тригонометрии, даже с моего места можно заключить: жертва, сидящая за столом, не была бы на линии огня, если убийца целился из противоположного окна. Угол рамы делает попадание невозможным.

— Сплошные «если»! — возмущенно воскликнул Лестрейд. — А вдруг стол подвинули раньше, чтобы подмести под ним, и забыли поставить назад?

— А вдруг его подвинули после убийства? Причем оно произошло в этой самой комнате. Неужели, дорогой мой Лестрейд, вы мыслите именно так, как того хотел преступник? Минуточку.

С этими словами Холмс подошел к плотно закрытому дальнему окну, достал из нагрудного кармана чистый белый платок и, приподнявшись на носках, осторожно провел им по верхней оконной раме. Сыщик отличался высоким ростом, и до того места, куда он дотянулся, горничная смогла бы достать, только встав на лестницу. Мой друг аккуратно потянул вниз раму, насколько позволяли защелки, а потом проделал те же манипуляции с другим окном.

Закончив, Холмс вернулся к нам и продемонстрировал инспектору две грязные полосы на своем платке.

— Вполне вероятно, это ничего не доказывает, мой дорогой Лестрейд, но вам прекрасно известно, что сможет сделать в суде с помощью вот этого лоскутка материи неглупый адвокат. Если угодно, могу одолжить вам свое увеличительное стекло. Дальнее окно сейчас закрыто, но на нем остались следы уличной грязи и сажи, а значит, именно из него в комнату постоянно попадал воздух с улицы. Рама там, совершенно определенно, была опущена на протяжении нескольких недель, месяцев или даже лет. Зато сейчас она поднята до упора.

Инспектор мрачно смотрел на белый платок.

— А теперь обратите внимание на ближайшее к нам окно. На раме совсем немного пыли, и она явно комнатного происхождения. На платке даже остались частицы белой краски.

— Иными словами…

— Иными словами, мой дорогой друг, ближайшее окно нерадивые маляры красили, когда оно было закрыто наглухо. И с тех пор раму не трогали. Открыли ее только сейчас. И притом дергали со всей силы. Можно даже заметить небольшие неровности. Смотрите: на дальнем окне рама пыльная, но краска в порядке, а на ближайшем — рама чистая, а краска содрана.

— И что же это означает, мистер Холмс?

— Как только я вошел в комнату, — ответил мой друг, глядя в окно на дом напротив, — мне стало совершенно ясно: выстрел был произведен именно здесь, а не на той стороне улицы.

— И что из этого следует? Зачем убийца закрыл одно окно и с трудом открыл второе?

— Затем, что преступник хотел обмануть полицию. Мы должны поверить, будто стреляли из здания напротив. Хотя тамошний портье ничего подозрительного не видел. Но давайте на несколько мгновений отвлечемся. Посмотрите, с какой необычайной тщательностью расставлены предметы в этой комнате. Горничным в доходных домах вечно не хватает времени, они редко подходят к своим обязанностям с такой дотошностью. Полагаю, эту квартиру методично обыскали, а потом очень аккуратно разложили вещи по местам. Скорее всего, произошло это сразу же после смерти жертвы.

— Думаете, он здесь что-то прятал? — спросил я, отрываясь от осмотра тела.

— Думаю, его убили, — нахмурившись, ответил Холмс, — потому что он не хотел показывать непрошеному гостю, где именно спрятан некий предмет. Вещь, ради которой кто-то был готов пойти на преступление. Бедняга, как и вы, полагал, что его враг не осмелится выстрелить из опасения поднять на ноги здешних жильцов. Но просчитался. Минуточку.

Холмс жестом призвал Лестрейда к молчанию (слава богу, хотя и ненадолго), подошел к обеденному столу и поочередно выдвинул все три стула, внимательно вглядываясь в сиденья. По всей видимости, мой друг собирался предъявить инспектору очередное доказательство.

— Когда будете охотиться за убийцей, Лестрейд, ищите мужчину ростом не ниже пяти футов и десяти дюймов.

— Почему?

— Мой рост свыше шести футов. Когда я только что на ваших глазах осматривал окна и дотянулся до верхней рамы, у меня оставалось более двух дюймов в запасе. Человеку на несколько дюймов ниже меня потребовалась бы лестница. Но ее здесь нет. Если бы двигали тяжелую кушетку, на линолеуме остались бы следы. Больше в этой комнате нечего подставить под окно, разве только стулья. Но на плюшевой обивке нет ни следа, на них, по всей видимости, даже не сидели с момента последней уборки. Жилец, наверное, довольствовался кушеткой и стулом возле стола. Если бы на один из этих стульев кто-нибудь вставал, мужчина или женщина, остался бы отпечаток, который убийце не хватило бы времени скрыть.

Пока Холмс говорил, я продолжил осмотр трупа. Мой коллега прав. Свинцовая пуля пробила висок, нанеся значительное внешнее повреждение, а потом вошла в мягкие ткани. Судя по всему, стреляли с небольшого расстояния. Рана имела такой вид, что с равным успехом можно было бы предположить и самоубийство. Тут я перевел взгляд на лицо покойного, и на смену отстраненности медика пришел ужас узнавания.