– Считай, что уговорил…
Померили температуру, для верности выдержав градусник пятнадцать минут. Собака разлиновала лист бумаги, чтобы в разных графах писать время и соответствующие этому времени температурные данные. Решили осуществлять замеры с часовым интервалом. Собака объяснила, что это нужно для статистики, которая сможет помочь, если медицина зайдёт в тупик. Я положил кошку на кресло, подумал и укрыл шерстяным шарфом. Под голову подсунул подушку. Нашёл по телеку какой-то футбол и ушёл на кухню. Кошка не протестовала. Похоже, было что-то действительно серьёзное…
– Я вот чего меркую… – говорит мне на кухне собака, – Главное, чтобы она при враче бредить не начала.
– Ну я думаю, с этим обойдётся… – неуверенно предполагаю я.
– Блажен, кто верует.
– Может, пожрём пока?
– Чего-то не хочется…
– Ну, выпей что-нибудь, чтобы нервы подуспокоились. А то развёл суету предынфарктную.
Я сжал зубы. Вот как бывает: заботишься, переживаешь, а всегда найдутся те, кто всё переиначит по-своему и обосрёт в результате!
– А скажи, тебе было бы неприятно, если бы я о тебе так заботился?
– Конечно, было бы! Но это же не обо мне забота…
– Да что ты в самом деле?!
– Шучу я, шучу. Саечка за испуг! – успокоила меня собака. – Ты – молодец, на самом деле. Спасибо!
Я сразу и размяк, как гиперчувствительный тюфяк. Есть где-то внутри что-то такое, что снаружи не видно, потому что именно это и хотят всегда распять в первую очередь наши друзья, родственники, сослуживцы и просто – случайные люди. Вот и прячем в себе всё самое человеческое, а вылезает это, когда кошка заболеет! Такая вот херня.
Собака понюхала воздух:
– Идут вроде, пахнет чёрти чем, – потом добавила. – Сюжет смахивает на иллюстрацию к песне Чистякова.
– Да, действительно, – согласился я. – Есть общие моменты.
В дверь позвонили.
– Ты, давай, дуй к больной, объясни ей ещё раз правила техники безопасности, чтобы нам доктора не вывести из строя раньше времени.
А сам пошёл открывать. Врачей оказалось двое. Симпатичные, аккуратные девушки. Той что повыше – на вид было лет тридцать, может чуть старше, но не намного. Вторая была явно помоложе.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, – обменялись мы приветствиями.
Представились друг другу. Молодую звали Надя, а ту, что постарше – Люда.
– Где у нас больной?
– В комнате, телевизор смотрит. Только не больной, а больная.
– А что показывают?
– Футбол.
– Ого! Странный вкус.
– Так, болеем… – удачно сыграл словами я.
– Ванная где у вас?
Мы прошли в комнату. За всё это время кошка даже не изменила позы. Так и лежала, укутанная в шарф.
– Выделения из носа есть? – с ходу начала та, что постарше.
– Как сказать… – начал я тянуть время, а сам украдкой смотрел на кошку, ожидая какого-нибудь знака. Та, наконец, незаметно кивнула.
– Вроде есть.
– Скорее всего, это грипп.
– Вот не думал, что кошки им болеют.
– Ну что они, не люди по-вашему?
– Мои-то точно люди.
Собака меня незаметно толкает и глазами что-то хочет сказать. Я пытался сообразить и, наконец, сдался:
– Я сейчас… – и вышел на кухню. Собака за мной.
– Ну? Чего тебе?
– Спроси, незаразно ли это?
– Испугалась?
– Дурень! Профилактика – основа здоровья!
Мы вернулись в комнату.
– А скажите, пожалуйста, это незаразно?
– Нет, – успокоила меня молоденькая. – У вас к тому же и форма не тяжёлая. Пара дней – и всё будет в порядке.
– О, как хорошо. А чем лечить?
– Мы сейчас введём вакцину.
– Укол? – уточнил я.
– Ага. Надо, чтобы вы её держали.
Кошка вскочила и нервно забегала по креслу.
– У вас, видите, она какая чувствительная. Как будто понимает, что о ней речь.
«Да уж», – подумал я.
– Вот что. Сейчас я кое-что уточню.
Я взял кошку на руки и унёс на кухню, собака поскакала за нами. Со стороны смотрелось явно подозрительно, но мне было не до этого. Врачихи проводили нас непонимающими взглядами.
– Ну ты как, сможешь достойно выступить? – у кошки спрашиваю.
– Боюсь уколов, – честно отвечает. – Вдруг инфекцию занесут.
– Да-да, – лезет собака, – Проверь, чтобы всё было одноразовое!
– Твоё-то какое собачье дело?
– Я, между прочим, всегда думаю о последствиях!
– О еде ты думаешь. Да ещё как от работы по дому отлынивать.
– Сейчас не время, – кошка шипит. – Под угрозой моя жизнь, а вы тут развели коммунальную склоку!
– А что ты испугалась уколов ни с того, ни с сего?
– Во-первых, у меня в жизни ещё такого не было, а всё новое пугает с психологической точки зрения. Во-вторых, и это не менее важно, я – за гомеопатию.
– Чего?!
– Подобное-подобным и в малых дозах.
– Слушайте, я сейчас обмотаю тебя изолентой, и на этом вся демократическая гомеопатия закончится.
– Изолента это, конечно, выход, но уж больно какой-то садистский.
– Доведёте, – предупредил я, стараясь придать голосу решимость и скрытую угрозу.
Мы вернулись к начинавшим проявлять нетерпение врачам.
– Колите, – вынес я приговор.
– Прям так?
– Обещала, что всё будет в порядке.
– Ну нет, я, конечно, понимаю, что вам не хочется в этом участвовать, но придётся.
Старшая врачиха была очень недовольна, а вот молодая вроде ещё не определилась.
– Ну, давайте попробуем, если всё пройдёт нормально – я вас чаем угощу с пряниками.
– Видите? – старшая протянула мне свои руки – все в царапинах. – У меня и без вас хватает экстрима! Хотите, чтобы мне сухожилие перекусили ради ваших пряников?
– Да нет! Что вы… Но официально заявляю, что все расходы по возможным, точнее по невозможным, эксцессам я беру под свой контроль.
– Это вы сейчас берёте, а потом сразу забудете все клятвы. Все вы мужики одинаковые.
«Ну, только этого не хватало», – думаю.
– Это-то здесь причём? – запротестовал я.
– А это всегда «причём».