Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - читать онлайн книгу. Автор: Олег Шишкин cтр.№ 32

5 июля 1927 года Алексей Иванович Рыков вел заседание Совнаркома, на котором обсуждался вопрос о передаче в распоряжение Наркомздрава РСФСР всего излишка, образовавшегося от отчислений из фонда медицинской помощи на рабочее жилищное строительство. Народные комиссары сочли возможным от излишне поступивших 10 млн рублей на жилищное строительство перевести в кавказские республики на строительство больниц, а Народному комиссариату труда предлагалось назвать точную сумму остатка7.

27 сентября судьба этого «остатка» решилась окончательно. В приложении к протоколу заседания Совнаркома было отписано: «Остаток излишне поступивших отчислений из фонда медицинской помощи на рабочее жилищное строительство распределить: 1) Институту экспериментальной эндокринологии 40 000 рублей на расходы по устройству в г. Сухуми питомника для обезьян…»8

Однако было бы неверно думать, что спецсредства обезьянника ограничивались лишь вливаниями Совнаркома. Один из главных сторонников проекта Алексей Рыков знал и о других источниках финансирования Института экспериментальной эндокринологии и его питомника.

В заключении Комиссии НКЗ по обследованию деятельности таинственного учреждения финансовыми инспекторами Райхманом и Мантом указывалось, что «источником финансирования института являются: госбюджет, спецсредства и суммы специального назначения/Кишпромторг, НКТорг РСФСР/»9.

Под Кишпромторгом подразумевалась созданное ОГПУ акционерное общество, дававшее весьма ощутимый доход. На всех руководящих должностях здесь находились проверенные чекисты. Хотя организация эта была частной, она выделяла деньги на необходимые большевикам особые проекты.

1 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 562. — Л. 83.

2 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 19. — Л. 43 (об.).

3 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Ед. хр. 562. — Л. 83.

4 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 4. — Д. 19. — Л. 31.

5 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Ед. хр. 651. — Л. 55 (об.).

6 Там же.

7 ГАРФ. Ф. 5446. — Оп. 1. — Д. 30. — Л. 19.

8 Там же. Д. 31. — Л. 318–319.

9 ГАРФ. Ф. А-482. — Оп. 1. — Д. 651. — Л. 48.

Трудно сегодня сказать, какой шаг Ильи Ивановича был первым в интригующем путешествии во французские колонии. Тот ли, что он сделал 4 февраля непогожим утром, вставая с кровати, или другой, когда садился в заказанное такси, припаркованное возле его дома № 9 в Хлебном переулке?

Авто за 15 минут доставило его на Рижский вокзал. Сунув шоферу 6 рублей, Иванов побрел в зал ожидания, а оттуда в отделение почты. Здесь он предусмотрительно отправил телеграфом заказ в пункт своей пересадки — в Ригу на одно спальное место в берлинском экспрессе, а уж потом двинулся на перрон к вагону второго класса.

В столице Германии он провел несколько дней. Многие крупные немецкие ученые были поставлены в известность по поводу его путешествия во французские колонии. К этим посвященным принадлежал и Пауль Уленгут, прославившийся разработкой метода определения видовой принадлежности крови, чрезвычайно пригодившегося в криминалистике. Разделяя положения теории эволюции, связанные с происхождением человека, Уленгут провел исследования крови орангутанга и выяснил, что по многим биохимическим показаниям она чрезвычайно близка крови людей. Проблему общего для человека и антропоморфной обезьяны предка, или, как его называл Дарвин, «древнего члена человекообразной подгруппы», немецкий ученый считал своей личной проблемой.

О контактах с германскими биологами перед путешествием в Гвинею Иванов счел необходимым упомянуть в специальном отчете, адресованном в Кремль: «Появление в текущей прессе сообщений об отъезде нашей экспедиции в Западную Африку в Германии вызвало на страницах научной печати ряд заметок и отзывов в общем благоприятных таких крупных ученых, как профессора P. Uhlehuth, J. Schwalbe, Bruek (см. Deutsche Medizinvochenschrift №№ 32, 35, 46 за 1926)»1.

«Профессор J. Schwalde, запросивший одного очень известного зоолога об опытах осеменения антропоморфных обезьян спермой человека и их значении, в ответ получил выражение сожаления, что в Германии, где до войны имелось немало самок шимпанзе, эти опыты не были поставлены. Ich bin uberzeugt [16] , говорит этот зоолог, das der Versuch ausfielen positionen [17] . Имя этого зоолога осталось неизвестным, но, по словам Schwalde, автор этого письма просил пока не называть его фамилии»2.

Возможно, инкогнито — это биолог Ганс Вейнерт. В те годы его занимало исследование ископаемых останков питекантропа. «Питекантроп есть человек, — писал он, — особое положение которого и бесспорное значение оправдывает родовое имя “обезьяночеловек”»3.

Мечта о встрече с живым обезьяночеловеком казалась Вейнерту вполне осуществимой. Для исторического свидания были все технические возможности. Ими-то и располагал корифей советской науки зоотехник профессор Иванов.

Позднее в своем исследовании «Происхождение человечества» Вейнерт откровенно высказался на этот счет: «Найдутся, правда, возражения, что даже положительный результат уже не может дать нам ничего нового. Но все же нельзя согласиться, что более убедительного подтверждения нашей теории происхождения человека найти невозможно. Появление такой помеси могло бы оказать ценную услугу и изучению наследственности. Уже известное нам сходство белковых образований, реакций крови и преципитации [18] , так же как и большое сходство мужских сперматозоидов, вполне допускают возможность плодотворного скрещивания шимпанзе с человеком. С практической стороны этот опыт также является вполне возможным.

Чтобы не подвергать человеческую жизнь хотя бы психической опасности, для роли матери пришлось бы выбрать самку шимпанзе. Семенную жидкость лучше взять у негра, а в качестве наиболее подходящего места для операции избрать Африку — родину обоих родителей»4.

Ганс Вейнерт принадлежал к тому кругу авторитетных германских ученых, которые занимались не только непосредственно антропологией и исследованием форм прогрессивного черепа, но и пропагандировали расовою гигиену. Эта наука уже нашла сочувственное понимание у верхушки Национал-социалистической партии Германии. А когда впоследствии Вейнерт издал учебник расовой гигиены, его популярность среди партайгеноссе выросла неимоверно. Антрополог настолько был уверен в правильности жесткого разумного отбора, осуществляемого с помощью рекомендованных доноров спермы, принудительной кастрации неполноценных и эвтаназии, что в поздних публикациях внедрял положения национал-социалистической доктрины в свои сочинения по эволюции человека.