Дом, который построим мы - читать онлайн книгу. Автор: Ксения Букша cтр.№ 33

Алиса умела и любила ходить на высоких каблуках, и не падала с них лет с тринадцати, но от Веселухи исходили волны, как будто тепло отражалось от металла, или как будто луна тянула за собой море, - и Алиса чуть покачнулась.

- Ну, - сказала она, глядя прямо в серые глаза директора, - целевую аудиторию мы разделили на несколько частей. Некоторым из них нравятся Большие начальники, некоторым - Свои парни, некоторым - Настоящие мужики, и так далее. Уверяю вас, что играть вам никого не надо. Ваш образ легко интерпретировать и так, и сяк. Его можно крутить очень по-разному.

- Сядем, - предложил Веселуха. - Выпьем.

Приятное тепло превратилось в легкий жар и трепет: наливая коньяк, Веселуха невзначай дотронулся до Алисиного локона.

- Ведь это, в сущности, обидно, - продолжал Веселуха. - То есть любого человека можно интерпретировать как угодно?..

Алиса взглянула из-под ресниц: директор на нее откровенно любовался. Это плохо, но еще хуже было то, что смысл слов терял значение, а в уши лез только звук и голос Веселухи. Алиса откинулась поглубже на диван, скрестила руки (она знала: руки у нее худоваты, локотки - костлявы), и каркнула:

- Как угодно тем, кто на него смотрит.

Нет, побоку все маневры, не помогут они: в комнате повисла откровенная тишина. Не смотрите, Ян Владиславович, в сторону, никакая реклама не сможет вас переделать. Ваш образ ни в какие рамки не лезет. Хотя, как честный человек, вы и ушли к окну. Но то, что вы не лиговская шпана, - это вам не поможет. И вам, Алиса, тоже - как ни жмитесь, как ни прячьте коленки, можете даже крикнуть вульгарным нэпманским тоном: "Я не такая, я жду трамвая". Что бы такое сказать, чтобы это не прозвучало как намек? - думали оба, и ничего на мысль не приходило, а тишина компрометировала с каждым мгновением хуже всяких слов. Наконец, пришел Паша Ненашев, и поучительная ситуация закончилась.

На следующее утро, простояв в пробках три часа, она припылила в свой родной отдел. Дизайнеры и рекламщики лежали на деревянном полу и отдыхали, задрав пузо. Над ними висел лозунг:

"С харизмой рождаются, а имиджем занимаются. В.С. Черномордин".

Алиса хрюкнула, свистнул ее хлыст: рабы вскочили и сели в позы лотоса.

- Я видела Веселуху, - сказала плантаторша. - Это золотой человек. Работать с ним - одно удовольствие. Мало кому так везет. Если вы будете жрать водку вместо того, чтобы работать, я вас всех уволю и наберу новых.

- Так новые будут трезвые, Алиска, - подал голос один из рабов, - а мы по крайности опытные.

Алиса повернула острый носик и увидела Веселуху опять: он стоял на поле, на стерне, подернутой морозом, весь покорный, а руки прятал за спиной, но по тени было видно, что в руках у директора ровно тринадцать роз. Прощай, карьера, - подумала Алиса, и, не теряя ни минуты, вылетела в трубу на метле. Зима была у ворот. Лес стоял прозрачный, сухие, почерневшие от дождей травы стояли по обочинам дорог.

- Даже птичка не срет в гнезде, - бормотала Алиса, развивая космическую скорость, - все-таки мужчины идиоты. Компрометировать! Подлец!

- Ты еще скажи - "сволочь", - посоветовал Веселуха с земли.

Он сидел у черного лесного ручья, прикрывая веником ботинки. Алиса резко развернулась и полетела прочь; Веселуха задумчиво смотрел ей вслед, она не оборачивалась. Алиса взяла курс вверх, в выцветшее небо; дышать становилось все труднее. Наконец, Веселуха потерял ее из виду. Там, под облаками, неожиданно пошел мелкий безобидный дождик, больше похожий на легкий снег, тающий у самой земли. Лес был тих. Алиса остановилась, захлебываясь. Воздух на этой высоте был так густ, что его можно было бы резать на ломтики. В отчаянии Алиса сломала свою метелку и полетела вниз, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее. Она пробила головой облака и рухнула прямо на руки Яну Владиславовичу. Розы скрыли их поцелуй.

- Дайте мне подумать, - попросила Алиса.

- Что тут думать в этих делах? - удивился Веселуха. - Женщине мысли не к лицу.

- Да? А как же я на вас работаю?

- Вкус, - сказал Веселуха, - прирожденные таланты...

Алиса грустно рассмеялась.

- Меня уже пять раз перекупали разные конторы. Я шантажистка, стерва и, если строго, проститутка. Я сливала информацию. Воровала.

- Кушать было нечего? - удивился Веселуха.

- Нет, - Алиса согнулась и поправила юбку, Веселуха погладил ее ножку. - По-крупному воровала. Жульничала в карты. Просила помощи у нечистой силы.

- Вот это нехорошо, - не одобрил Веселуха.

- Моей жизнью, - продолжала Алиса, - управляет расчет и инстинкты. Расчет, направленный на удовлетворение инстинктов. И еще, я увольняюсь от вас. Если я не уволюсь, я застрелюсь. Потому что продавать еще и это - свыше моих сил. Я желаю всю жизнь быть независимым человеком и не жить ради других. Вам, с вашим взглядом на женщину, этого не понять...

Веселуха поморщился и прервал ее движением руки. Он указал ей на черный незамерзший поток, который вился по лесу. В нем, как соломинки в коктейле, лежали серые сухие осинки, и выцветшие листья крутились в водоворотах.

- Вы говорите что-то невероятное, - сказал Веселуха весьма спокойно. Вон все вокруг уже успокоилось, скоро снег будет. А у вас март на душе, сквозняки, солнце из-за туч. Не сезон, Алиса. Простите.

Он подал ей руку; они встали и пошли из леса, следуя линиям электропередачи.

- Вы говорите таким учительским тоном.

- Вы поглупели от любви и стали такой, какой и должна быть женщина.

- Вы развлекаетесь.

- Вы сами себе придумываете безвыходные ситуации.

- Вы...

Они уже шли по полю; Алиса взглянула на лес: небо над ним было полосами, розовой, сиреневой и серой, выглядело это эффектно; потом Алиса поглядела на Веселуху. Да он мне подыгрывает, подумала она, тая, как масло на солнце. Веселуха тоже расплывался.

- Ну, пойдемте, что ли, в кабак какой, - смирилась Алиса. - Там обсудим.

Они дошли до железнодорожной станции; там был кабак, хотя и совершенно без изысков, просто бетонный сарай без окон, в котором висели елочные фонарики, и стояла продавщица за стойкой из свежего дерева.

- Ну, - сказала Алиса, глядя, как Веселуха курит, медленно затягиваясь, - давайте обсудим!

Но Веселуха не хотел говорить. Он сыграл бы, да гитары с собой не было, и ассортимент напитков был небогат; а лиц не было видно в полумраке. Оставалось одно.

- Давайте лучше станцуем, - предложил Веселуха.

- В уме ли вы, - возмутилась Алиса.

- Да, в уме, - усмехнулся Веселуха. - Хотя и без ума от вас.

- Наверно, это я сдурела, - нервно рассмеялась Алиса.

Они встали. С торжественным грохотом упали две отскобленные лавки. Они встали, и Веселуха подал ей руку, тоже очень торжественно.