Без работы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Александров cтр.№ 58

Павел не знал, что такое «эскапизм», но не стал уточнять. Ему хотелось выяснить другие, волнующие его вещи.

— Послушайте, мне нужна помощь. Вы сказали, что знаете, кто я. Я ничего не помню из своего прошлого. Мы ведь уже где-то встречались?

Лев Троцкий кивнул и ответил:

— Встречались. Только это не имеет значения.

— Почему? — удивился Крючков.

— Потому что прошлое не имеет значения. Наше прошлое — полная горести и унижения черная бездна. А впереди новая светлая жизнь. И встретят ее только те, кто пойдет за мной. И уйдет следом. — И тут человек со шрамом начал рассказывать много, быстро и проникновенно. Он прижимался лбом ко лбу Павла, шептал ему, словно на исповеди. Речь его была искренней, такой, что невозможно было ему не поверить. Потом он оттолкнул Павла и быстро ушел, спустился с крыши, исчез за бетонными стенами.

Павел остался один. Он стоял и слушал отдаленные звуки живущего города, вдыхая холодный чад испарений. Теперь только звезды были его свидетелями.

Когда Крючков вернулся в уютный блиндаж, его поджидал ужин. Соратники деловито распорядились содержимым пакета с провизией, которую принес с собой Павел. Яблоки, сыр, колбаса были аккуратно нарезаны и уложены горочками на деревянной доске. Тут же лежали хлеб, зубчики чеснока и очищенные головки репчатого лука. Пряники с джемом, изюм были по-братски поделены. Для общего угощения был выставлен огромный пакет карамелек.

Влас снял с печи котелок с громко булькающей гороховой кашей, поставил на стол, где уже каждый самостоятельно накладывал себе в миску наваристое и душистое кушанье.

Тепло расслабляло и дарило приятное ощущение покоя. За едой поминутно вспыхивали и затухали несодержательные разговоры.

— Лучше, чем в Куршевеле, — облизав ложку, произнес Андрей Жданов.

Михаил Аскольдович, который был, видимо, сыт, потому не ел гороховой каши, вопросительно посмотрел на Андрея.

— Если намерзнешься, горячего хорошо навернуть, — пояснял Андрей, расплываясь в довольной улыбке.

Разделавшись с кашей, соратники наполнили жестяные кружки крепким, заваренным по-походному, в котелке, чаем. Общее умиротворение в этот счастливый момент достигло апогея. Вокруг раздавались только прихлебывания с долгими, жаркими выдохами и хруст разгрызаемых карамельных конфет. Беззубый реликтовый бомж бросал карамельки в кружку и растворял их в кипятке. Вокруг него распространялся волнующий аромат барбарисок. Лев Троцкий оказался на удивление охоч до конфет и за чаем готов был съесть чуть ли не весь пакет.

Отужинав, Андрей Жданов нацепил свой зипун, повесил на шею бинокль и отправился на ночное дежурство. Вскоре нарисовался его напарник — печальный огромного роста мужик. Глаза мужика были пусты, уголки губ опущены вниз. Несмотря на свой относительно молодой возраст, он был абсолютно сед. Великан поставил в углу рядом с дырой подземного хода длинный, с человеческий рост, пулемет и, не раздеваясь, плюхнулся на табурет, принялся есть. Низко склонившись над миской, мужчина жадно захватывал ложкой остывший горох. Не разжевывая, он проглатывал кашу и через минуту опустошил миску, вытер ее мякишем хлеба до блеска. Потом переставил табурет к печке, сел на него, повернувшись спиной ко всем. Великан широко расставил торчащие из-под шинели обутые в валенки ноги, протянул озябшие руки к жару, затрубил носом и забормотал что-то нечленораздельное. К великану приблизился крадучись карлик, похлопал по плечу. Они о чем-то доверительно заговорили. Влас Жебрунов увлекся разгадкой кроссворда. Михаил Аскольдович и Анастас Галустян затеяли партию в шахматы. Реликтовый бомж задремал на кушетке. Если не брать в расчет отсутствие хозяйки, отдых подпольщиков походил на вечер в тесном кругу семьи.

Лев Троцкий предложил Павлу осмотреть подземные коммуникации.

— Я покажу тебе, как мы живем, — сказал он. — Пойдем.

В смежном помещении за стеной находилось спальное отделение. Туда выходил покатый, покрытый асбестом бок трубы теплоцентрали. К потолку на крюках были подвешены полосатые гамаки.

Из спальни небольшой переход приводил в туалетную комнату — помещение с щелью между железобетонными плитами. Куда вела щель, было неясно. Возможно, под перекрытием пряталась бездонная пропасть. Периодически из щели доносилось тихое грохотание. Иногда потоки восходящего теплого воздуха вздымали и выкидывали то, что валилось в прореху между железобетонными плитами.

Павел заметил в стене узкого тоннеля массивную, обитую стальными листами, дверь.

— Что там? — спросил он у Троцкого.

— Совещательный кабинет.

— Мы его тоже посмотрим?

— Позже как-нибудь, — ответил Троцкий. — На самом деле там ничего интересного нет.

Троцкий увлек Павла на верхний уровень и показал занесенную снегом кладовую, где в клетках хранились продукты. В теплом отделении кладовой стояли мешки с картофелем, банки с крупами, закатки с огурцами, грибами и разнообразным вареньем. Все это было упрятано за мелкоячеистой металлической сеткой, спасавшей провизию от крыс и мышей.

После отбоя соратники (те, кто не был в дозоре) умылись, почистили зубы и заняли гамаки. Карлик на цыпочках подошел к стреляной гильзе, которая стояла на полке стены, и накрыл мокрой тряпкой горящий фитиль. Теперь спальню освещал только слабенький огонек от лампадки под самодельным сколоченным из грубых досок киотом. В киоте, Павел знал, прятались изображения революционных вождей, ушедших, по словам часто прибегавшего к ярким метафорам Троцкого, «ввысь».

Мерно покачиваясь в гамаках, мирно спали соратники. Только, пытаясь устроиться поудобней, крутился бывший владелец завода, производившего нанобудильники, Михаил Аскольдович Пень.

Павел бодрствовал. Приятная истома расплывалась по его телу. Ему было тепло и спокойно. Когда он закрывал глаза, перед ним возникало лицо человека со шрамом. Он смотрел на Крючкова добрым всепонимающим взором. В ушах Павла звучал его ласковый голос: «Пусть сейчас тяжело. Брат мой, друг мой. Верь мне: впереди ожидает нас новая, яркая жизнь. Мы построим страну, где не останется места страданиям. Лучшее ждет впереди. Спи. Спи».

Карлик подходил к белому обнаженному телу Крючкова, лежащему под ослепительно ярким прожектором на мраморном белом столе. Тело героя было огромным, его ноги уходили за пределы стола и рельсами через окно уползали в соседнюю комнату.

— Мы вставим рубины в глазницы, — тихо скрежетал карлик, — набьем твое чрево соломой, льняными очесами и благоуханными травами. Спи. Спи.

Павел провел у подпольщиков трое суток. Все это время он был под наблюдением «старших товарищей», которыми представлялись Лев Троцкий и Бафомет. Если же те были заняты или отсутствовали, за Павлом приглядывал Карл.

Лев Троцкий вызывал у Крючкова чувство симпатии и любопытства. Улыбался разведчик не часто, но приветливостью, доверительностью и неподдельной душевной ясностью располагал к себе. Еще Павла пленяли его рассказы. Троцкий распространялся о засекреченных видах оружия, методах организации диверсий, типах и технике обустройства схоронов и засекреченных наблюдательных пунктов, способах выживания в экстремальных условиях и многих других интересных вещах.