Тринадцатая редакция. Неубедимый - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Лукас cтр.№ 23

Виталик вздрогнул. У него в кармане завибрировал мобильный. Он достал трубку и, уже заранее не ожидая ничего хорошего, прочитал сообщение от Вероники.

«Сегодня ВНЕЗАПНО совещание по скайпу с Нью-Йорком. Когда закончится, не знаю. За тобой не заеду, кино отменяется, на ужин разогреешь перцы в синей миске, вторая полка слева. Освобожусь — напишу».

— Тьфу ты! — воскликнул Техник. — А ведь Лёва с таким трудом выбил нам два билета на премьеру. Кого теперь пригласить-то, я же со всеми подругами расстался…

— Иногда одна плохая новость компенсирует другую, — сказал старик, — Всё же поглядите на «Библиотеку приключений».

Виталик подошел к указанному стеллажу, чтоб не сердить хозяина, и тут снова завибрировал телефон. «Убей меня, браза, твои билеты в кино в последний момент отдали какой-то гоблиноподобной шишке и его чиксе», — писал Лёва.

Виталик в ужасе посмотрел на букиниста, который мирно помешивал чай старинной латунной ложечкой.

— Пять книг… из «Библиотеки приключений»… возьму я… — как загипнотизированный, сказал Техник.

— Считайте, что мы произвели натуральный обмен. С вас — сто двадцать пять рублей, — невозмутимо отозвался старик.

Виталик покорно отдал деньги, полученные за Бржижковского, а потом сунул в рюкзак пять тоненьких книжек в истрёпанной мягкой обложке.

— И на прощанье — бесплатный совет, — тихо прибавил хозяин. Виталик замер и похолодел, — Никогда не разговаривайте с неизвестными!

Техник выбежал на улицу, под накрапывающий дождь. Подставил лицо прохладным струям. Он, наверное, ещё дёшево отделался?

— Пацанчик, не подскажешь, где тут обувь ремонтируют? — окликнул его хриплый голос.

Раньше Виталик непременно бы ввязался в дискуссию, сказал, что он не «пацанчик», что вывеску «ремонт обуви» поблизости не видел, начал бы опрашивать прохожих, чтобы как-то помочь человеку. Но, вспомнив предостережение букиниста, счел за благо припустить со всех ног по Малой Морской в сторону Невского. И правильно сделал. На то самое место, где он только что стоял — и где продолжал бы стоять, вступи он в беседу с неизвестным, — с крыши ни с того ни с сего свалился кирпич.

Дмитрий Олегович проснулся очень рано. В ужасе зажмурился, закопался лицом в подушку. На него смотрел не мигая маленький красный бегемот. Собравшись с силами, вспомнив о том, что смерти нет, напомнив себе, что он шемобор, а значит, красные бегемоты ему не страшны, добавив при этом, что красных бегемотов не существует в природе вовсе, особенно маленьких, он снова открыл глаза в надежде на то, что видение исчезнет. Но оно никуда не делось. Зато постепенно стала проясняться картина.

Он — на кухне у Джорджа. Перед ним — край стола, скатерть свисает чуть не до самого пола. На скатерти пасутся красные бегемотики и чёрные жирафики. Нет никакого сомнения в том, что скатерть выбрала Анна-Лиза, со свойственным ей тонким вкусом. А Джордж, со свойственным ему романтизмом, не стал выбрасывать эту скатерть после того, как фрекен Корхонен в очередной раз ускакала из его жизни.

Дмитрий Олегович сел на диване, залпом выпил стакан воды, предусмотрительно оставленный в изголовье, сложил пальцы «козой», ткнул в глаза ни в чём не повинному бегемоту и поплёлся в душ.

В голове было пусто, лишь в виски стучала фраза из «Фауста»: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

За завтраком Джордж признался, что у него в голове не менее пустынно, донимает только одна мысль, что «чистая душа в своём исканье смутном сознанья истины полна!»

Сверившись с Яндексом, определили, что это — тоже цитата из «Фауста». Постановили, что «кумкватовка», которой они посвятили вчерашний вечер, будет посильнее «Фауста» Гёте.

Чары развеялись, утренний кофе и здоровый завтрак вернули друзей в реальный мир. Позвонила Елена Васильевна и потребовала, чтобы хозяин немедля спустился вниз и рассчитал какой-то расход продуктов или что-то вроде этого. Шемобор не уловил смысла и совсем не понял, почему расход продуктов должен рассчитывать не повар, а владелец кафе, ну, может быть, в этом заведении так принято, а повара зато пляшут и поют для посетителей.

Джордж швырнул посуду в мойку, оставил друга наедине с ноутбуком и умчался.

Дмитрий Олегович потянулся. Нет, всё, что можно было поймать в Интернете, он поймал ещё вчера. Теперь надобно обходить по списку заводы и институты, принимавшие участие в реставрации Медного всадника, чтобы на месте найти хоть какую-то информацию. Встань и иди, ты же мужик!

Но что-то отвлекало, тревожило.

«Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», — вновь напомнил невидимый Мефистофель. Не слишком ли настойчиво? «Я — часть той силы». Какой силы? Часть… Что-то такое знакомое.

Он достал листок с условием задачи.

«Первая часть вмещает в себя всё, в том числе и вторую».

Неужели? С Эрикссона станется. Но как простой человек, пусть даже первоклассный шемобор, справится с некоей «силой»? Да ещё той, что вечно хочет зла. Пусть она и совершает благо, но сама по себе она — злая. Вряд ли придёт на помощь запутавшемуся, пусть даже злодею, скорее подножку поставит.

Если допустить, что вторая часть — это… так, а что — это? Мефистофель? Искать его в горах? Или просто пойти в Русский музей и полюбоваться Мефистофелем Антокольского?

Дмитрий Олегович открыл поисковик и вбил туда последовательно три запроса: «Санкт-Петербург Мефистофель», «Санкт-Петербург Фауст» и даже «Санкт-Петербург Гёте». Никаких зацепок, разве что последний запрос подарил ему ссылку на Институт Гёте в Санкт-Петербурге. Шемобор достал список адресов, которые ему следовало обойти в связи с «делом о Медном всаднике», и приписал в конце адрес этого института.

Сейчас он очень напоминал себе доктора Фауста, этакого алхимика, который овладел всеми доступными его веку науками, но так и не продвинулся на пути к пониманию истины. Что есть истина? И какое отношение имеет она к решению поставленной перед ним задачи?

Перечеркнуть и начать сначала.

Версия с Медным всадником по-прежнему кажется самой логичной и стройной, но вдруг в неё вкралась ошибка, которую он не хочет замечать?

«Часть той силы» снова настойчиво ударила в виски.

Ну не вызывать же Мефистофеля, в самом деле? Джордж будет недоволен, всё-таки у него образцовая мелкобуржуазная кухонька, и запах серы и оплавленная скатерть Анны-Лизы вряд ли её украсят.

А всё же — что там Фауст делал, чтоб вызвать Мефистофеля? Но смысл, смысл — если это всего лишь часть «той силы». Вторая, вероятно. А первая вмещает в себя всё, включая целое. Да, похоже на что-то духовно-божественное. Но почему всё-таки вторая, мефистофельская часть — больше целого? Потому что зло рельефнее и ярче? Или потому что зла в мире — больше?

«А сам-то ты — добро или зло?» — спросили внутри головы.